– Где тебя носило? – сердито набросилась она на сына. – Почему так долго? Что ты делал?
Хусейн опустил мешок и стал доставать продукты, выкладывая их на стол ровными рядами, будто играл в магазин. Эмин поднесла свечу поближе.
– Вот что я делал, – гордо ответил он.
– Канум оджлум, – сказала она. – Мой драгоценный мальчик! Спасибо!
– Можно мне? – Мехмет показал пальцем на лимонад.
В то же самое время Маркос нес провизию в дом Георгиу. Как и Хусейн, он обнаружил, что свежих продуктов нет, но сорвал несколько апельсинов в чужом саду, да и у Ирини на грядке созрели новые помидоры.
– Ты не дашь нам умереть с голоду, да, левенти му? – Она обняла вернувшегося сына.
Василис постоянно прислушивался, боясь, что солдаты снова придут, но дни шли, а они так и не возвращались.
Ирини вязала кружево. Муж разрешил ей открывать днем ставни, и света было достаточно. Однажды он даже разрешил ей посидеть в любимом кипосе.
Она скучала по своей канарейке. Отсутствие певчей любимицы заставляло Ирини еще больше жалеть о жизни, которую они потеряли.
– Можешь сидеть в саду, сколько хочешь, – говорил Маркос. – Только будь начеку.
Без работы на участке и без кафениона Василис не находил себе места, и с ним было не сладить. К тому же его запасы зивании подходили к концу, и от этого он еще больше нервничал.
Однажды ранним вечером, когда они сидели в кипосе, укрывшись за геранями, которые Ирини каким-то чудом сумела оживить, Василис заметил какое-то движение.
– Ирини, посмотри!
По улице шел человек. Он торопился и оглядывался.
– Это не турецкий солдат, – заметил Василис.
– Думаешь, боец Национальной гвардии?
– Нет. Он вообще не похож на военного…
Заинтригованные, они вернулись в дом, заперли дверь и сдвинули мебель.
На следующий день примерно в то же время они снова увидели человека на улице. На этот раз Маркос был дома.
– Посмотри! – прошептала Ирини сыну. – Кажется, мы здесь не одни!
Прежде чем мать успела его остановить, Маркос вышел за ворота и поспешил за незнакомцем, все время оглядываясь по сторонам.
Маркос наведался в обувной магазин и нашел ботинки на резиновой подошве, чтобы его не было слышно, когда он совершал вылазки на безлюдные улицы Фамагусты. Поэтому Хусейн не догадывался, что за ним кто-то идет. Подойдя к своему дому, он автоматически обернулся, как делал всегда, чтобы убедиться, что за ним никто не следит.
Маркос предугадал это и своевременно укрылся за воротами соседнего дома. Он уже понял, куда направлялся Хусейн. Георгиу знал всех сотрудников «Восхода» в лицо, даже если никогда с ними не разговаривал, и ему было известно, что Хусейн – сын Эмин, подруги его матери. К тому же он вспомнил, что они живут на одной улице.
Через пару минут Маркос был уже дома.
– Похоже, Ёзканы тоже остались, – сообщил он матери.
– Эмин? – изумленно воскликнула она.
– Ну, ее я не видел, – признался Маркос. – Но ее сына видел точно.
– Что будем делать? – спросила Ирини, взволнованная тем, что подруга была рядом.
– Ничего, – отозвался Василис. – Сейчас никому нельзя доверять. А уж им-то в первую очередь.
До оккупации Василис привык, что Эмин к ним заходила, но встречаться с ее мужем у него не было никакого желания. Более того, он считал, что присутствие еще одной семьи рядом может их выдать.
– Но, Василис, мы могли бы помочь друг другу, – возразила Ирини.
– Чтобы турки помогли нам?!
– Отец, не надо кричать! Пожалуйста!
Только Маркос знал, какая тишина царила в городе. Громкий голос мог быть слышен даже на соседней улице.
– Они киприоты, папа, – вмешалась Мария, – а не турки.
Ирини принялась хлопотать на кухне: пора было менять тему.
– Хотите, я попытаюсь раздобыть новый баллон? – спросил Маркос.
Он догадался, что у них газ на исходе.
На протяжении многих лет доставлять газ было обязанностью его или Христоса. Из-за старой раны Василису было все тяжелее ходить. Этот бытовой вопрос тотчас отвлек родителей от спора.
– Конечно, левенти му, – сказала Ирини.
Маркос обнял мать. В его теплых объятиях она почувствовала что-то еще помимо любви. Она знала, что сын поможет ей повидаться с Эмин.
У Маркоса была на то своя причина. Он считал, что будет безопаснее, если турки-киприоты будут знать о том, что его семья здесь. В случае если их обнаружат турки, это поможет добиться более снисходительного к себе отношения. По меньшей мере это был страховой полис.
Очень скоро Маркос раскусил тактику молодого соседа.
Теперь мародерство в городе приобрело систематический характер, что тоже не укрылось от внимания Хусейна. Он становился почти таким же хитрым, как Маркос.
В определенный час на улицы, где располагалось большинство магазинов, прибывали грузовики, которые заполняли всем, что представляло хоть какую-нибудь ценность. Товары увозили в порт и складировали. Было ясно, что все это отправят в Турцию.
Масштаб грабежа был ошеломляющий, но продуктовые магазины оставались по большей части нетронутыми. Ни Ёзканы, ни Георгиу не мечтали о холодильнике или дорогой мебели. Им просто нужны были продукты, чтобы выжить. Семьи не знали, как долго все это будет продолжаться, но, судя по снам Ирини, речь скорее шла о неделях, чем о днях.
Два дня подряд Маркос следовал за Хусейном по пятам, когда тот совершал вылазки в магазин. На третий день молодого Ёзкана ждала там записка.
Когда Хусейн переступил порог магазина, его сердце уже учащенно билось. Хоть он бывал там, как и в других магазинах, десятки раз, но всякий раз боялся, что его застукают. Родители всегда говорили, что, хотя Хусейн бегает со скоростью леопарда, смелостью льва обладает Али. Когда Хусейн увидел письмо, прикрепленное к полке у двери, сердце чуть не выпрыгнуло из его груди. Дрожащими руками Хусейн с трудом развернул листок.
Прочитав письмо, он сложил в мешок несколько пачек риса и сушеного гороха и пустился в обратный путь другой, не такой, как обычно, дорогой. Хусейн не хотел, чтобы его увидели Георгиу.
– Мама, посмотри! – закричал он, едва переступив порог дома. – Георгиу, твоя подруга Ирини… – Он размахивал листком, не успев толком отдышаться.
– Что такое? О чем ты?!
– Дай-ка мне взглянуть! – Халит выхватил записку из рук жены.
– Мы здесь не одни! – объявил Хусейн.
– Не одни?
Эмин и Халит не сразу осознали известие.
– Я хочу ее повидать! – сообщила Эмин. – Сейчас пойду!
