– Нет уж, спасибо, я не согласна на гипноз и прочие эксперименты. Это может быть чрезвычайно опасно для здоровья, а у меня и так высокое давление! И с чего, интересно, ты вообще решила, что сможешь меня загипнотизировать? Ты же не специалист!
– Подумаешь, большое дело! Я много читала на эту тему. И наверняка справлюсь. Уверяю тебя, бабушка, это совершенно безопасно. А вдруг мы узнаем что-нибудь интересное?
– Нет, детка, об этом и речи быть не может. Мне подобные эксперименты не по душе. И не пытайся тайком гипнотизировать меня, когда я не смотрю, или я очень на тебя рассержусь! Мне пора идти, Вероника. Пока! – Наступает пауза, и Энигма сразу становится подозрительной. – Ты меня, часом, не гипнотизируешь, а?
– Нет, бабушка. Просто я подумала… Ладно, не волнуйся, не имеет значения. У меня возникла другая идея.
* * *
Софи пригласила к себе на обед Грейс и Кэллума, и сейчас они сидят у нее на террасе. Она долго ломала голову, чем их угощать, просматривала старые поваренные книги Конни, но в конце концов решила не рисковать и купила в кафе грибной суп и хрустящие хлебцы.
День прекрасный, гости съели суп и, похоже, остались вполне довольны. А теперь она подает им бельгийский шоколад и ликер «Гранд Марнье» – то, в чем понимает толк.
– Софи, как по-твоему, какие школы лучше: частные или обычные? – спрашивает Грейс.
Софи подметила у Грейс странную привычку: неожиданно интересоваться ее мнением на тему, как будто совершенно не относящуюся к предмету разговора. Грейс при этом внимательно выслушивает ответ Софи, но никак его не комментирует и переключается на что-то новое. У Софи возникает ощущение, что она проходит собеседование при приеме на работу.
– Почему ты спрашиваешь об этом? Собираешься записать Джейка в школу?
Софи пытается перевести разговор в более привычное русло.
– Да нет, просто мне интересны твои взгляды на проблему образования, – отвечает Грейс, и Софи замечает, что Кэллум, держащий на руках сына, смотрит на жену несколько озадаченно.
– Ну, полагаю, это все очень индивидуально, – говорит Софи. – Думаю, следует выбирать школу с учетом характера и способностей каждого конкретного ребенка. А то некоторые родители стремятся непременно запихнуть свое чадо в элитное учебное заведение, поскольку это престижно. Мне кажется, это неправильно, надо в первую очередь думать о том, чтобы твоему ребенку было хорошо.
– Точно! – подхватывает Кэллум. – Я тоже так считаю. Одним детям подходят крупные гимназии, где культивируется дух соревнования. А другим, наоборот, будет лучше в классе, где всего несколько человек и каждому ученику уделяется повышенное внимание.
Они оба выжидающе смотрят на Грейс, но она ничего не говорит, только удовлетворенно кивает и переводит взгляд на реку.
Софи поднимается, чтобы сварить кофе, и тут у Кэллума звонит мобильный.
– Алло? О, привет, минуточку.
Не спрашивая согласия Софи, он передает ей ребенка и отходит с телефоном на дальний конец террасы.
– Похоже, разговор напряженный, – говорит Софи, глядя на отчаянно жестикулирующего Кэллума.
– Наверняка это прораб, – поясняет Грейс. – Строительство нашего дома затягивается, он не укладывается в обещанные сроки.
– Это обычное дело, так сплошь и рядом бывает.
– Гмм.
Похоже, мысли Грейс витают где-то далеко. По временам с ней очень трудно разговаривать.
– Ой, посмотри-ка, Джейк, – обращается Софи к ребенку, – к нам в гости прилетела наша кукабарра.
– И не одна, а с другом, – замечает Грейс.
Некоторое время они молча наблюдают за двумя птицами.
– Что это они делают? – Софи наклоняет голову набок. – Никак дерутся?
Грейс тоже наклоняет голову набок.
– Ой! – вдруг произносит Софи.
– Ага, вот именно, – отвечает Грейс.
Птицы на перилах террасы яростно занимаются сексом: ну прямо порнография. Софи ладонью прикрывает Джейку глаза, а на Грейс вдруг нападает приступ безудержного смеха, какого Софи прежде у нее не слышала. Она хохочет так заразительно, что Софи тут же к ней присоединяется, и вскоре обе они смеются этим глупым девчачьим смехом, от которого болит живот. А совместное веселье, как известно, сближает. Может, теперь их отношения с Грейс перейдут на новый уровень?
А бойкие птицы не теряют даром времени.
Закончив разговор по телефону, Кэллум возвращается обратно как раз в тот момент, когда самец-кукабарра совершает заключительный отчаянный толчок и улетает, оставив взъерошенную самку в оцепенении.
– «Одним махом, благодарю вас, мэм», – произносит Софи, и это не так уж смешно, но достаточно для того, чтобы вызвать у них новый приступ смеха.
Грейс упирается ладонями в бедра и, чтобы отдышаться, наклоняется вперед, как будто пробежала стометровку. Софи прижимает Джейка к себе, а из глаз ее струятся слезы.
– В чем дело? – Искренне недоумевающий Кэллум барабанит пальцами по столу. – Что вас так развеселило?
Но от этого женщины смеются пуще прежнего.
Позже тем же вечером Кэллум ведет переговоры по телефону, а Грейс пытается уложить ребенка, но он чем-то раздражен, и ему все не нравится. Джейк ведет себя так, словно очень голоден, лихорадочно хватая губами воздух, но стоит ей приложить его к груди, как он через несколько секунд недовольно отворачивает голову, словно бы терпеть не может мать. Он действительно терпеть ее не может, Грейс это знает. Она и укачивать сына по-всякому пыталась, и купала его, и, уложив в коляску, возила взад-вперед по коридору, и давала соску, и отнимала соску, и закрывала дверь, оставляя его в кроватке, но Джейк все плачет и плачет.
Очень жаль, потому что по дороге от Софи домой Грейс на несколько минут почувствовала себя почти нормальной. После этого глупого истерического смеха над кукабаррами в голове у нее каким-то образом прояснилось, а когда Кэллум положил руку жене на плечо, ей стало легче. По пути домой она решила, что приготовит на ужин пасту с семгой, ибо понимала, что одного супа мужу на обед недостаточно, и принялась обдумывать все в деталях. Грейс в точности знала, как приготовит это блюдо, у нее как раз имелись все ингредиенты. И может быть, потом они вместе выпьют по бокалу вина.
Может быть, в конце концов, не стоит спешить с осуществлением ее Плана? Может быть, все образуется и эти сжимающие голову тиски немного ослабнут?
Но потом, едва они вошли в дом, ребенок заплакал и никак не мог успокоиться. Кэллум сказал, что не хочет ужинать, мол, наелся у Софи. (Супом с двумя тостами!) Он был не в духе, потому что прораб сообщил о новых проблемах с плиткой для ванной, а они и без того не укладываются в бюджет. Муж долго сидел, согнувшись за кофейным столиком, изучая контракт на строительство и нервно покусывая нижнюю губу, а ребенок все плакал и плакал.
