И вот прошло уже восемь недель. Джейку исполнилось два месяца. А Грейс и не вспоминает про секс. Мало того, она даже перестала прикасаться к Кэллуму.
Вообще-то, Грейс не привыкла открыто проявлять свои эмоции. Она не из тех женщин, которые обнимают мужчину, прижимаются к нему и осыпают поцелуями. Но она прикасается (прикасалась?) к нему. У нее всегда холодные руки и ноги. Когда они смотрят телевизор, у нее есть (была?) привычка согревать руки, засовывая их мужу под одежду или просовывая в рукава его рубашки. Теперь она этого не делает. Раньше, когда Кэллум брился перед зеркалом в ванной, обернув полотенце вокруг пояса, жена, бывало, остановится и поцелует его в то место на спине, где у него треугольник из родинок (он про них даже и не догадывался, пока она не сказала). Теперь Грейс и того не делает. Он начал обращать на это внимание. Не то чтобы Грейс отстранялась, когда он целует ее при встрече или на ночь. Когда он обнимает ее в постели, она не отодвигается. Но сама совершенно избегает прикасаться к нему.
Интересно, это нормально? Кэллуму хочется у кого-нибудь спросить, но он не вынесет шуточек. Он не хочет, чтобы старший брат снисходительно посмотрел на него: «Я же говорил тебе, приятель. Забудь про секс».
Иногда он просыпается по ночам с сильно бьющимся сердцем и ужасной мыслью: «Грейс меня больше не любит». Он вспоминает, как все моментально изменилось с Полиной, когда они ели те злополучные сэндвичи. Кэллум тогда так переживал, так убивался, а теперь он понимает, что даже не любил Полину по-настоящему! Грейс он любит по-другому. Утром Кэллум смеется над своими страхами. Все прекрасно. Все совершенно нормально. Ему тридцать пять, у него красивая жена, новорожденный ребенок, хорошая работа, а в Голубых горах полным ходом идет строительство их собственного дома.
Правда, по временам, когда они сидят за ужином и Кэллум, рассказывая, как прошел на работе день, наблюдает, как Грейс подносит ко рту вилку, он вдруг чувствует холодок в животе, словно балансирует на краю ужасной пропасти и от одного неверного движения может запросто сорваться вниз.
– С добрым утром, – говорит лежащая рядом Грейс.
– С добрым утром. Ты быстро уснула?
Кэллум поворачивается к ней, но Грейс уже встала с постели и направляется в ванную, поправляя соскользнувшую с плеча лямку ночной сорочки.
Похоже, теперь она стала быстро просыпаться. Никакой девушки в коме.
«Я скучаю по тебе, Грейс, – думает Кэллум. – Очень скучаю, милая».
Глава 31
Поверенному тети Конни около сорока. Это хорошо одетый высокий мужчина с несколько иронической усмешкой, добрыми карими глазами и крошечным шрамом на левой скуле. Его зовут Иен Кертис. На столе у поверенного стоит фотография, где он по колено утопает в снегу, а на плечах у него сидит маленький симпатичный мальчик – родной племянник. Рассказав о своеобразных условиях завещания тети Конни, Иен ведет Софи в кафе и заставляет ее неожиданно рассмеяться, заявив:
– Миссис Трам говорила, что вы мне понравитесь. Она никогда не ошибалась, эта женщина.
Иен приглашает Софи отужинать вместе, после того как она устроится в доме Конни. Софи соглашается. Она не краснеет. У нее и в мыслях нет взглянуть на часы.
Подруги Софи возбужденно верещат, обсуждая ситуацию по телефону. У каждой из них есть предчувствие, что Софи скоро встретит того самого парня. Нет сомнения, что это «приятный молодой человек» из письма тети Конни. Это вполне очевидно. Ну до чего же замечательно! Наконец-то Софи будет счастлива!
Глава 32
Местного садовника, который также по совместительству занимается на острове Скрибли-Гам техническим обслуживанием, зовут Рик. Он мускулистый и загорелый, ходит без рубашки. На правом плече у него татуировка в виде зеленой черепашки. Однажды Рик попадается Софи на заднем дворе, и она, затаив дыхание, выслушивает его профессиональные указания по поводу ухода за розами, фрезиями и дешевыми автомобилями.
– Миссис Трам говорила мне, что завещала дом очень хорошенькой девушке. Она никогда не ошибалась, эта леди.
Рик приглашает Софи на пикник: он знает одно красивое местечко на берегу реки. Софи соглашается. При этом она не смотрит на часы и не краснеет.
Подруги Софи совершенно сбиты с толку. Вспыхивают горячие дебаты, возникают две партии. Мозги против мускулов! Однако поверенные тоже бывают сильными! Так же, как и садовники бывают умными! Тетя Конни явно имела в виду очаровательного поверенного. Да ничего подобного, она говорила про красавца-садовника. Так или иначе, мнение тети Конни теперь не существенно, Софи должна выбрать сама. Да, но не с бухты-барахты! Она должна сравнить обоих кандидатов, в том числе и в постели. Можно сперва пуститься во все тяжкие с садовником, а потом выйти замуж за поверенного. Ей надо тщательно взвесить все за и против. Выбирать следует головой. Ничего подобного, надо слушаться веления сердца. В любом случае Софи должна проявить благоразумие. Не нужно торопиться, ни в коем случае. Определенно следует поспешить, а иначе она потеряет их обоих!
Подруги начинают раздражать Софи, совсем чуть-чуть.
Глава 33
– Как вы думаете, Грейс хорошо справляется с ребенком?
– Ну конечно, дорогой! Она такая организованная! Она удивительная! И никогда не обижается, даже когда я даю ей многочисленные советы, в которых она, возможно, не нуждается. Грейс всегда была очаровательной и очень вежливой, даже в детстве. Не то что наша Вероника. Мне не следует этого говорить, но иногда я бы с удовольствием поменялась дочерью с Лаурой!
– Ясно. Просто я временами…
– Это между нами, разумеется. Не хочется, чтобы Вероника узнала, что я собираюсь обменять ее на Грейс. Нет, милый, ты не подумай, на самом деле я вовсе не хочу меняться!
– Нет, разумеется, я понимаю.
– И вот еще что. Похоже, Грейс совсем не растолстела после родов, да? Повезло девочке.
– Просто иногда мне кажется, что с женой не все в порядке. Я даже подумал, а вдруг у нее послеродовая депрессия.
– Ну что ты, дорогой, я уверена, ничего такого нет и в помине. Посмотри на эти красивые открытки, которые она послала всем нам. Уверяю тебя, женщина, страдающая послеродовой депрессией, была бы не в состоянии это сделать.
– Наверное, вы правы.
– Просто ее сильно занимает ребенок. Такое бывает с нами, женщинами. Мы влюбляемся в своих младенцев и не уделяем мужьям столько внимания, как обычно.
– О-о, я вовсе не хотел сказать, что не получаю с ее стороны достаточно…
– Знаю, дорогой. Не волнуйся. У Грейс определенно нет послеродовой депрессии.
Глава 34
– Кэллум сказал мне, что беспокоится, как бы у Грейс не было послеродовой депрессии. Он такой милый мальчик.
– По-моему, так все эти депрессии – просто выдумки. Ну конечно, после рождения ребенка чувствуешь себя подавленной. И удивляться тут не приходится! Как представишь, сколько работы тебе предстоит и что ты навсегда в этом погрязла! Первые шесть недель после рождения Лауры я без конца ревела. Я считала свою жизнь конченой. Твой отец просто делал вид, что ничего не замечает. Помню, как я жарила ему отбивные, а слезы с шипением капали на сковородку.
