– Куда ты? – спросила она.
– В офис. Я только что вернулся из отпуска. Так что на работу нужно ходить. Но в субботу мы с тобой отправляемся искать новое жилье, – с энтузиазмом заявил Тим.
– Да?
– Да. Где бы ты хотела жить? Я лично – в Клеркенуэлле. Как насчет него? Какой-нибудь большой лофт. Или Сохо? Миленький пентхаус в центре города? – подмигнул Тим.
– Ты что, собрался купить мне квартиру? – пораженно спросила Руби.
– Не купить. Снять. Пока, – пояснил Тим.
– Но я тут-то не в состоянии платить за аренду, что уж говорить о Вест-Энде! – разочарованно протянула она.
– Не дури, – снисходительно улыбаясь, сказал Тим. – Тебе и не надо ничего платить. Для этого у тебя есть я. Так что…
Он затянул на шее галстук Thomas Pink и разгладил воротник рубашки под ним.
– …Подумай об этом. Составь список мест, где бы ты хотела жить. И поговорим об этом сегодня вечером.
– Хорошо, – сказала Руби, настроение которой быстро улучшилось при мысли о необычных маленьких однокомнатных квартирах над секс-шопами в Сохо. – Поговорим.
57
Кон открыл желтую коробку, вытащил оттуда «биг– мак» и поглядел на него с мгновение, прежде чем поднести ко рту – увидел бледные крапинки кунжута, шмат мяса, высовывающийся из булочки. Он снял с «биг– мака» верхний слой и посмотрел на все это вкусное безобразие – влажный лист салата, прослойка сверкающего майонеза. Кон вернул верхний слой на место и положил сэндвич обратно в коробку.
Кон сидел за столом на рабочей кухне, среди других сотрудников, газет, недоеденных бутербродов и пластиковых стаканчиков. Он схватил упаковку картофеля фри и начал машинально есть, просматривая свежий номер «Evening Standard».
– Коннор Макналти, глазам своим не верю! Меня не было ровно пять минут, а ты уже снова ешь эту гадость из «Макдоналдса»!
Как и все остальные в помещении, Кон поднял глаза. Над ним стояла Дейзи. Она была одета в коричневые кожаные шорты, кремовую блузку и серый жилет. Волосы были собраны в тонкую косичку, а в руках Дейзи сжимала большой бумажный пакет из гастронома за углом.
– Дейзи, – воскликнул Кон. – Ты вернулась. Я не знал.
– Да, – сказала Дейзи.
Она положила бумажный пакет на стол и села рядом с Коном.
– На самом деле я вернулась еще вчера.
– Как ты? Выглядишь классно, – оглядел ее Кон.
– Да, – кивнула Дейзи. – Чувствую себя тоже неплохо. Здорово погостить в доме у предков. Получить немного свежей родительской любви. Как у тебя-то дела?
– Все в порядке, – ответил Кон.
– Хорошо, – улыбнулась она и пододвинула к себе пакет. – Ну, я купила нам «панини». Один с тунцом и сыром, а второй – с сыром и ветчиной. Какой тебе нравится? Если, конечно, в твоем желудке после всей этой ерунды из «Макдоналдса» осталось хоть какое-то место.
Кон взял панини с тунцом и хихикнул:
– Наша кухня на ремонте. Бутерброды делать негде.
– Это не оправдание, – сказала Дейзи и облизала палец, измазанный в соусе. – Есть гастрономы.
– А знаешь, что? – указал Кон на «биг-мак». – Я не смог это съесть. Честно говоря, я просто посмотрел, только посмотрел. И все. Пришлось его отложить.
– Ура! – воскликнула Дейзи. – Ты излечился! Миссия выполнена.
Кон улыбнулся и откусил кусок от своего панини.
– А вообще, – осторожно произнесла Дейзи, – я скучала.
Кон посмотрел на нее. Он попытался что-то придумать, как-то сказать Дейзи, что он, в отличие от нее, не скучал, но не хотел быть в ее глазах бессердечной тварью. Ничего не получилось. Так что он просто слабо улыбнулся.
– Я… я не знаю, – продолжила Дейзи. – Я думала, ты мог бы зайти в гости. Или уж, в крайнем случае, позвонить.
– Да, – сказал Кон, глядя на свой бутерброд. – Да. Я знаю. Я просто… мне было…
– Все нормально, – пожала плечами Дейзи. – Я и не ждала от тебя объяснений. То есть я знаю, страшно быть рядом с больным человеком. Особенно в наше время. Я знаю, что это не каждому под силу. Но ты мог ведь хотя бы позвонить мне.
– Да, – сказал Кон. – Ты права. Прости.
– Мими сказала… – начала Дейзи и запнулась.
– Что? – спросил Кон.
– Она сказала, что тебя, наверное, напугали наши родители. Все эти разговоры о том, чтобы погостить…
– Нет, – покачал головой Кон. – С чего бы мне этого бояться?
– Не знаю. Может быть, это было слишком? Слишком быстро? – предположила Дейзи.
– Нет, я же сказал, нет. У тебя потрясающие родители, – ответил Кон.
– Тогда почему? – спросила Дейзи.
– Что – почему? – опешил Кон.
– Почему?.. – Ее глаза наполнились слезами. – Почему почти за две недели ты никак не проявился?
Он смотрел на нее, отчаянно пытаясь найти объяснение, из-за которого она не расплачется еще сильнее.
– О боже, Дейзи…
– Дело что, во мне? То есть это не потому, что я больна, и не из-за моих родителей? Дело в том, что я тебе просто не нравлюсь? – выпалила Дейзи. Из уголка ее глаза скатилась слезинка, пронеслась по щеке и остановилась у рта. Дейзи смахнула ее ладонью. И продолжила: – Если это так, то я бы очень хотела знать.
– Нет, – сказал Кон. – Конечно нет.
– Тогда в чем дело? Тебе не кажется, что это как-то не совсем нормально, когда человек посвящает тебе стихотворение, признается в любви, а потом бросает тебя на произвол судьбы, когда ты в больнице и тебе очень плохо?! – на повышенных тонах спросила Дейзи.
В комнате замолчали. Фоном осталась лишь Рэйчел Стивенс на «Радио Кэпитал».
– Я совершенно не понимаю, что произошло, – продолжала Дейзи. – Вообще. Я пришла сюда, придумала все эти оправдания – что тебя напугали моя болезнь, моя семья. Я рассчитывала, что ты их подтвердишь, и у нас все будет хорошо, и все прояснится. Но, получается, это не так?
Кон посмотрел на сотрудников, находившихся на кухне. Все они наблюдали за их с Дейзи разговором и внимательно слушали. Он пожал плечами.
– Все нормально, – сказал он.
– Неужели?
– Да. Я просто… Просто не… Боже. – Кон почувствовал себя полным идиотом.
– А знаешь, все нормально. – Дейзи бросила на стол свой панини и встала. – Правда. Абсолютно нормально. Не оправдывайся. Иначе будет только хуже.
Она схватила мертвенно-бледной рукой свою сумочку, взглянула на Кона и унеслась прочь.
В комнате воцарилась тишина. Кон мог слышать, как в груди бьется его сердце. От напряжения он даже уронил свой бутерброд.
