– Это точно то, что тебе нужно было узнать? – спросил Тоби, пробежав глазами по странице.
– Ах ты ж, черт подери… – пробормотал Кон и провел рукой по волосам. Он пристально посмотрел на Тоби и решил, что ему-то рассказать можно. – Помнишь, я тебе говорил про одну девушку у меня на работе? – начал он.
– На работе? Та, которая вся из себя такая прекрасная? – переспросил Тоби.
– Да. Та самая. Ну, мы с ней немного пообщались. Я был у нее в гостях, она меня покормила, все дела. А потом рассказала, что у нее вот это заболевание… этот… как его там… – Кон запнулся.
– Муковисцидоз, – произнес Тоби.
– Да. И это правда, потому что она действительно очень маленькая и хрупкая, и кожа у нее такого бледно-голубого оттенка. А еще она периодически начинает адски кашлять. Но я просто не хотел ее расспрашивать об этой болезни, понимаешь? Чтобы она не чувствовала себя ущербной. Я даже сегодня сходил в библиотеку, искал информацию об этом заболевании, но не знал, как оно правильно пишется, так что не смог ничего найти. Я просто хочу знать, что это такое. Что это значит. На самом ли деле все так плохо? Это смертельная болезнь или нет? В общем, вот так.
– Черт. – Тоби втянул воздух и провел рукой по подбородку. – Так, давай посмотрим, что можно найти.
Но еще до того, как Тоби стал нажимать на ссылки и читать описания, Кон уже все понял. Было ясно, что все очень серьезно. Это было очевидно с самого первого момента, как Дейзи сказала ему про свою болезнь. У нее был голос человека, который вытянул короткую соломинку и не хотел тратить время на то, чтобы это обсуждать.
Судя по тому, что Кон и Тоби прочитали, жизнь у Дейзи уже сейчас была не сахар: чтобы убрать слизь, которая накапливалась в легких, ей требовалась ежедневная физиотерапия, она должна была принимать кучу лекарств, чтобы организм усваивал питательные вещества, и все время пить антибиотики. Каждый день пациентам с подобным заболеванием нужно было потреблять пищи больше обычного, но при этом шансы на прибавку в весе и удачную беременность у женщин в группе риска были мизерными.
К тому же, если верить тому, что пишут в Сети, такие больные редко когда доживали даже до сорока лет.
Оторвавшись от экрана, Тоби и Кон с минуту сидели в каком-то отупении. Тоби шумно дышал и дергал себя за волосы. Кон был уверен, что он придумывает что-нибудь ободряющее.
– Боже, Кон, мне так жаль, – в конце концов сказал Тоби.
– Да уж, хреново, не правда ли? – пожал плечами Кон.
– Хреново. Но, с другой стороны, врачи же каждый день открывают что-нибудь новое. Да и потом, даже если ничего нового и не придумают, Дейзи ведь проживет еще долго.
– Нет, – покачал головой Кон. – Все плохо. С какой стороны ни посмотри. Она не сможет иметь детей, а даже если и сможет, то расти они точно будут уже без нее. Знаешь, наверное, поэтому-то она с сестрой и живет. Бьюсь об заклад, та ей помогает со всеми этими жуткими процедурами. То есть, получается, она зависит от других и без их помощи не может даже сама выйти из дома. Что это за жизнь?!
Тоби снова вздохнул и положил руку на колено Кона.
– А как ты думаешь, она-то сама считает свою жизнь такой уж отвратительной?
Кон пожал плечами. Он вспомнил, с каким энтузиазмом Дейзи выбирала продукты на рынке, как рассказывала, насколько сильно любит свою семью, то, с какой страстью говорила даже о самых приземленных вещах. Не похоже, что она ненавидит свою жизнь. Скорее, наоборот – словно не может поверить собственному счастью.
– Нет, – сказал Кон. – Вряд ли.
– Ну тогда, – сказал Тоби, – лучшее, что ты можешь сделать в этой ситуации – продолжать делать вид, что ничего этого не замечаешь.
Он указал на экран.
– Лучшее, что ты можешь сделать – помочь ей наслаждаться жизнью.
Кон уже собирался уйти, когда Тоби вытащил из кипы бумаг какой-то листок и протянул его ему. Кон взглянул на строчки, написанные ровными буквами.
– Это стихотворение я написал наутро после похорон моей матери, – сказал Тоби. – Оно поможет тебе понять, как ты относишься к Дейзи.
– Я не знал, что твоя мама умерла, – удивился Кон.
– Да, она умерла, когда мне было тринадцать. Рак груди.
– Боже, прости.
– Ничего.
– Забавно. Я живу здесь уже почти год и не знал, что твоя мама умерла. Ты ведь немногословен, правда? Совсем немногословен, – произнес Кон.
– Да, – ответил Тоби. – Наверное, да.
Выйдя из комнаты Тоби с листком в руке, Кон буквально врезался в коридоре в человека, которого меньше всего сейчас хотел бы видеть. Руби.
– Привет! – произнесла она с сияющим видом. Во рту ее Кон заметил коричневый комочек – жевательную резинку. По виду она напоминала одну из тех, что жуют люди, которые хотят бросить курить.
– Так, – сказал Кон. – С чего вдруг жвачка? Ты бросила курить?
Руби рассмеялась:
– Нет! Не будь таким тупицей. Просто на всякий случай держу пачку таких в столе, мало ли, сигареты кончатся. Мне нравится ее вкус.
– Ах, вот оно что. Понимаю, – кивнул Кон, чувствуя, что на него нахлынула волна отвращения. Перед ним стояла девушка, которая совершенно бессмысленно губила свои здоровые, исправно функционирующие легкие, а легкие Дейзи были неисправны с самого начала ее жизни.
Кон попытался пройти мимо Руби к своей комнате, но она перегородила ему дорогу.
– Так, – сказала Руби. – Чем собираешься заняться вечером?
Кон пожал плечами, судорожно пытаясь на ходу соврать что-нибудь пристойное:
– На самом деле, даже не знаю.
– Твоей матери нет дома.
– Я в курсе.
– Я видела, как она уходила около часа назад.
– Знаю, – ехидно ухмыльнулся Кон.
– Не хочешь выпить вина? – вдруг выпалила Руби.
– Что? – опешил он.
– Собираюсь пойти выпить вина. Не хочешь глоточек?
Кон покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Спасибо. У меня есть кое-какие дела.
И еще крепче вцепился в стихотворение Тоби.
– Что это? – Руби посмотрела на листок.
– Стихотворение Тоби. Он дал мне почитать.
Руби расхохоталась:
– О, поверь мне, это точно не одно из его стихотворений!
Кон пристально посмотрел на нее:
– В чем проблема?
– Он никогда не давал тебе читать свои стихи? – удивилась Руби.
Кон покачал головой.
– Тогда понятно, – снова рассмеялась она. – Ну, поймешь, что я имею в виду, когда прочитаешь.
