Ненавидел за его идиотскую стрижку.
Ненавидел за то, что тот богат и успешен.
Ненавидел за то, что тот называл всех «приятель» и говорил с глупым оксфордским акцентом, хотя Тоби знал, что ни в каком из престижных университетов Пол Фокс не учился. Таких типов Тоби видел насквозь.
Ненавидел за то, что, приходя к Руби, Фокс вечно орал: «Боже, о боже, о черт». Каждый раз в одном и том же порядке и в одном и том же ритме.
Ненавидел за то, что однажды Пол назвал Тоби мистером Ригсби.
Ненавидел за то, что Пол Фокс изменял своей девушке, хотя Тоби даже не знал ее.
Но больше всего он ненавидел Пола Фокса за то, что каким-то странным образом тому удавалось последние пять лет регулярно затаскивать Руби в постель. Остальные парни Руби мало интересовали Тоби. Они приходили и уходили, и Руби о них тут же забывала. А Пол Фокс оставался, словно чудовищное воспоминание, дразня Тоби той властью, которую он почему-то имел над Руби. Тоби считал, что ничего хуже, чем Пол Фокс, быть не может в принципе.
А вот теперь было.
Руби переспала с Коном.
Этот факт представлял собой, насколько понимал Тоби, резкую смену ее моральных установок и сейсмический сдвиг в ее воззрениях на мужчин. Настало время что-то решать. И, что еще важнее, настало время ее разлюбить. Теперь Тоби просто хотел, чтобы кто-нибудь показал ему, как.
21
Сумка Руби завибрировала. Она вытащила телефон и смахнула с экрана пыль. Звонил Пол. Руби поколебалась мгновение: он звонил впервые с того момента, как однажды ночью они с Руби столкнулись с его обожаемой Элизой. Руби не была уверена, что хочет разговаривать. Она пару секунд посмотрела на экран, но затем все же сняла трубку.
– Привет, – сказала она, нащупывая нужную интонацию, еще не зная, как ей следует разговаривать с Полом.
– Привет, – ответили в трубке деловым, но дружелюбным тоном. – Где ты сейчас?
– С парнями, на репетиции, – нарочито небрежно произнесла Руби.
– Ты свободна во второй половине дня? Сможем пересечься на часок-другой? – спросил Пол.
Как правило, выражение «пересечься на часок-другой» в его устах значило «перепихнуться». Руби вышла в коридор.
– Эмм… Не уверена. С чего бы это? – ответила она.
– Нужно встретиться. Поговорить. Могу подхватить тебя где-нибудь. Как насчет выпить чайку в «Wolseley»? – предложил Пол.
– Чайку?! В «Wolseley»?! – хихикнула пораженная Руби.
– Да. Только в пять у меня совещание в «Green Park», так что обратно тебе придется возвращаться самой. Я заеду за тобой в три, – произнес голос в трубке, и повисли короткие гудки. Пол отключился, даже не попрощавшись.
Руби выключила телефон и рассеянно уставилась на стенд, прикрепленный к противоположной стене. Там обычно вывешивались объявления о поиске вокалистов или ударников, рекламные афиши, объявления о продаже клавиш или кларнетов. В одной из комнат дальше по коридору кто-то настраивал пианино, а в соседнем зале кто-то что есть силы вколачивал палочки в барабанную установку. Здесь, в окружении ритма, шума и не очень опрятных парней, Руби была в своей привычной среде.
Руби любила неряшливость. Ей нравилось пробираться через завалы пластиковых стаканов из-под пива, по липкому от пролитой жидкости полу, она обожала крошечные клубы, любила выпивать и курить сигары в старых грязных пабах, ходила смотреть фильмы в забегаловки с побитыми молью коврами на испачканных пивом и вином полах, где было невозможно даже сделать лишний шаг – до того там было тесно. Руби ненавидела все чистое и стильное. Она вообще не любила моду. Она предпочитала вести жизнь такую же потрепанную и грязную, как и ее мужчины. Так что чаепитие в «Wolseley» обещало стать для Руби мероприятием очень и очень непривычным.
Женщина за стойкой, казалось, тут же узнала Пола.
– Конечно, мистер Фокс, – ответила она, как только услышала его вопрос про свободный столик.
Миниатюрная официантка в черном провела Пола и Руби через гигантский зал ресторана. Они остановились у столика в самой глубине зала. Руби в восхищении огляделась. Ресторан напоминал огромный черный собор, инкрустированный панелями из лакированного дерева, с колоннами футов сорок в высоту и огромными люстрами, каждая из которых была размером с грузовик.
Пока они шли к столику, Пол почти все время разговаривал с кем-то по имени Майк, и его bluetooth-гарнитура периодически жужжала в ответ. Так что пока они с Руби не перекинулись ни словом, но она уже понимала, что что-то тут неладно. Пол ни разу ей не улыбнулся, не взял ее ладонь в свою, не клал руки ей на бедра и вообще был подчеркнуто холоден с ней.
Руби заказала полдюжины устриц и бокал шампанского, трезво рассудив, что бутерброды с пирожными в данном случае лучше оставить на потом: их она может себе позволить и дома. Она внимательно посмотрела на Пола.
– Так что все-таки случилось? – начала Руби.
– Я хочу кое-что сказать, – ответил он.
– И? – полюбопытствовала Руби.
– Я сделал Элизе предложение.
Руби поморщилась и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
– Ты, прости… что?
– На прошлой неделе. Я попросил ее выйти за меня замуж. И она согласилась, – спокойно расшифровал Пол.
– О. Мой. Бог, – засмеялась Руби, хотя явно не была в настроении шутить. – Ты меня, наверное, разыгрываешь.
– Нет, я серьезно.
– Но вы ведь знакомы только полгода!
– Восемь месяцев, если быть точным, – поправил Пол.
– Ну восемь месяцев, какая разница. Неважно. Это все равно очень мало!
– Нет, ты не поняла. Я не молод. И Элиза тоже.
– Да, но… жениться? То есть я имею в виду, что это очень важное решение. Это значит, что… – начала Руби, и тут до нее вдруг дошло, что же это на самом деле значит. Это значило: «Конец тебе, Руби».
– А… А как же я? – запинаясь, спросила она.
– Вот это и есть то, Рубз, ради чего я тебя сюда пригласил, – ответил Пол.
– Господи. – Руби уронила голову на руки. Усталость, с которой она боролась все утро, вдруг навалилась на нее и ударила под дых.
– Все это не может больше продолжаться, – произнес Пол, показывая на себя и на Руби. – Не может. Ладно, когда ты просто спишь с кем-то, встречаясь с другой. Но в данном-то случае речь идет о свадьбе и всех этих чертовых обязательствах!
– Да, да, я знаю, о чем ты. – Руби поправила волосы и посмотрела Полу прямо в глаза.
– Ты не можешь больше оставаться в моей жизни, Руби, – сказал он.
Руби рассмеялась:
– Не смешно. Конечно, могу. Ты же мой лучший друг.
– Нет, Руби, я не твой лучший друг. Лучший друг – это просто выражение, которым ты обозначаешь то, что спишь с мужиками без обязательств, тебе просто так легче. Я не твой лучший друг. У тебя нет лучшего друга.
