– О чем вы говорите? – фыркнула Лия.
– Дело в том, что, если бы Амитабх любил тебя так, как его любишь ты, он бы женился на тебе, наплевав на все традиции.
18
Кон распахнул дверцу шкафа и пробежал взглядом по висящим на вешалках нарядам. Но, как назло, вся его одежда в этот день выглядела не так – слишком яркая, слишком чистая, слишком нарочитая. Его джинсы были слишком новыми, слишком синими, на них было слишком много молний и застежек. Становилось понятно, как серьезно Кон подходит к выбору своего гардероба. Но этим утром он хотел выглядеть так, словно оделся наспех, в первое, что под руку попалось, так, как, например, одевался Тоби. Кон даже подумал, а не зайти ли к Тоби и не попросить ли у него что-нибудь, но тут же отбросил мысль об этом – слишком уж гейским казался ему такой вариант.
Кон перебрал все свои свитера. Бежевый. Ему нужен был бежевый свитер. Или совсем белый. Что-то простое. Все, что он смог найти, – свитер Paul Smith из шерсти мериноса в бледно-желтую клетку, но в нем он выглядел словно студент Оксфорда. Или, например, льняная светло-зеленая рубашка French Connection? Слишком по-летнему. В итоге Кон остановил свой выбор на старых джинсах Levi’s в сочетании с белой фланелевой рубашкой в крупную клетку серого цвета. Обуться он решил в свои коричневые замшевые кроссовки Puma. Части наряда между собой не очень-то гармонировали: рубашка была слишком яркой, джинсы порвались на колене, и дырка выглядела фальшивой, хотя была настоящей, а кроссовки выглядели слишком новыми, но это было ближе всего к тому, как он хотел одеться в этот день.
Со своей кровати Мелинда наблюдала за тем, как сын подбирает одежду.
– Что это на тебя нашло? – с подозрением спросила она.
– Что? – не понял Кон.
– Почему ты надел старые джинсы?
– Не знаю. Просто захотелось что-нибудь из старенького надеть.
– Из-за Руби? – прищурилась Мелинда.
– Руби? – со смешком произнес Кон.
– Конечно. Это ведь ты на нее пытаешься произвести впечатление?
– Что? – переспросил Кон. – Зачем мне это?
– А то ты сам не знаешь?!
Кон вздохнул и, оглядев себя в зеркале, провел рукой по волосам.
– Нет, мама, я не пытаюсь произвести впечатление на Руби. То, что было между мной и Руби, – ерунда, помнишь, что я тебе сказал? Ерунда. Она меня не интересует.
– Тогда зачем ты?.. – спросила было Мелинда, но остановилась на полуслове. – А впрочем, неважно. Ох, мужчины. Вы все для меня загадка.
По правде говоря, для Кона и самого было загадкой, почему то, что случилось в пятницу вечером, вообще случилось. Он заглядывался на Руби уже довольно долго, но не так, как разглядывают кого-то конкретного, а так, как мужчина смотрит на красивую девушку. Мир вокруг Кона был полон красивых девушек, словно на свернутых в рулон фотообоях. Иногда, впрочем, какая-нибудь отдельная представительница соскакивала с этих фотообоев. Иногда он начинал думать о девушке, даже когда ее не было в поле зрения, иногда он думал о том, чем она сейчас занята, иногда ему хотелось подольше ее рассмотреть, чтобы унести ее частичку с собой. И если такое с ним случалось, девушка эта явно была чем-то особенным. Руби же совсем из другой оперы.
Он шел мимо нее по лестнице, думая, что она красивая, и тут же переставал думать о ней вовсе. Он видел, как Руби ест банан, думал, что она сексуальная, и тут же переставал думать о ней. Он видел, как она шла по дороге в обтягивающих джинсах и сапогах на шпильках, и думал, что соблазнительная, и тут же переставал думать о ней. С Руби всегда было именно так. Никакого разглядывания, никаких размышлений. Незачем останавливаться и задумчиво глядеть ей вслед. На Руби можно было лишь тупо поглазеть. Вот почему то, что на дне рождения Тоби они переспали, застало Кона врасплох. Очевидно, свою роль тут сыграло и количество выпивки, и чувство новизны. А Руби дразнила Кона – мол, у тебя никогда не было женщины старше тебя, и голос в его голове вторил: переспать с женщиной старше себя. Галочка в списке ста вещей, которые нужно сделать до того, как тебе стукнет тридцать, – пометить, не забыть, сделать, когда представится шанс. Вот он и представился. Кон знал, что совершает ошибку – к тому моменту, когда они с Руби покинули паб, это было понятно, только сделать ничего уже было нельзя. Кон не мог пойти на попятный; тогда бы он точно выглядел как идиот. Так что он просто последовал за ней в спальню, положил ее среди всего этого девчачьего хлама на кровати – подушек, валиков, перьев и блесток – и с головой ушел в процесс. Как порнозвезда, словно бы работал на камеру. Он каждый день будет видеть Руби: они ведь живут в одном доме. Нужно было выложиться на полную катушку, иначе он никогда не сможет смотреть ей в глаза. И Кон постарался.
Он не знал, что будет дальше. Но повторять этого не хотел – и так уже было слишком. Руби была не в его вкусе, и не больно-то она его интересовала. Впрочем, судя по тому, как часто она меняла мужчин, это уже не проблема. Кон был не чем иным, как очередной отметкой на ее спинке кровати. И это его устраивало.
– Как думаешь, в этой рубашке я не выгляжу как ботаник? – спросил Кон свою мать.
– Нет, – улыбнулась Мелинда. – Хорошая рубашка. И потом, какая разница? Ты ведь собираешься на работу. Кого там вообще волнует, как ты одет?
– Никого, – ответил Кон. – Никого.
Она сидела за своим столом у окна, и яркий солнечный свет по диагонали падал через стекло на ее рабочее место. Одета она была в шифоновую блузку кремового цвета, хлопковый жилет с карманами и узенькую джинсовую юбку с бахромой на подоле. На ней были остроносые туфли на небольшом каблуке, а прекрасные волосы были убраны назад. Дейзи выглядела как маленькая фея, вся такая воздушная и пастельная.
При звуке подъезжающей тележки Кона она вздрогнула и вскочила на ноги.
– О боже, – запричитала она. – То есть прости. Уже что, три часа?
Кон кивнул.
– Дерьмо. У меня до сих пор ни черта не готово!
Она начала судорожно шарить по столу, словно пытаясь разом найти все необходимые конверты и бумаги.
– Подождешь пару минут, хорошо?
И так было всегда. В редакции всегда работали исключительно чокнутые подростки, вчерашние школьники, которые вдруг решили подработать перед универом, или вчерашние выпускники университетов, которые едва успели вернуться с другого конца земли, где целый год либо учились дайвингу, либо курили косячок. Такие не носят часов. И никогда не следят за временем. У них всегда все в спешке, в последний момент. Обычно Кона раздражало подобное отношение. Но не в этот раз. Сейчас он обрадовался и готов был сколько угодно смотреть, как Дейзи порхает вокруг него, словно сбитая с толку прекрасная бабочка.
– Так, – произнесла она, стряхивая кучу конвертов кремового цвета. – Как твои дела?
– Хорошо, – ответил Кон. – По правде сказать, даже очень хорошо.
