Адамат удивленно приподнял бровь, почувствовав западню. Тамас не из тех, кто так легко отказывается от своих планов.
– О каком? – Инспектор откашлялся и понизил голос: – Что я должен сделать, сэр?
– Помогите Рикарду в его избирательной кампании. Ему сейчас важна любая поддержка, особенно тех людей, которым он может доверять. Вы ведь с ним друзья, если не ошибаюсь?
– Рикард – конкурент Кларемонте, – напомнил Адамат.
Того самого человека, от которого инспектор хотел бы держаться как можно дальше.
Тамас сделал успокаивающий жест:
– Я не прошу вас принимать непосредственное участие. Просто помогите ему. Добрым словом. Своей удивительной памятью. Чем сможете.
– Хорошо, я сделаю все, что будет в моих силах, – согласился Адамат после недолгого раздумья. – Но без всяких гарантий. Не хочу снова попасть в сети Кларемонте.
Тамас сдержанно кивнул. Он открыл было рот, намереваясь добавить что-то, но в этот момент послышался негромкий стук по распорке палатки, а затем из-под полога показалась голова посыльного.
– Сэр?
– Что случилось?
– Прибыл гонец от короля.
– Какого короля? Деливского? Он уже здесь?
– Нет, сэр, кезанского. Он просит мира и готов начать переговоры.
Как только Тамас услышал, что кезанцы хотят обсудить условия перемирия, он тут же забыл про Адамата. Избегая случайных встреч и стараясь не попасть под ноги носившихся по ночному лагерю посыльных, инспектор пробрался в свою палатку, надеясь перед отъездом в Адопест поспать хотя бы несколько часов.
Утром он попросил кучера подождать и, отделавшись от телохранителя Тамаса, отыскал в суете лагеря среди целого моря палаток единственную нужную.
Ему не понадобилось заглядывать внутрь и будить Избранного Борбадора. Тот уже сидел возле костра с зажатой в зубах трубкой. Его сюртук был тщательно выглажен, бакенбарды аккуратно пострижены. Он напоминал сейчас щеголеватого офицера, о котором заботятся пятеро денщиков. Адамат задумался, способна ли магия помочь в таких повседневных делах, и тут же обратил внимание, что костер не дымит и горит сам по себе, без всяких дров.
– Доброе утро, инспектор, – тихо поприветствовал его Бо и приложил палец к губам, скосив глаза на палатку.
– Доброе утро, Избранный.
Адамат снял шляпу и попытался придать лицу безмятежное выражение.
Бо отвел взгляд от пламени костра:
– Могу я чем-то помочь вам?
– Я…
Адамат откашлялся. Возможно, это была неудачная идея. Возможно, стоило оставить все как есть.
– Да?
– Это очень болезненный вопрос.
Бо вытащил изо рта трубку и хмуро осмотрел ее пустую чашку.
– Не было времени купить табак. У вас случайно не найдется?
Адамат нащупал в кармане кисет и протянул Избранному:
– Совсем чуть-чуть.
Бо благодарно кивнул, набил трубку табаком и прикурил, вызвав огонь щелчком пальцев. Затем поднял глаза на Адамата.
О чем бы ни размышлял Избранный минуту назад, теперь Адамат полностью завладел его вниманием. Хотя инспектор и сомневался, действительно ли хотел этого.
– Речь пойдет о вашем сыне? – спросил Бо.
– Да.
– Я обещал, что помогу вам вернуть его. Тамас решил нанять меня к себе на службу, и это осложняет задачу. Но я не собираюсь отказываться от своих слов.
– Я возвращаюсь в Адопест, – сказал Адамат.
Бо сочувственно посмотрел на него:
– Вы сдаетесь?
– Обстоятельства изменились.
– Каким образом?
Адамат облизнул пересохшие губы. Нужно быть сильным. Ради Фей, ради себя самого. Ради Жосепа.
– Моего сына превратили в Стража. Черного Стража. Я столкнулся с ним лицом к лицу во время битвы. Он хотел убить меня, но я назвал его по имени, и он убежал прочь.
– Вы уверены?
– Насколько в это вообще можно поверить.
Бо ненадолго задумался.
– Я ничего не могу для него сделать. Стража невозможно снова превратить в человека. Королевский совет Адро однажды попытался, но безрезультатно. И от этих Черных Стражей – даже от их гниющих трупов – разит магией Кресимира. Я умру, если попытаюсь бороться с ним.
– Я знаю. Читал о Стражах в одной книге. Всего несколько глав, но я понял, что процесс невозможно повернуть вспять.
– Тогда зачем вы пришли?
– Я хотел бы изменить условия нашего договора.
Адамат боялся, что Бо сразу же ответит отказом. В конце концов, договор есть договор. Бо имеет полное право отстаивать первоначальные условия.
– Слушаю вас, – произнес Избранный.
– Я хочу, чтобы вы отыскали моего сына. И убили.
21
На подготовку переговоров ушло четыре дня. За время беспокойного перемирия обе армии получили пополнение и привели себя в порядок, посыльные беспрестанно курсировали между лагерями. Еще через два дня Тамас подъехал к небольшому городку на Южном тракте, приблизительно в пятнадцати милях от Фендаля.
Назвать это поселение городом можно было лишь при известном великодушии. Два десятка зданий, из которых самое большое – часовню Кресимира – приспособили для ведения переговоров. Жители города бесследно исчезли. Сами они покинули свои дома несколько месяцев назад, или их угнали в рабство кезанцы – узнать было затруднительно. В любом случае это далеко не самый важный из вопросов, которые Тамасу предстояло обсудить с королем Кеза.
Бо́льшую часть утра фельдмаршал наблюдал, как свита Ипилла прибывает в лагерь, разбитый приблизительно в миле от городка. Тамасу была видна лишь небольшая часть палаток: Ипилл решил расположиться в узком ущелье, чтобы укрыться от сильного ветра.
И от зорких глаз пороховых магов.
Тамас поделился этим соображением с Олемом, который разглядывал в подзорную трубу королевского гвардейца, стоявшего на холме рядом с лагерем.
– Он не доверяет вам, сэр, – согласился Олем.
– Не могу упрекнуть Ипилла за это. Однажды я уже пытался убить его.
Телохранитель опустил трубу и вытащил изо рта сигарету:
– Он пытался убить вас не менее десяти раз.
– Правильно, – задумчиво произнес Тамас. – Но сейчас я держу его за горло, а это сильно меняет дело.
– Вы когда-нибудь расскажете мне эту историю, сэр?
– Может быть, если буду слишком пьяным.
– Но вы же совсем не пьете, сэр.
– Вот именно.
