В конце концов, принцессе все надоело, и она открыла книгу «Проданная любовь». Пьесу Мирна ло'Ралайди, написанную лет триста назад, но до сих пор не растерявшую популярности. Телия знала эту пьесу почти наизусть, но все равно с немалым удовольствием перечитывала. Слишком много сказал живший так давно человек, слишком много разных выводов можно было сделать из его слов. Гений — всегда гений, ничего не добавишь.
За чтением и размышлениями девушка не заметила, как обоз остановился — привал на ночь. Остался последний день пути, завтра утром они пересекут Илайский перешеек и углубятся в земли герцога ло'Этайри, тестя короля. Телия поежилась — снова встречаться с дедом она не имела ни малейшего желания. Хороший старик, но слишком бескультурный и громогласный. При воспоминании о его отвратительных манерах Телия скривилась. Это же надо — вытирать жирные руки об собственный камзол! Ужас! Девушка понимала, что старый герцог ее любит, но ничего с собой поделать не могла.
Еще утром Телия передала Лартину записку, требуя встречи. Она очень надеялась, что тот не откажет, хотела наконец-то выяснить правду. Принцесса понимала, что надоела брату до зубной боли своими требованиями и истериками, но продолжала вести себя таким образом. Намеренно, надеясь, что обозленный принц не станет ее искать, когда придет время бегства. А к нему все готово. Вещи и деньги собраны, походная одежда тоже есть, а офицерский спальный мешок на утином пуху Телия просто украла — никто и подумать не мог на принцессу, когда поднялся переполох. И неудивительно, что поднялся — такой мешок стоил больше пяти сотен золотых и купить его было невозможно в принципе, их изготовляли только для нужд элитных армейских отрядов.
Да, еще два-три дня, и она покинет лагерь, который собираются организовать сразу за перешейком. Зачем брату понадобилось его перекрывать, принцесса не задумывалась, ее это мало интересовало. Главное — незаметно уйти. Придется притвориться герольдом, переодевшись в мужскую одежду. Ее примут за такового из-за карайна. Никто ведь даже не подозревает, что у «несносной девчонки» есть собственный карайн! Девушка озаботилась этим те же три года назад. Устроила отцу скандал, вытребовала себе дорогой подарок — бриллиантовое колье — и продала это колье через подставных лиц, через них же заплатив столичному питомнику за попытку запечатления котенка. В питомник Телия прибыла инкогнито, закутанная с ног до головы, никто не узнал принцессу. Ей повезло, один из котят принял девушку, и она увезла юного карайна с собой.
Не сразу удалось найти человека, согласившегося воспитывать котенка и живущего невдалеке от дворца. Сама Телия ежедневно наведывалась к малышке, а это была девочка, которую она, в пику обычаю давать карайнам грозные имена, назвала Конфеткой. Воспитатель Конфетки был охотником, жестким, вечно всем недовольным, но честным человеком, который без лишних разговоров отрабатывал заплаченные ему огромные деньги. И отработал. Когда Конфетка выросла, ее отпустили на вольные хлеба — разговаривать с ней Телия могла на любом расстоянии. Никто не удивлялся оседланному пятнистому карайну без всадника — обычное дело в столице. В любой момент девушка могла позвать свою карайну, и та через несколько минут оказывалась перед ней. Правда принцесса рисковала кататься на Конфетке только когда ненадолго сбегала из дворца — не хотела, чтобы о кошке стало известно отцу, тот бы сразу все понял. Как он ни притворялся дураком, но Телия хорошо знала, что его величество Дарлен IV кто угодно, но только не дурак.
— Ты чего-то хотела? — заставил девушку вздрогнуть голос брата.
Лартин выглядел озабоченным и усталым, он обреченно смотрел на сестру, явно ожидая, что она устроит очередной скандал. Телия усмехнулась про себя — сейчас он удивится.
— Добрый вечер, Лартин, — ровным голосом поздоровалась девушка. — Давай отойдем туда, где нас никто не сможет услышать.
— Зачем? — удивился принц.
— Я хочу поговорить с тобой откровенно, без лишних ушей.
— Хорошо, отойдем.
Они двинулись за пределы лагеря. Телия остановилась только шагов через двести за его границей, где их точно никто не мог услышать. Затем повернулась к брату и сказала:
— Я знаю, что ты считаешь меня инфантильной скандалисткой, но это не так, это просто маска. Папа тоже носит маску дурака, ты это знаешь не хуже меня.
Лартин смотрел на нее с немым изумлением. Таких слов он от младшей сестры никак не ждал и ждать не мог.
— Хорошо, пусть так, — кое-как опомнился принц. — Чего ты хочешь?
— Правды. Зачем меня заставили отправиться с тобой? Думаешь, я не поняла ничего? Зря.
— Значит, правды хочешь? — угрожающе сузились глаза Лартина. — Хорошо, будет тебе правда. Тебя убрали из столицы, чтобы жива осталась! Тут я за тобой хотя бы присмотреть могу, а там бы просто прибили!
— Прибили?! — ошарашенно отступила на шаг Телия, неверяще глядя на старшего брата. — Кто?!
— Пока неизвестно, но Игмалион на грани бунта, а то и нескольких, — хмуро бросил принц. — Мало того, на второй аррал и Антрайн полагаться нельзя, там тоже хватает изменников. Внешне все как будто тихо, но это внешне, а на самом деле в стране такое творится, что мне страшно становится. Отец пытается что-то изменить, но уверен, что бунта не избежать. Помимо того вскоре начнется война с островитянами. И это малая толика происходящего!
— Благословенные Трое! — передернуло принцессу. — И никак не остановить?..
— Я такого способа не знаю! — обреченно махнул рукой Лартин. — Делаю, что могу. Сейчас веду войска перекрыть Илайский перешеек. Зачем, объяснять нужно?
— Нет, все ясно — иначе его перекроют заговорщики, — вздохнула Телия.
— Так вот, уже перекрыли! — криво усмехнулся принц. — Слава Троим, что чужих войск относительно немного, у меня численное преимущество. Но у них удобная позиция. Мне завтра впервые в жизни командовать не учениями, а реальным боем, в котором будут гибнуть люди! Понимаешь?..
— Но кто перекрыл?! — едва не упала от такого известия принцесса, оно рушило все ее планы.
— Неизвестно, — пожал плечами Лартин. — На переговоры они не идут, встречают парламентеров стрелами. Вступать в бой с ходу нельзя, людям нужно отдохнуть. Да и план проработать с генералами необходимо. Спать мне вряд ли придется. А тут еще и ты…
— Извини, я не знала… — Телия закусила губу. — Постараюсь больше не мешать. Истерик и всего прочего точно больше не будет — это все маска, как я уже говорила.
— Да понял я! — широко улыбнулся принц. — И очень рад, что моя сестра оказалась вовсе не такой, как я думал. Интересно, поведение Ирлана — тоже маска? Или нет?
— Думаю, вряд ли, — скривилась принцесса. — Он однажды, будучи пьян, меня едва не изнасиловал! Собутыльники оттащили, сообразили, что такого им не простят. Ирлан, протрезвев, на коленях умолял меня не рассказывать отцу…
— Зря не рассказала! — возмутился Лартин. — Собственную сестру насиловать?! Отец бы ему прописал! Может после порки он бы поумнел немного. А то только и знает, что пьет и за всеми юбками вокруг волочится!
