– И… все?! – спросила Александра, когда он замолчал.
– Не совсем. – Дирк смотрел в окно. Его губы нервно, непроизвольно кривились. – Я столкнул труп в воду, просто подтолкнул ногой, и она съехала по мокрой траве, как по маслу…
Александра закрыла лицо руками. С минуту она не находила в себе сил встать, двинуться, что-то сказать. Ее обожгло жаром, воздух сделался колким, и каждый вдох причинял боль. Она медленно отняла руки:
– Ты – чудовище. И я не верю тебе, что Надя жива. Она оставила для меня в октябре записку, написала, что могла, а могла она немного, за ней следили. Но она оставила мне знак, чтобы я была настороже. Она не звала на помощь, не надеялась, что ее найдут, но меня постаралась предупредить. Предостеречь от сотрудничества с тобой и твоим другом!
– Нет-нет, – покачал головой мужчина. – Это какие-то фантазии!
Александра взглянула на него с ненавистью:
– Нет? Ну конечно нет. На дне какого канала она лежит, среди выброшенных велосипедов? Ее ведь так и не нашли. Потому что не искали! Она просто потерялась тут. Варвара – дело другое, у нее здесь семья, бизнес. А Надя… Что такое Надя? Она и работала без разрешения на работу, конечно! И была вынуждена подписывать то, что ей подсовывали! А потом вы избавились от нее, как и от Петера Моола!
Эльк попытался перебить, но Александра резко поднялась из-за стола:
– Отель «Толедо», 103 А! Знаешь, что такое «Отель «Толедо»? В другой раз, когда будешь со своим приятелем Дирком обрабатывать очередную жертву в его наследственном ресторане, взгляни внимательнее на фасад!
Она вышла из бара, не оборачиваясь, и двинулась к площади Дам, все убыстряя шаг. Было далеко за полночь. Впереди показались подсвеченные башни Святого Николая, в лицо ударил морской ветер, стиснутый до этого стенами тесно стоящих домов. Александра остановилась и обернулась. Она почти не сомневалась в том, что Эльк поспешил за ней следом, но ошиблась – его тени не оказалось среди других ночных теней знаменитой Зеедик, бывшей улицы воров, убийц и матросских «венер».
Когда Александра на такси вернулась к месту ночлега, близился первый час ночи. Вновь разошелся дождь, по мостовой бежали ручьи. Вода всхлипывала, просачиваясь сквозь решетки водостоков. Респектабельная улица спала. Расплатившись с таксистом, Александра запрокинула голову. На втором этаже светилось два окна – кто-то из жильцов еще бодрствовал. Она вошла в холл, стараясь не шуметь, и сразу столкнулась с Лиз де Бак. Хозяйка явно ее поджидала.
И Лиз де Бак была не одна. Александра никак не ожидала увидеть здесь горничную Елены Ниловны, с которой так неудачно побеседовала вечером, и все же сомневаться не приходилось – это была она. Девушка смотрела на нее исподлобья, смущенно, отчего Александра и сама почувствовала неловкость.
– Ну вот, вы все же вернулись! – приветствовала Лиз де Бак гостью. – А это – к вам. Я не знала, как поступить, девушка очень хотела вас дождаться.
– Конечно, я вернулась. – Александра прикрыла наконец за собой дверь. – Вы думали, я уеду тайком?!
Она попыталась улыбнуться, в знак того, что шутит, но шутка была слишком похожа на правду, и улыбка погасла. Ей именно хотелось исчезнуть из этого уютного дома, никогда больше не появляться на этой улице. Вчерашнее свежее утро, когда Эльк ждал ее у крыльца, чтобы увезти на Маркен, осталось где-то очень далеко, словно все происходило год назад. Александра чувствовала себя пустой, измотанной. Эта девушка из особняка Елены Ниловны, которая, уж конечно, принесла ей какие-то очередные плохие новости, явилась совсем некстати.
– Я вас оставлю, – дипломатично заявила Лиз. Вскоре ее шаги стихли на лестнице, застланной ковром. Тогда горничная заговорила, торопливо и сбивчиво, не дожидаясь вопросов, словно боясь, что ее выставят за дверь.
– Вы оказались правы! Наверху кто-то был вчера! – заявила она без предисловий. Александра оторопела:
– Как вы узнали?
– Окурок! Вы сказали, что какая-то женщина была наверху и курила, и я решила поискать окурок, когда вы уехали в ресторан. И нашла! Под окном, в самом углу! – Округлив глаза, девушка показала Александре пластиковый пакетик, внутри которого действительно виднелся скрюченный окурок сигареты. Она явно подражала тому, что видела в детективных фильмах. – Я не курю, хозяйка тоже! Никого из гостей вчера наверху не было! И потом, никто бы не решился там курить, ведь вокруг сохло белье! Останется запах…
– Вот как… – Александра, растерявшись, не нашла других слов. – Да, действительно, останется запах…
– Я хотела снять белье в тот день, когда у хозяйки был прием, но она не отдала мне ключ… – Горничная волновалась все больше, ее округлые щеки покрылись красными неровным пятнами. – А сегодня вечером белье уже пересохло…
Александра смотрела на нее, ожидая продолжения, но девушка вдруг замолчала, словно наткнулась на невидимую преграду.
– Я рада, что не ошиблась, – проговорила наконец художница. – Ведь я, без сомнения, видела, что вчера, наверху, кто-то стоял у окна и курил… Спасибо, что зашли. Я рада узнать, что мне не показалось. Достаточно этой непонятной истории с письмом…
Александра, падавшая с ног от усталости, красноречиво взглянула на часы, висевшие напротив входной двери. Девушка перехватила ее взгляд и смутилась еще больше, если это только было возможно.
– Но я не это хотела сказать… – проговорила горничная, косясь на циферблат. – Я сейчас уйду, не беспокойтесь! Я вышла из дома без спроса, хозяйка не любит, когда так делают. Я пришла рассказать вам о письме.
– Та-ак… – неопределенно протянула Александра. Мучившая ее усталость разом прошла, сердце часто заколотилось.
– Когда я нашла окурок, мне стало ясно, что вы правы – в доме происходит что-то странное… Я вас не обманывала, просто не могла рассказать… – Девушка сделала глубокий вдох, словно набираясь решимости. – Я видела вчера, как ваша сумка была в чужих руках. Но меня за это не уволят, вы не бойтесь. Сумку держала сама хозяйка. Но я не знаю, брала ли она письмо! – торопливо добавила девушка, избегая пристального взгляда Александры.
– Вот как… – после паузы проговорила художница. – И конечно, вам она не сказала, зачем взяла мою сумку. А когда это случилось?
– Она взяла сумку перед тем, как отправиться к гостям… – призналась горничная. Ее простоватое круглое лицо стало совершенно пунцовым. – Я вышла в холл и увидела, что хозяйка сидит перед вешалкой, на коленях у нее – сумка, та самая, которую вы мне передали… Я видела, как она застегивала ее. Потом отдала Рите – это старшая горничная, и та повесила сумку обратно на крюк. Это все. На меня они даже не посмотрели, хотя видели, что я вошла. Я… Только младшая горничная.
Александра кивнула. Теперь она ощущала странное спокойствие – ей казалось, что теперь ее не заставил бы содрогнуться даже выстрел над ухом.
– Значит, когда хозяйка ругала тебя за пропавшее письмо, сегодня вечером, при гостях, это была комедия?
