Книга Отель «Толедо», страница 50. Автор книги Анна Малышева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отель «Толедо»»

Cтраница 50

Наконец страшная новость была сообщена Елене Ниловне во всех интересовавших ее подробностях. Старуха глубоко вздохнула, из ее впалой груди вырвалось хриплое клокотание. Она взглянула на Александру и заметила по-русски:

– Вот как бывает. Старое живет, а молодое умирает. Ей ведь было всего пятьдесят два года! – И, обведя взглядом лица стоявших рядом людей, мрачно присовокупила: – Ты, Саша, одна тут расстраиваешься из-за того, что Варька умерла. Этим все равно. Ты не смотри, что они стоят с постными рожами! Они родных отца-мать в богадельню спровадят, а на похоронах будут глаза платочком утирать… Я эту публику очень хорошо знаю. Ты что же, с этим сошлась?

Без всякого стеснения она ткнула пальцем в Элька. Часовщик, не понимая, о чем речь, на всякий случай натянуто улыбнулся. Александра, чувствуя, что у нее начинают пылать щеки, сдержанно ответила:

– Вовсе нет. У нас просто общие дела…

– Расскажи эту сказку кому-нибудь еще, – отрезала старуха. – Такие вещи я вижу сразу. Не связывалась бы ты с ним! И какие у вас могут быть дела, хотелось бы мне знать! Варька вчера рассказала о тебе много хорошего, а покойница ни о ком хорошо не говорила! Так что сейчас я этих выставлю вон, а мы с тобой посекретничаем…

Елена Ниловна не выглядела сильно расстроенной, более того – ее глаза заметно оживились, на бескровном лице появились краски. Казалось, известие о смерти Варвары ее воодушевило, придав сил. Вошла горничная, неся на подносе чашки и кофейник. Она поставила поднос на каминную полку, и Анна, все еще улыбаясь уголком рта, принялась разливать кофе. Александра приняла чашку, но пить не могла. Ей казалось, что происходит нечто неестественное, скверное. Люди, собравшиеся в маленькой синей гостиной, пили кофе, болтали, понизив голоса из приличия, словно в дань уважения памяти покойной… Но Анна уже смеялась, ее отец с аппетитом грыз печенье острыми мелкими зубами, и Эльк держался со своей обычной непринужденностью. А у Александры перед глазами все стояла маленькая розовая карточка с фотографией Варвары. «Она говорила обо мне хорошо за глаза… Варвара ни о ком никогда не говорила хорошо!» Мысль, что она не ценила должным образом расположение погибшей, угнетала художницу.

– В смерти самое ужасное то, что ничего нельзя исправить! – словно прочитав ее мысли, заметила Елена Ниловна, покачивая тюрбаном, скрученным из шарфа. – Я многих, очень многих хоронила, так что устала горевать… А ты не расстраивайся. Всем нам будет лучше там!

И многозначительно указала пальцем на потолок. Потом, разом потеряв интерес к теме смерти, перевела взгляд на купленную вчера «Мастерскую художника»:

– Что скажешь? Мне твое мнение интересно.

– Великолепно, по-моему, – осторожно ответила Александра.

Старуха тускло улыбнулась, словно ответ ее нимало не удовлетворил:

– Брось, это пустые слова. Как считаешь, может картина быть подлинником? Александра, поколебавшись, проговорила:

– Варвара в этом сомневалась…

– Варя, прости господи, была дура! – твердо заявила Елена Ниловна. – Даже в своих табуретках не разбиралась, не то что… Ну, твое мнение? Может этот лоскуток быть настоящим?

Несмотря на угнетенное состояние духа, Александра улыбнулась:

– Если это подделка, то очень убедительная… А остальное можно сказать только после экспертизы. Но Бертельсманн ведь всегда предоставляет паспорт за подписями экспертной комиссии? Это входит в стоимость услуг, я слышала?

– Еще бы не входило! – фыркнула Елена Ниловна, натягивая плед почти до подбородка. Она мерзла, по всей видимости, хотя в комнате было очень тепло. – Бертельсманн дерет три шкуры с живого и с мертвого. Конечно, паспорт имеется, но чего стоят эти заключения! Они все купленные. И шумиху тамошние господа умеют устраивать, разжигать покупателей. Они этим кормятся! Будь спокойна, тут веками учились обманывать нашего брата! Вот, купила Хальса, посоветовали добрые люди… – Последние слова Елена Ниловна выговорила с таким зловещим выражением, что Александра не позавидовала этим добрым людям. – Теперь сама дивлюсь, зачем взяла… Как считаешь, за сколько его можно в Москве продать?

«Вот мы и подошли к делу!» – подумала Александра. Делая вид, что она поглощена разглядыванием шедевра Франса Хальса, художница медленно смаковала остывающий кофе, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.

– Ты же была на аукционе, видела, какая возня поднялась вокруг картины! – Елена Ниловна бросила быстрый взгляд на остальных гостей. Те вновь шушукались, образовав группку в углу гостиной, поодаль от разговаривавших по-русски женщин. – Можно отлично заработать! Эй! Ты что, спишь?

Александра, вздрогнув, перевела на нее взгляд:

– Я думаю… Попробую предложить в Москве нескольким людям. Ничего сейчас гарантировать нельзя, правда…

– В случае чего процент обычный, – бросила Елена Ниловна. – Я никому не плачу больше десяти! – Я обычно получаю пятнадцать-двадцать… – несмело возразила Александра. Старуха раздраженно вздернула тощие плечи:

– Милая моя, если ты докажешь, что с тобой можно иметь дело, – поторгуемся! Пока же, ничего от тебя еще не увидев, не могу предложить больше десяти процентов. И то делаю это из уважения к покойной Варе… Иначе дала бы семь!

Эльк, оставив своих друзей, вновь приблизился. На этот раз он обратился к Стоговски по-английски – в этом доме, как в портовом баре, смело мешались все языки:

– Извините, что поднимаю эту тему, но Саша должна уехать завтра в Москву, а хотелось бы прежде выяснить, что случилось… Вчера, когда она была у вас в гостях, из ее сумки пропало письмо.

Антиквар произнес все это на едином дыхании, самым невинным, нейтральным тоном. Александра не успела вставить ни слова – Эльк повернулся и вновь отошел к камину.

Реакция Стоговски была поразительная – ее лицо помертвело, голова запрокинулась на спинку кресла, словно мышцы шеи разом ослабли. Тусклые глаза по-прежнему остались непроницаемыми, давным-давно утратив способность выражать эмоции, но увядший рот выразительно скривился. Повисла тягостная пауза, нарушаемая только треском сыроватых дров в камине. Елена Ниловна глубоко вздохнула – раз, другой… Внезапно выпрямившись в кресле, старуха уставилась на Александру колючим, зорким, пронзительным взглядом и осведомилась по-русски, громко и резко:

– Что за письмо? В нем были деньги?

– Нет, просто записка, ее написала моя подруга, которая жила тут, в Амстердаме, – смутившись, ответила женщина.

– Кому нужна эта записка? – парировала та. – Может, ты выронила?

– Нет, этого не могло быть, – упрямо ответила Александра. – Письмо исчезло, когда я была у вас в гостях. Моя сумка осталась в передней… Я никого не обвиняю, но что случилось, то случилось.

– Ты что-то темнишь! – после краткой паузы заявила старуха. Ее взгляд словно обыскивал лицо Александры, и та невольно прятала глаза. – Что за письмо? Чем оно так ценно? Там документы? Какие-то важные сведения?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация