– Что? – пробормотала в ответ Александра. – Я прослушала…
– Любовалась на своего красавца? Вечером наглядишься, у Елены Ниловны! – с легким презрением ответила Варвара. – Не понимаю, что ты в нем нашла?! Полное ничтожество!
– Постой, разве Эльк там будет?
– Все там будут! – Варвара кивнула в сторону сцены. – И папаша с дочкой, Моолы, и Тидеман. И твой красавчик, конечно. Сама-то пойдешь?
– Разумеется! – твердо ответила Александра, следя за тем, как под гром аплодисментов фигурки уносят со сцены. – Встречаемся, как ты сказала: Эммаплейн, в восемь часов. Только где точно?
– Не потеряемся! – с уверенностью заявила Варвара. – Площадь маленькая!
Эльк тем временем оставил своих друзей и, найдя взглядом Александру, направился к ней.
– Не правда ли, грандиозно? – оживленно воскликнул он, приблизившись к женщинам. – Все двадцать три пары фигур! Никогда не встречал полного комплекта! Я думал, это невозможно!
– Это невозможно дорого, – сухо парировала Варвара также по-английски, вздернув плечи. Рубин в ее жабо блеснул, словно капля свежей крови. – Даже за полный комплект. Даже при условии подлинности.
– Подлинность доказана экспертизой, и не одной! – возразил Эльк. – Да, так вот, о чем я… Он повернулся к Александре:
– Я думаю, самое интересное позади, так что мы можем идти, Саша!
– Идите-идите, – с ироничной улыбкой напутствовала их Варвара. – Вечером увидимся. Может быть, я успею еще кое-кого расспросить о твоей Наде. Так запомни – встречаемся в восемь, на Эмма-плейн! Не опаздывай, Елена Ниловна этого терпеть не может.
– Как, Саша? – Очки Элька удивленно блеснули в свете люстр. – Ты тоже приглашена? Я понятия не имел, что ты знакома с госпожой Стоговски!
Он был поражен, и как показалось Александре, поражен неприятно. Она кивнула, наблюдая за тем, как Эльк пытается скрыть свои чувства. На его губах вновь появилась улыбка, настолько искренняя и убедительная, что художница невольно задалась вопросом: а не актер ли перед ней?
«И если актер, то гениальный! – говорила она себе, простившись с криво улыбавшейся Варварой и направляясь вместе с Эльком к выходу из зала. – Быть может, я для него действительно только выход на московский рынок, что в условиях кризиса очень ценно. Хотя… Собственно, так это и есть! И неизвестно, отчего мне в голову лезли всякие романтические бредни!»
Глава 5
После того как они покинули аукцион, прежней непринужденной сердечности Элька как не бывало. Часовщик с Де Лоир сделался немногословен и явно избегал смотреть на Александру. Его как будто что-то угнетало. Женщина, со своей стороны, тоже не торопилась начинать разговор. Она рассчитывала, что ее спутник заговорит первым, не выдержав возникшего напряжения. Александра по опыту знала, что помолчать в таких ситуациях никогда не вредно.
И оказалась права. Когда они свернули на Нес, Эльк заговорил. Правда, речь зашла совсем не о том, что ее волновало.
– Нес! – произнес он название улицы и с улыбкой, вернувшейся на его бледные губы, огляделся. – Старая Нес… Когда-то здесь было опасно гулять, это была улица, куда со всего мира сливался всякий сброд – проститутки, воры, убийцы, бродяги… Бабушка мне рассказывала, что Нес обходили стороной еще во времена ее юности. Здесь среди бела дня пропадали люди, и никто никогда о них больше не слышал. А сейчас – взгляни, Саша! До чего все респектабельно, невинно выглядит! Этот город молниеносно меняет маски. Кварталы красных фонарей – а за углом церковь Святого Николая. Дальше вокзал, Королевский дворец и снова кварталы красных фонарей… Это кружит голову, раздражает нервы. Многие ненавидят Амстердам за эту многоликость.
– Но не я, – негромко ответила Александра. – Я его сердечно люблю.
– Да, знаю, – так же тихо, в тон ей, ответил Эльк.
На город начинали спускаться сумерки, плотные сумерки начала декабря. Небо расчистилось, сырой воздух был неподвижен. На мокрой мостовой лежали размытые огни – отсветы многочисленных витрин. Прохожих было немного, и пара, остановившаяся на углу, никому не мешала. Александра ясно видела глаза своего спутника в свете, падавшем из окна ближайшего ресторана. Она читала в этом взгляде тяжелое сомнение, настороженность и… То, что ее поразило – страх.
– Ты давно знакома с госпожой Стоговски? – задал он наконец вопрос, которого ждала Александра.
– Да я с ней, собственно, вовсе не знакома! – призналась Александра. Она держалась того мнения, что лгать следует в самом крайнем случае, если речь идет о спасении жизни. – Нас только что познакомила Барбара.
– А с какой целью она это сделала, как ты думаешь?
Этот вопрос не столько удивил, сколько возмутил Александру. Она посчитала его вторжением в свою частную жизнь и ответила хотя правдиво, но довольно сухо:
– Мне нужно как-то зарабатывать, видишь ли.
– Что-что?… – Эльк запнулся. Его правильное лицо исказила неприязненная гримаса. – Ты ничего не заработаешь на Стоговски. Старуха – настоящий дьявол. Не говоря уж о том, что на ней никто еще не нажил ни гроша, она может доставить массу проблем.
– Допускаю, – все так же сдержанно ответила художница. – Но она может хоть что-то знать о моей пропавшей подруге.
И вновь судорога, как молния, пробежала по лицу мужчины, стоявшего в шаге от Александры. Он поджал губы и покачал головой:
– Бесполезно на это рассчитывать. Она ничего тебе не скажет, если что-то и знает.
– Но почему ты так уверен в этом? – Не выдержав, Александра повысила голос. – Я вынуждена цепляться за соломинку и благодарна за любую помощь! Варвара… Барбара говорила о Елене Ниловне как о человеке, который знает в Амстердаме каждый камень. Как я могу избегать такого знакомства?!
– Ты права! – после краткой паузы ответил Эльк. – И в конце концов, ты одна принимаешь решения. Но я хочу тебя предостеречь: эта старуха опасна. Даже если покажется, что она тебе симпатизирует, будь осторожна!
– Ну конечно буду! – с тяжелым сердцем пообещала Александра. – Я всегда осторожна…
«И всегда попадаю впросак!» – закончила она про себя, когда они вновь двинулись по Нес в сторону площади Спей. Когда через несколько минут Александра оказалась со своим спутником в трамвае № 2, идущем прочь от центра, и взглянула при ярком свете в лицо Эльку, она отметила его необыкновенную, сероватую бледность. Быть может, в этом было виновато освещение в салоне трамвая или усталость – часовщику с Де Лоир пришлось много ходить и могло дать о себе знать больное колено. Так или иначе, с той минуты, как они уселись друг против друга, и вплоть до того, как трамвай прибыл на нужную остановку, Эльк Райнике не произнес ни слова. Он сидел с отсутствующим видом и думал о чем-то, глядя в окно. Судя по выражению лица, мысли его были невеселы.
Когда они подошли к отелю, было всего лишь пять минут седьмого. Александра боялась, что они явились слишком рано, но, поднявшись в гостиную, где располагалась стойка портье, они обнаружили хозяйку отеля на месте.
