– Прикидывалась мертвой? – Дебби недоверчиво фыркнула. – Нет, Джон, это уж чересчур. Да и с какой стати Молли бы такое учудила? Сам видишь, она в порядке, здоровее некуда.
Все трое, как по команде, посмотрели на меня, но я как ни в чем не бывало продолжала невинно умываться.
– Ну и ладно, – Джон поднял руки, как будто сдаваясь, – может, это просто совпадение. Старушка нашла Молли у себя в саду, решила, что та ранена – хотя на самом деле это не так, – и решила отвезти ее в кафе. Возможно, так и было. Но только сдается мне, что ты, Дебби, недооцениваешь эту кошку. Ох, да я просто уверен, она понимает куда больше, чем хочет показать.
Я покосилась в сторону стола и неожиданно встретилась глазами с улыбающимся Джоном. От смущения я отвернулась и принялась усерднее прежнего вылизывать спину. Разумеется, Джон был прав, и это касалось не только происшествия со старой кляузницей.
Я видела, с какими трудностями – и в работе, и в личной жизни – пришлось столкнуться Дебби с тех пор, как поселилась у нее. Ей было очень нелегко, ведь и кафе было на грани краха, и отношения с дочерью-подростком оставляли желать лучшего… И все же, несмотря ни на что, и в своем доме, и у себя в сердце она нашла место для бродячей кошки и целого выводка котят. Было и так (и этого я тоже не забыла), что из-за нас с котятами Дебби могла лишиться средств к существованию, но и тогда мы не слышали от нее ни слова упрека. Она не подумала избавиться от нас даже в дни, когда мы с детьми были настоящей обузой. И я благодарила ее, как умела: утешала, когда ей нужна была поддержка, и изо всех кошачьих сил старалась, чтобы моя хозяйка обрела счастье, которого заслуживала. Оценит ли Дебби мои старания по достоинству? Это мне не важно. В конце концов, она моя хозяйка, и заботиться о ней – моя обязанность.
Эпилог
Рождественское утро. Ровно год прошел с того дня, когда я появилась в Стортоне. Лежа на обеденном столе в гостиной, я наблюдаю, как на полу Софи и Дебби разворачивают подарки. Под елкой есть и чулок с лакомствами для кошек – подарок от Марджери, но котят больше привлекает шуршащая оберточная бумага, раскиданная по ковру. Вообще-то, мои дети уже не котята – молодые кошки. Лапы у них непропорционально длинные, зато сильные и крепкие, вместо детского пуха – густая шелковистая шерсть. Но сегодня праздник, они возбуждены и по-детски игривы, как будто снова стали маленькими.
Дебби встает и убегает на кухню, а Софи ложится на диван, не отрываясь от новенького смартфона, подарка матери. Девочка не смотрит сейчас на меня, но я все равно ей подмигиваю. Я обожаю Софи и знаю, что это абсолютно взаимно. При виде меня она давно уже не взрывается негодованием, и я не могу припомнить, когда она в последний раз называла меня «блохоловкой» или жаловалась, что ее одежда в шерсти. Иногда я даже сплю в ее постели.
Внизу звякает дверной колокольчик.
– Джон, это ты? – спрашивает Дебби, перекрикивая играющее на кухне радио.
– Нет, это Санта-Клаус, – откликается Джон.
– Это даже лучше, – смеется Дебби. – Входи. Надеюсь, ты не забыл про апельсиновый сок? Я бы не отказалась от коктейля прямо сейчас!
Джон отвечает не сразу.
– Хорошо бы ты для начала спустилась сюда, – говорит он наконец.
Дебби, удивленная, спускается на несколько ступенек.
– А в чем дело? Что-то случилось? Только не говори, что это снова бойлер!..
– Нет, это не бойлер. Просто кое-кто, похоже, был бы не прочь войти.
На лице у Дебби тревога. Она снимает фартук и легко сбегает вниз по лестнице. Заинтригованная происходящим, я соскакиваю со стола и бегу за хозяйкой следом.
Джон стоит в дверях пустого кафе, разматывая шарф. На полу у его ног я замечаю большой пакет с подарками. Краем глаза я вижу, как он подходит к Дебби и целует ее. «Счастливого Рождества», – слышу я.
Но смотрю я не на людей. Я выглядываю в окно.
На узком подоконнике со стороны улицы кое-как притулился кот. Прижимая уши, он то и дело оборачивается и поглядывает назад, на улицу. Видно, что он нервничает и готов в любую минуту дать стрекача.
Вниз спускается Софи, впереди нее несутся котята, удивленные тем, что все куда-то пропали. Теперь мы все в кафе – стоим и смотрим на кота на подоконнике. Он поворачивается к нам и встречается со мной взглядом.
– Этот кот – ну просто вылитый наш Эдди! – восклицает Софи.
– И правда, – соглашается Дебби. Я ее не вижу, но знаю, что она смотрит на меня, а в ее голосе слышится улыбка. Я не могу сойти с места, эта встреча застала меня врасплох.
– Наверное, кто-то ему рассказал, какое классное место «Кошачье кафе Молли», – шутит Джон. – А он красавчик, между прочим. Что скажешь, Дебби? Найдется у тебя место еще и для него?
Дебби молчит, и я ловлю на себе ее взгляд.
– Ну, Молли, как ты думаешь, впустим его?
Услышав свое имя, я прихожу в себя, стряхиваю оцепенение. Гляжу на хозяйку, но мысли разбегаются. Дебби хохочет, видя мою растерянность, но это добрый смех. Так она показывает мне, что все поняла и знает, в чем дело. Я смотрю, как она приоткрывает дверь и выглядывает наружу.
– Заходи, котик, не стесняйся, – зовет она.
Черно-белый кот смотрит на Дебби, нервно подергивая хвостом. Я вспоминаю, как он сказал мне однажды: «Вообще-то, я не из тех, кто водится с «милыми женщинами». Что, если наше кафе, такое шумное и всегда полное гостей, отпугнет его, гордого одиночку? Кот снова дергает хвостом, и взгляд его зеленых глаз устремляется на меня. Тут только меня осеняет: да ведь он ждет, чтобы я пригласила его войти! Я радостно мигаю, и кот моментально спрыгивает с подоконника на камни. Еще миг – и он уже стоит на пороге с гордо поднятой головой, показывая, как он уверен в себе (хотя я-то знаю, что этот шаг потребовал от него куда больше мужества, чем он хочет показать). Котята подходят знакомиться, уважительно и боязливо поглядывая на таинственного незнакомца.
– Ну, вопрос улажен, – смеется Дебби. – Кажется, мне нужно поставить еще один прибор для нового гостя.
Я медленно, робко приближаюсь к коту. Моя голова идет кругом от всех тех вопросов, которые я хочу задать ему. Но вокруг него уже толпятся, отталкивая друг друга, наши дети. Он терпеливо позволяет обнюхать себя, и когда, наконец, поднимает голову и находит меня взглядом, я вижу в его глазах веселые искорки.
Опускается вечер. Пока остальные наслаждаются индейкой в кафе, мы с котом выходим на опустевшие улицы Стортона. Пробегаем нашим проулком за кафе, минуем церковный двор и оказываемся на просторной и пустой рыночной площади. Сейчас нас не видит никто, кроме разве что ворон, каркающих с крыш. Похолодало. Мы с котом идем бок о бок, прижимаясь друг к другу, и наши шаги звучат в унисон.
