– Хочу оценить, – сказал он, встав из-за стола. Сулейманов следом. И мужчины прошли в малый зал.
Там был всего один посетитель. Женщина. Она сидела на диванчике с микрофоном в руке и пела любимую Сашину песню. Сулейманов не обманул, пела она изумительно.
Соль поаплодировал женщине, когда она закончила исполнение. Та с достоинством склонила голову, благодаря его.
– Тут цветочницы по залам ходят, не заметил? – спросил Саша у Сулейманова.
– Не заметил, но наверняка ходят. Они везде сейчас.
– Хочу послать женщине розы.
Сулейманов удивился, но постарался это скрыть. Будь на его месте Бородин, тот бы решил, что Саша опять увлекся неподходящей дамой. И, в принципе, не ошибся бы. Потому что Саша Соль проникся в сладкоголосой женщине мгновенной симпатией.
Глава 9
«Ми»
Народ все прибывал. Вот уже и малый зал битком. Администратор Катюша, вся взмыленная, с выбившимися из пучка на затылке локонами, подбежала к Михасю и выпалила:
– Мы не справляемся с потоком.
– Это же не первый раз, Кать, – пожал плечами Михась. – Иногда приходится отказывать потенциальным клиентам.
– Да, но у нас есть третий зал, который пустует. Почему не открыть его? Мы могли бы разместить еще тридцать человек.
– Это не ко мне.
– Знаю. Поэтому я ищу Рената.
– Тебе к боссу надо.
– Надо, – согласилась она. – Но я боюсь вот так взять и завалиться к ней… – Катюша вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони. – Пришла, но в приемной секретаря нет, я потопталась у двери в кабинет Доры, но так и не решилась постучать.
– Я давно Рената не видел. Может, он домой уехал?
– Нет, его сумка на столе.
– Хорошо, я поищу его. А ты иди на свой пост.
– Может, ты с Дорой поговоришь?
– Я тут охранник, Кать. Мое дело следить за порядком.
– Я понимаю, но… – «Ты ее любимчик», прочел Михась между строк. – Но ты смелый, не то что я.
– Да перестань.
– Сегодня мы могли бы такую выручку сделать! Народ так и прет. А скоро конец квартала, раздача премий…
И Аверченко сдался.
– Хорошо, я схожу.
Катя подпрыгнула и чмокнула Михася в щеку. Она была маленькой, худенькой, хорошенькой до невероятности и выглядела как студентка. На самом же деле ей было под тридцать, и она имела восьмилетнюю дочь.
Аверченко, прежде чем отправиться к Эленберг, прошелся по залам, посмотрел, все ли в порядке. Но сегодня в заведении было на удивление спокойно. Уж не из-за Симоны ли?
Михась не раз замечал, что, когда эта дама является в «Млечный Путь», в клубе устанавливается особенная атмосфера. Он глянул на ее столик, увидел корзину с цветами. Но самой Симоны не было. Что неудивительно – она часто удалялась в уборную, чтобы подправить макияж.
Обойдя, точно Мороз-воевода, владенья свои (Аверченко с этим стихотворением Некрасова во втором классе на конкурсе чтецов первое место занял и до сих пор его помнил), Михась направился в сторону кабинета госпожи Эленберг. Он находился в отдельном крыле. А точнее, крылышке. Здание, в котором располагался «Млечный Путь», было старинным. Конца девятнадцатого века, кажется. Такой миленький особнячок с флигелем. Вот как раз во флигеле Дора Эдуардовна и оборудовала для себя кабинет.
Приемная до сих пор пустовала. Михась подошел к двери в кабинет, только собрался стукнуть костяшкой пальца, как она распахнулась…
Из кабинета вылетела уборщица Фаина. Халат мокрый, будто в лужу упала.
А на резиновых перчатках красные пятна…
Кровь?
Кровь, тут же ответил на свой внутренний вопрос Михась.
Красная капля стекла с указательного пальца и упала на пол. Консистенция, цвет…
Вот только нет привычного запаха. Он, бывший солдат, знает, как пахнет кровь.
– Это что? – спросил Михась.
– Варенье. Вишневое. Я уронила вазочку… И ведро опрокинула. А еще сама упала… – И Фая запищала тоненько: – Мамочки…
– Это не страшно, – попытался утешить ее Михась. – Дора тебя за это не убьет и, скорее всего, не уволит. Приберись поскорее, пока ее в кабинете нет.
– Она там! Лежит…
– Спит?
Уборщица, или как принято было ее называть в их заведении, специалист по клинингу, часто-часто замотала головой.
– Ей плохо?
Истерический смех и вопль:
– Я не знаю!
– Тшшш, – успокаивал Фаю Михась.
– Наверное, она уже в аду и тогда… Да!
– Дора мертва?
– Сам посмотри…
Аверченко опустил Фаину на кресло и шагнул к двери.
Кабинет госпожи Эленберг был декорирован в стиле ретро. Массивная мебель натурального дерева, картины в золоченых рамах, фарфоровые вазы, а на полу ковер. Как поговаривали, старинный. Стоящий каких-то сумасшедших денег. Он Доре достался в наследство от покойных родителей. Как и стол с инкрустацией, и этажерка с книгами, и сами книги. Но поскольку на работе Дора проводила большую часть времени, любимые ею вещи перекочевали из квартиры, тоже весьма недурственной, в кабинет.
Михасю нравилась мебель в кабинете начальницы. А вот ковер вызывал недоумение. Зачем он в помещении, где все ходят в обуви? Вытирается же. И пачкается.
В данный момент он совершенно точно был заляпан…
Вареньем, так похожим цветом на кровь!
Сама Дора полулежала в кресле. Голова запрокинута. Глаза смотрят в потолок.
Гладкая шея в синяках.
Госпожу Эленберг задушили!
Михась это сразу понял, поднял трубку телефона и набрал «02».
Часть вторая
«Импровизация»
Глава 1
«Соль»
Саша водил подушечками указательных пальцев от висков к середине лба и обратно. Давным-давно в каком-то сомнительном журнале о здоровье он вычитал, что это снимает головные боли, которые частенько его терзали. Попробовал, и помогло. Хотя, когда он рассказал об этом специалисту по акупунктуре, тот возмутился. Мол, если бы все было так просто, любой дурак мог бы заниматься точечным массажем. А это – целая наука! И хотел записать Александра к себе на мастер-классы, но Саша отказался. Ему и «дурацкий» способ помогал.
– Господин Соль, пройдемте со мной, – услышал Саша и поднял голову. Перед ним стоял молодой человек в полицейской форме. В клубе находилось много представителей закона, одни осматривали место преступления, другие опрашивали свидетелей, третьи следили за тем, чтоб никто не покинул здание до того, как даст показания.
