– Я понял, понял, простите, я все исправлю, только не убивайте, прошу вас… Сергей валялся в ногах Мульта, целуя ботинки окровавленными губами. Мульт с презрением смотрел на этого полностью опустившегося человека, и чувство того, что он вершитель судеб, было для него наивысшим блаженством.
– Отстань от меня.
Он с презрением на лице оттолкнул от себя Сергея.
– Иди и делай свою работу, даю тебе последний шанс. Докажи, что ты на что-то способен.
– Спасибо, спасибо, что верите в меня.
Сергей пятился, отползая в кусты на четвереньках.
– Может быть, найдется один всего один малюсенький укольчик?
– Пошел вон. И лучше на глаза мне не попадайся без хороших новостей, – прорычал Мульт По треску веток стало понятно, что Сергей побежал подальше от Мульта и от шальной пули его помощников.
Море, открывшееся взору путников, завораживало своей синевой. Волны ударялись о скалы и барашками возвращались назад в море. Царственная красота, достойная только кисти художника, да и не всем удалось бы ее передать, не отпускала от себя. Все решили сделать привал и перекусить. Кот травил анекдоты. Все хохотали до слез. Девчонки нарезали бутерброды и разливали чай из термосов.
– Пойдем со мной, – прошептала Юлька Маше на ухо. – Я по нужде хочу, ты постоишь покараулишь, чтобы никто не увидел.
Девчонки улучили момент и пошли искать удобное местечко.
– Только ты далеко не ходи, вон какие-то кусты, за них спрячься, – советовала Маша. Юлька последовала совету Маши, но не успела зайти за куст, как резкая боль сковала ее ногу. Она дико закричала и упала на землю.
– Маша, это капкан. У меня нога в капкане. Боже, как больно.
Юлька кричала как раненный зверь и громко плакала. Маша тут же ринулась к ней.
– Нет, не иди ко мне, вдруг здесь еще есть капкан.
Юлька сидела на земле и боялась пошевелить ногой. Маша увидела, что брюки Юли окрашиваются в кровавый цвет.
– Юля, я побегу за помощью, – резким тоном выдала Маша. Крик услышали. И все побежали навстречу Маше
– Что случилось? Кто кричал?
– Юля попала в капкан. Ей нужна срочно помощь.
Маша громко плакала, навзрыд.
– Говорила же, сидите в лагере, нет, поперлись, – со злостью отреагировала Рита.
– Мы не думали, что такое может случиться. Если здесь ставят капканы, то в него мог попасть любой, и даже ты, Рита.
– Вы не думали, а я знала, что с вами проблемы будут.
Кот и Лихой осторожно двигались в сторону Юльки. Они внимательно смотрели себе под ноги и палкой прощупывали дорогу перед собой. Лихой осмотрел ногу Маши. Он проделал манипуляцию с капканом и тот открылся.
– Ну вот и все. Теперь снимай ботинок, осмотрим ногу.
Олег протянул увесистую аптечку.
– Тебе повезло, что ботинок частично спас ногу, раны все же есть, но хоть кости целы и не повреждены.
– Укол надо сделать против столбняка и обезболивающий. А то идти не сможешь.
Оказав Юльке помощь, компания двинулась дальше в путь.
– Николай Иванович, еще долго идти?
Рита обеспокоенно посмотрела на небо. Скоро темнеть начнет. Надо заранее найти место для ночлега.
– Еще не дошли. Но думаю, дотемна доберемся.
До сумерек команда Риты преодолела приличное расстояние и уже выбившись совсем из сил, нашла подходящее место для ночлега. Установив палатки, уселись у костра.
– А, вот еще вспомнил анекдот. – Кот сделал серьезное лицо, от чего всем было еще смешнее. – Едет Илья Муромец по лесу. Видит, камень лежит, а на нем написано: «Прямо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – голову свою, направо пойдешь – напьешься». Ну, Илья естественно направо пошел. Идет и видит колодец, а на нем Змей Горыныч сидит. И тремя головами вертит. Илья Муромец не растерялся, хрясь, и тут же одну голову отрубил. Хрясь, и вторую. А Змей Горыныч ему говорит: – Илюша, погоди. Ты что вообще хочешь? – Водички попить, – отвечает ему Илья. – Ну так пей».
Дружный смех прокатился по всему лесу.
– Тише, не смейтесь так громко, – сказала Рита и предостерегающе поднесла палец к губам.
В лесу было тихо и темно. Только где-то внизу шумело море. Огонь от костра делал лица какими-то таинственно-красивыми.
– Вы верите, что есть русалки? – неожиданно спросила Маша.
– Ну, если они красивые, то верю, – хохотнул Кот, многозначительно посмотрев на Машу.
Машу смутил взгляд Кота. Она быстро посмотрела на Олега. Он обнимал Риту и не сводил с огня глаз.
– Был у нас один случай, – тихо сказал Николай Иванович. Он лежал близко к огню на спальном мешке. – Отступили в очередной раз немцы. И была целая неделя затишья. Не стреляли и не бомбили нас. Погода стояла. Эх! Как сейчас помню. Лето. Июнь. Земляники в лесу невиданное количество. Море – как парное молоко. В общем, расслабились мы все. Друг мой Сашка и еще один парнишка, Петя его звали. Повадились мы к морю бегать купаться. А командир наш не пускал. Всегда говорил – надо настороже быть. Чтобы немцы не пристрелили. Боялся за нас. А мы молодые, смелые. Искупаемся и назад в лес уходим. Как-то раз видим, а Петя наш грустный ходит. И купаться с нами уже не идет. Решили мы за ним проследить. Смотрим, а он на берегу сидит, с кем-то говорит. А один раз увидели мы с ним девушку в воде. Плавали они вместе. Потом пропал наш Петя. Думаем, что то русалка была. Утащила она его с собой.
– Какая еще русалка? Наверно, с кем-то из местных купался, – рассмеялся Кот.
– Не думаю, – нахмурился Николай Иванович. – До села отсюда далеко. Да и какая девушка по лесу сама ходить будет? Так и на немцев легко нарваться.
Все замолчали, раздумывая над словами старика.
– Есть очень красивая легенда о русалке, – Маша смотрела на костер. Ее волосы казались ярко рыжими, как будто пламя костра подкрашивало ее цвет волос, делая его более огненным. – Крым весь полон легендами и поверьями. Это место любви и романтики, счастья, верности и преданности. И вот одна из прекрасных легенд о любви. Весело было в доме Абий-аки. Выдавал он свою любимую дочь замуж. Арзы, хоть и за любимого выходила, но не хотела покидать родные места. Уж очень она любила отцовский дом и любимый Мисхор. Хотела она напоследок увидеть свой любимый фонтан и полюбоваться красотой уходящего солнца за край моря. Взяла она медный кувшин и пошла к фонтану последний раз набрать из него воды. Но вдруг ее схватили неизвестные люди. Посадили на корабль и увезли в Стамбул к султану. И стала она одной из наложниц этого султана. Плакали дома всей деревней. Плакал горькими слезами отец. Фонтан тот высох, только как слезы капали из него капли.
Арзы в неволе родила сына, но и он не принес ей радости. Ровно в годовщину того дня, когда руки разбойников схватили ее на далеком крымском берегу у любимого фонтана, поднялась Арзы с ребенком на угловую башню султанского серала и бросилась в золотые волны Босфора.
