– Размечталась! Скорей всего, она проспала. Алина – жуткая соня. – Только я так сказала за глаза об Алине, в дверь требовательно постучали. – Легка на помине.
И точно, за дверью стояла Алина, хорошо причесанная и элегантно одетая. По ее лицу можно было прочесть, как она довольна собой.
Увидев меня в ночной сорочке, она возмутилась:
– Ты еще не одета? Быстро одевайся! Пока будешь одеваться, я расскажу свежие новости. А у меня они такие, – она зацокала языком и закатила глаза, – закачаетесь.
Я обменялась взглядом со Степой – а уж какие у нас новости! Решив попридержать до поры до времени язык, я покорно приступила к одеванию.
Алину буквально распирало от избытка информации.
– Значит так! Пошла я за Антошкиными. Сразу заметила, что и она, и он не в духе – и не потому, что устали или есть хотели. Их волновало отнюдь не банальное чувство голода и не растертые мозоли. Увидев первое уличное кафе, Валентина села за столик. Только Юра заикнулся, что он не прочь бы поужинать в более престижном месте, как Валентина его одернула: «Чем центр Флоренции не престижное место? Садись. Никуда я дальше не пойду. Хочешь есть – ешь, а мне закажи кофе». Юра покорно сел и подозвал официанта. Я выбрала столик с боку, так, чтобы ни Юра, ни Валентина не смотрели на меня в упор – береженного бог бережет, – и тоже заказала себе кофе с парой пирожных. Пока не принесли заказ, Антошкины молчали. Юра изучал меню, Валентина курила, нервно стряхивая пепел в пепельницу. Официант поставил на стол салат. Антошкин предложил его жене. «Я же сказала, что есть не буду, – в резкой форме отказалась та. – Где мой кофе?» «Сейчас принесут. Ну что ты так злишься?» – словно прося прощения, спросил он. «Я? Злюсь? Да достали все меня! Я, между прочим, в отпуск приехала! А тут…» «Валечка, ну кто тебя достал? Эта девочка? Может, ты обозналась? Вы ведь давно не виделись. Тем более что она на тебя никак не отреагировала» «Девочка?! Ничего себе девочка! Знал бы ты эту девочку лучше! И если бы только она одна! Тут все, на кого ни глянь… – автомобильный сигнал заглушил ее слова. – Как будто их специально всех собрали. Господи, за что?! Да этот еще звонок как снег на голову. Как в том анекдоте…» «Какой звонок? С работы? А я говорил: сдалась тебе эта работа!». «А, по-твоему, я должна была превратиться в клушу… А ты знаешь, ты прав, мне все по барабану». После этих слов Антошкина злорадно улыбнулась. Юре принесли горячее. Некоторое время супруги молчали, потом Антошкин вновь попытался заговорить с женой: «Ты можешь мне объяснить, в чем дело?» Она вздохнула и начала говорить, но как назло за соседний столик села компания итальянцев, они так перекрикивали друг друга, что голос Антошкиной просто растворялся в их гомоне. Галдели они до тех пор, пока официант не принес им спагетти. На несколько минут в кафе стало тихо. Я услышала, как Валентина отвечает Юре: «Даже не предлагай. Знаю, о чем ты меня попросишь. Я уже сказала, пальцем не пошевельну. Да и вообще, разве я кому-то что-то должна? И никакие угрызения совести меня не мучают!» «Боже, ну что ты говоришь?!» «Ты-то что так переживаешь? Лично я себя прекрасно чувствую! А вот тебя не пойму» «Я только хотел, чтобы ты как-то им объяснила… Они ведь подумают…Как бы у тебя не было неприятностей» «Неприятности уже есть! А что подумают обо мне другие, мне наплевать». «Я тебя не узнаю». «А я тебе вообще поражаюсь. Да мало ли что в жизни случается? И чего ты вдруг испугался? Что сделано, то сделано. Нет! Я через и не таких переступала. Одной больше, одной меньше». «Валечка, ну как тебе не стыдно? Я только хотел…» «Все с меня хватит!» – с этими словами Валентина встала из-за стола и пошла прочь. Юра вроде бы дернулся бежать за ней, но потом махнул рукой и присел обратно. Я оставила на столе деньги за кофе и пошла за Антошкиной. Валентина выглядела очень раздраженной, она шла по улице, не обращая внимания на витрины и не оглядываясь по сторонам. Пробежав три квартала вперед, она свернула на боковую улицу, покрутилась, потом, как видно испугалась, что может потеряться, повернула обратно, но пошла по противоположной стороне улицы. Чувствовалось, что она немного отошла: ее стали интересовать магазины, в некоторые из них она даже зашла. Перемеряв несколько кофточек, Валентина купила одну, а потом еще одну и в завершении шоппинг-терапии приобрела юбку и жакет. Обвешанная пакетами, она вернулась в гостиницу. Я специально осталась в холле, чтобы узнать, когда вернется Юрий. Но как оказалось, к приходу жены он уже был в номере. Зря я его караулила. Минут через десять после возвращения жены, он вышел из лифта и направился к выходу из гостиницы. Отсутствовал он недолго, вернулся, неся в руке полиэтиленовый пакет, внутри которого просвечивалась винная бутылка. Я подумала, что супруги в знак примирения и на сон грядущий решили выпить итальянского вина. Пожалуй, все. Как вам ссора Антошкиных? Согласитесь, разговаривали они более чем странно. Я смогла связать Валино раздражение только со смертью Лики Ивановой. А эти слова: «Одной больше. Одной меньше»? Рубль за сто – речь идет о трупе. Она фактически призналась! Однако какая коварная женщина! Что вы на этот счет думаете? Это Антошкина отравила Лику клофелином!
Я не могла однозначно ответить на ее вопрос и стала рассуждать:
– Как Валентина сказала: «Знал бы ты эту девочку лучше!»? Получается, Валентина знала Лику раньше и уже тогда она ей активно не нравилась. Почему? Чем могла Лика насолить Антошкиной? Пыталась увести из семьи Юру?
– Эта могла бы, – поддакнула Алина. – Нехорошо так говорить о покойнице, но у нее на лбу было написано «Близко не подходи – укушу». Ну, какие я вам сведения доставила об Антошкиной? Бросаем всех, выводим Валентину на чистую воду!
– Бросаем всех? – я вскинула брови и загадочно улыбнулась. – Это ты о ком?
– Как о ком? – мой вопрос сбил Алину с толка. – Веню, Краюшкина…
– Пожалуй, Куропаткина можно оставить в покое, а вот с Краюшкина… – я на секунду умолкла. Выдержав театральную паузу, заговорила снова: – обвинения пока не сняты. Ты еще не в курсе, что наш Леопольд Иванович не кто иной, как … родной отец Лики Ивановой, – огорошила я Алину.
– Ты шутишь? – вымолвила Алина, присаживаясь на краешек кровати.
– Нет, в пьяном угаре он признался одному итальянцу. Я все слышала. Времени пересказывать уже нет – мы и так опаздываем. Подробности расскажу при случае.
Глава 12
В автобус мы зашли последними, тем не менее, замечание нам сделать никто не отважился – как никак я и Алина руководители группы, а Степа наша подруга.
– В Пизе мы пробудем два часа, – предупредила нас Вероника, как только автобус тронулся с места. – Дорога не очень утомительная. По возвращению в гостиницу, у вас еще будет время осмотреть достопримечательности Флоренции. Ну а завтра мы перемещаемся на север Италии, в город Милан.
Никто не возражал. Большая часть публики досыпала. Я села вполоборота, чтобы видеть всех присутствующих. Краюшкин, прислонив голову к прохладному стеклу, дремал. Рядом с ним сидела, простившая его Софья Андреевна. Я попыталась углядеть в ее глазах прокурорскую жесткость и беспринципность, но не смогла – даже в помещении она не снимала солнцезащитных очков.
