Ветер вновь начал гонять листву под ногами, сентябрить.
Вердж с сомнением посмотрел на меня, словно вопрошая: «И как мы будем добывать имена этих красоток?» Я лишь пожала плечами. Хотя именно Вердж собирал до этого всю необходимую информацию, и у него это неплохо получалось.
Это был диалог без слов. Молчание, которое дороже любого золота. Одно на двоих. И если бы до этого момента я еще сомневалась в правильности выбора, то сейчас – нет. Потому как рядом был тот, кто понимал не спрашивая, кто мог критиковать, но тем не менее верить в меня.
Обратно мы так и шли: молча, держась за руки. Кленовая аллея, щедро позолоченная осенью, была безлюдной, впрочем, как и безгномьей, и бездраконьей тоже.
Помимо нас, обнаружился лишь один представитель эльфячьего племени, совершавший моцион в одиночестве. Поравнявшись с нами, он скривил губы в ехидной усмешке и сказал, как выплюнул, с брезгливой заинтересованностью глядя на Верджа:
– Новая игрушка богатого мальчика?
Я почувствовала, как рука жениха напряглась, хотя ровный холодный ответ некроманта по теплоте мог сравниться с вакуумом космоса.
– Дерниэль, советую тебе извиниться перед моей невестой, пока есть такая возможность.
Взгляд эльфа, до этого надменно-расслабленный, при последних словах Верджа стал цепким, как изголодавшийся таежный клещ.
– Не думал, что один из знаменитейших сердцеедов академии так скоро наденет брачный браслет, – протянул этот Дерниэль задумчиво, а потом, соизволив обратить на меня внимание, добавил: – Приношу свои извинения за столь неподобающий вопрос, сударыня. Мое восхищение той, что сумела за столь короткий срок пройти путь от очередного увлечения Мейнса до, без пары гинков, жены.
Я почувствовала, что еще пара мгновений, и Вердж сорвется. Это извинение было не чем иным, как оскорблением. Только более тонким, нежели предыдущее. Мне тоже хотелось расцарапать эту приторно-смазливую физиономию. Я даже представила, как мои ногти впиваются в скулы этого ушастого засранца. Но в одном он был прав: наш союз окружающими будет воспринят именно так. Земные кумушки домыслили бы еще эту новость сплетней: «и в загс-то они пошли лишь по залету». Хотя, может, и местные сплетницы поведут себя аналогично земным товаркам. Горькая усмешка судьбы. Мы еще никому не успели рассказать о помолвке, а уже пожинаем плоды неравного брака из презрения и пересудов.
Вдох-выдох. Моя рука легла на локоть Верджа, словно именно этот жест – воплощение вселенского спокойствия. Некромант, готовый вспыхнуть, напоминал гейзер, недовольно бурлящий пока лишь в глубине. Мгновение, второе, третье. Не взорвался фонтаном, лишь зло процедил:
– Дерниэль, не сегодня и не сейчас. Но мы продолжим наш разговор, потому как мужчина должен отвечать за свои слова.
– Я так понимаю, это вызов? Тебе ли не знать, что магические дуэли запрещены? – Иронично изогнутая бровь эльфа, который, казалось бы, забавлялся ситуацией, буквально взбесила меня.
– А досточтимый Дерниэль знает, что такое бокс? – в тон ушастому ответила я, влезая в мужской разговор. – У нас в мире дуэли считаются пережитком прошлого, архаизмом. Мужчины решают, кто сильнее, на ринге.
Да, не самая лучшая идея, конечно, когда спорщики мутузят друг друга кулаками, но пусть лучше оба выпустят пар (а я буквально печенкой чуяла, что у этих двоих вражда застарелая, как бородавка на носу старухи, и с такими же глубокими корнями) в спарринге, чем покалечат друг друга магией. К тому же, по утверждению папы, ничто так не сближает мужиков, как совместная драка и выпивка. Вот только родитель не уточнял, как нужно драться: друг против друга или все же за одну сторону. Сдается, батя имел в виду все же второй вариант.
Оба недодуэлянта уставились на меня с интересом. Пришлось пояснить им правила этого самого бокс».
Глава 26
О крепости брака и коньяка
Рина
Как объяснить досконально то, чем ни разу в жизни не занимался? Нет, драться я дралась. Куда же без этого. Были на моем счету и бои в песочнице за машинку, и детсадовские войны не на жизнь, а за горшок, и в школе учебником по голове как-то стукнула понравившегося мне мальчика. Но вот об исключительно мужском виде спорта, именуемом «бокс», я имела представление опосредованное. Досконально могла лишь сказать, что такое нокаут, ниже пояса не бьют и дерутся не абы где, а на ринге. Эти-то свои знания я и попыталась донести до Дерниэля и Верджа. Хотя под конец объяснений уже была твердо уверена: им обоим все равно не до числа канатов и судейского гонга. Оба решительно снимали куртки и рубашки и, судя по всему, собирались начать дуэль на кулаках прямо посреди аллеи. Невольно в голове мелькнула мысль о том, что эти двое ведут себя как сущие пацаны, у которых еще штаны на лямках. И это – цвет местной магической академии?
Они сошлись, не дожидаясь какого-то внешнего сигнала. Молча и ожесточенно. То, что происходило сейчас под сенью кленов, меньше всего напоминало спорт. Нет, это была застарелая неприязнь, которая, не найди выхода сейчас, переросла бы со временем во вражду почище, чем в пьесах Шекспира.
Поэтому я, глядя на то, как Верджил и Дерниэль усиленно мнут друг другу бока, уселась на лавочку, накинув на плечи куртку Мейнса и, подперев подбородок одной рукой, наблюдала за происходящим с философским видом. Оба, хотя и дрались хорошо, я бы даже сказала мастерски, не проводили ни апперкотов, ни свингов. Скорее это была драка десантника и самурая. В роли последнего выступал эльф.
Да уж, спарринг с подсечками, ударами ногами и использованием головы в виде тарана – невспоминаемое зрелище. Да-да, именно невспоминаемое. Потому как запомнила я исключительно междометия и общее впечатление от происходившего.
Оба «боксера» выдохлись минут через сорок. Верджу досталась в качестве приза разбитая губа, да и из носа капало. У эльфа же – распухшее ухо, которое и так было не маленьким, и фингал под глазом красноречиво говорили сами за себя.
«Каплан стреляла в Ильича. Умерли оба: ничья», – констатировала я результат спарринга. Впрочем, в слух произнесла совершенно другое.
– Ну, и кто она?
Оба уставились на меня с немалым удивлением, так, словно только что увидели.
– Ты это о ком? – притворно-удивленно протянул Вердж.
Его попытка смотреть прямо и одновременно запрокидывать голову, чтобы кровь не капала, была тщетной. Я со вздохом подошла к моему горе-жениху и осторожно промокнула над губой краем его рубашки.
– Что такого могут не поделить два весьма симпатичных и представительных джентльмена? Не деньги – этого у вас обоих предостаточно, как и положение. Самое очевидное – девушку. Ну так кто она?
Ответил Дери:
– Маринриэль. Я ухаживал за ней, хотел признаться в своих чувствах, а этот… Одна ночь с ним, и слух об эльфийке облетел всю академию.
Вердж покраснел как помидор. Дерниэль же выглядел весьма довольным: хоть словесно, но нокаутировал соперника. Эльф даже замер в ожидании безобразной сцены разборки двух влюбленных. Но не дождался. Потому как я исповедовала принцип: не важно, кто был до меня, важно, чтобы не было никого после. А некромант, словно оправдываясь передо мной, нехотя признался:
