– Вы не могли бы мне помочь?
Та из теток, что все время подсказывала собеседнице, – тучная с нарисованными бровями – замолчала и повернулась всем телом к Рыжовой. Подняла руку, останавливая поток информации от подруги. Та замолчала. По всему было видно, что она недовольна и, следовательно, помогать Ане не будет. Но тетка вдруг улыбнулась.
– Что вы хотели, девушка?
– Вы знаете, я подружку ищу. Одноклассницу. Томку. Томку Владимирскую.
Тучная тетка нахмурилась, нарисованные дуги на лбу изогнулись. Наблюдая за их неестественными движениями, Аня напряглась, стараясь не рассмеяться. До чего смешные бабки! Она едва успела спрятать улыбку. Старухи улыбки не заметили.
– Томку?
– Ага, – непринужденно заявила Аня. – Мне сказали, она здесь сейчас живет.
– Мамка да бабка ее здесь живут. А она теперь только денег клянчить прибегает.
– Она неделю здесь с хахалем жила, пока Ритка на даче сидела, – вставила вторая.
– Ну да, вдвоем они бабку тогда избили и пенсию забрали. С тех пор здесь не появлялась. – Тучная тетка, казалось, потеряла интерес к разговору с Аней, повернулась к подруге и сказала: – А Серега из тринадцатой чего учудил? Мусор под дверь мне выставил, представляешь?
– Спасибо, – сказала Аня и пошла к подъезду.
– Не за что, – закивала тетка. – Сходи к ним. Ритка дома, поди.
– А где ж ей быть? – подхватила вторая. – Она ж мать избитую одну не оставит.
Рыжова поднялась по лестнице. Подъезд был чистым, полы выложены плиткой, стены выкрашены в голубой цвет, лифты сияли новизной. Аня подсчитала, что нужная ей квартира находится на девятом этаже, но все равно решила пройтись пешком. Она заглядывала на каждый этаж, не понимая до конца зачем.
Тамара Владимирская стала жертвой, но вряд ли преступник прятался здесь до сих пор. Даже если на нее напал ее сожитель.
У нужной ей квартиры Аня замерла, подняв руку к кнопке звонка. Предстояло не только опросить родных, но и сообщить о том, что с их Тамарой случилась беда. Девушка впала в кому и вряд ли из нее выйдет. Аня несла дурную весть в этот дом.
На мгновение ей стало плохо. Но это часть ее работы. И она вдавила кнопку звонка. За дверью раздалась хриплая трель. Кто-то прошаркал по коридору, светлая точка в центре глазка потемнела. Хозяева разглядывали Аню. Потом раздался противный женский голос:
– Мы ничего не покупаем и не продаем!
– Рада за вас, – прошептала Аня, достала удостоверение и, развернув, продемонстрировала дверному глазку. – Полиция.
Щелкнули замки, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы мог показаться влажный старушечий глаз.
– А мы вас не вызывали.
– А я сама пришла.
7
Аню усадили за круглый стол в центре гостиной. Капитан Рыжова только в кино видела подобную расстановку мебели. В гостиной, кроме круглого стола, стоял кожаный диван и книжные шкафы. Книг было много, и почти все советского издания – без глянца и ярких картинок на обложке. Телевизора в комнате не было.
– Вот, Анечка. – В комнату вошла черноволосая женщина с белой шалью на плечах. – Вот и чаек!
– Маргарита Павловна, не надо так беспокоиться. – Аня привстала и помогла хозяйке составить чашки с подноса.
– Ну как же?
– А бабушка не посидит с нами?
– Нездоровится ей, Анечка. Старенькая она совсем стала. Недавно упала и головой ударилась.
«А пенсию потеряла?» – мысленно уточнила капитан Рыжова. Насилие в семье еще долго будет оставаться безнаказанным под покровительством любящих жертв.
– Пусть отдыхает, – закончила Маргарита Павловна.
Они сели за стол.
– Ну, Анечка, что вас интересует?
– Когда вы видели в последний раз Тамару?
Женщина печально улыбнулась.
– Она что-то натворила?
– Маргарита Павловна, – осуждающе сказала Аня. – Вы не ответили на вопрос.
– Неделю назад. Она приходила с другом.
– Что за друг? Вы его знаете?
– Сашка это! – раздался голос из комнаты старушки. – Трифонов, одноклассник ее!
– Я их не застала. Мама говорит, что со здоровяком каким-то она была, – сказала Маргарита Павловна и поспешно отпила из чашки. – Только не Сашка это был.
– Почему вы так решили?
– Потому что он умер три года назад. – Зарезали его по пьяному делу. – И она снова шумно глотнула из чашки.
Аня к своему чаю так и не притронулась. Ей хотелось поскорее покинуть квартиру. Покинуть до того, как прозвучит вопрос, на который ей не хотелось отвечать.
– Он что-то натворил?
– Кто? – не поняла Рыжова.
– Понятно, не Трифонов. Здоровяк этот, с кем Томка была. Он что-то сделал?
Вопрос поменял вектор, но так же вел к словам, которые Аня не хотела произносить.
– Он что-то сделал с Томочкой?
Капитану Рыжовой оставалось только подтвердить, но она не спешила. Здоровяк мог быть вообще непричастен. Аня откашлялась и сказала:
– Сегодня ночью вашу дочь нашли в подвале жилого дома. Лицо и тело обожжены. Она сейчас в 84-й больнице, в коме, – выпалила Аня и приготовилась услышать крики и причитания.
– Она к этому шла, – произнесла Маргарита Павловна. – С седьмого класса.
Аня взяла свою чашечку и выпила в несколько глотков.
– Это он с ней сделал? – спросила Маргарита Павловна, и Аня увидела, что она плачет.
– Мы должны проверить всех, с кем она контактировала непосредственно перед происшествием.
Аня едва сдержалась, чтобы не скривиться от собственных слов. Она говорила, словно диктор – сухо, без эмоций.
– Томочка умрет?
Аня пожала плечами. А что она еще могла сделать? И только распрощавшись с Маргаритой Павловной и подойдя к лифту, Аня поняла, что это был не вопрос. Видимо, для них она умерла как дочь и внучка уже давно, и Аня сегодня просто подтвердила это. Вот почему слезы матери были так скупы. Они уже пережили эту трагедию.
У подъезда все еще сидела тучная женщина с нарисованными бровями. Она была одна.
– Ну и чего паршивка натворила?
Аня, погруженная в свои мысли, вздрогнула.
– А? Это вы мне?
– Думаешь, я поверила, что ты с Томкой училась?
– Не поверили? – Аня усмехнулась и присела рядом с недоверчивой теткой.
– Нет, конечно. Так что с паршивкой?
– Сгорела, – просто ответила Аня, не желая раскрывать все карты.
– Я так понимаю, не на работе, – хихикнула тетка. – Потому что не работала она ни дня.
