«Наверняка не грохнется в обморок», – решил он.
– Ты, Галка, теряла что-нибудь в жизни? – спросил Емеля.
– Дневник, – сказала она.
– Тоже мне, потеря! – хмыкнул Емеля. – Нет, я спрашиваю о настоящих ценностях.
– Однажды цепочку потеряла, – вспомнила она.
– Расстроилась?
– Да нет…
– Правильно. А теперь представь, что ты потеряла то, чего у тебя никогда и не было.
– Как это? – удивилась Галка. – Разве можно это потерять?
– Но мы же потеряли, – как можно радостнее сказал Емеля. – И расстраиваться нам совсем не надо! Потому что у нас не было никакого клада, и мы его никогда не найдём! Какое же в этом горе?
– Горя никакого, – кивнула Галка. – Но почему мы его не найдём?
– Потому что его нет, – ответил Емеля.
Он твёрдо решил говорить просто и ясно. В таких объяснениях простота – главное. И если он к своим выводам пришёл трудным путём, то зачем же нагружать девочку?
– Нет?! – только и смогла воскликнуть изумлённая Галка.
– Подожди, Тяпа, не мешай и не прыгай как заведённая, – отстранился от собаки Емеля. – Отдохни. Ты и так уже много потрудилась зря.
Тяпа словно поняла. Она уселась и уставилась на Емелю.
– Смотри, а Тяпа действительно поумнела, – улыбнулся Емеля. – Понимает, что я сказал.
– Зато я не понимаю, – обиженно сказала Галка. – Может, ты объяснишь наконец?
– Помнишь, я решил, что нам надо установить, кто составил план? – спросил он. – Так вот, я это понял, когда был у вас дома. Это твой папа.
– Как? – изумилась Галка. – Папа нашёл клад? То есть нашёл, а потом спрятал? И составил этот план?
– Какая же ты всё-таки непонятливая, – вздохнул Емеля. – Учись у Тяпы – слушай и не перебивай. Ничего твой папа не находил и тем более не прятал. Он всё придумал. Неужели ты не помнишь его слова о том, что он думал-думал, ломал голову, как развлечь тебя на время их поездки? Он знал, что тебе будет скучно, и решил придумать для тебя игру. Нарисовал что-то вроде плана, написал загадочные слова про клад и даже дату поставил, будто это страничка из дневника. А вот когда надо было пририсовать крестик на точном месте тайника, то он, наверное, призадумался. И понял, что не получается у него игру сочинить. Может, зная твой характер, побоялся, что ты уж слишком серьёзно поисками займёшься… А может, просто не придумал, что именно под видом клада спрятать и где. Во всяком случае, он именно в этом признался за обедом. Сказал же, что кучу бумаги извёл, да так у него ничего и не получилось. Ну вот, он и смял листки и выбросил. А один, скорее всего последний, остался валяться где-нибудь на виду. Нинель нашла его и прибрала к рукам. Развернула, прочитала, хоть он и не ей предназначался. Ну а дальше… Дальше ты всё сама знаешь. Потом мы стали следить за Нинелью, занялись поисками… В общем, глупостями занялись.
Емеля вздохнул. Тяжело сообщать такие грустные открытия!
Галка соображала не очень быстро. Она всегда медленно думала, если при этом не надо было действовать. Но похоже, время действий прошло навсегда. Кануло, как говорят умные взрослые, в Лету. Взрослые!.. Не умеют обращаться с детьми, так лучше бы и не брались за это дело. Наверное, Емелин папа всё-таки не решился бы затеять с ним такую сомнительную игру. Во всяком случае, он всегда ведёт себя откровенно и открыто. Взять хотя бы историю с выбором собаки. Все уговоры мамы на себя взял – и добился своей цели. Емеле осталось только породу выбрать. Вот она, порода. Сидит и нетерпеливо ждёт, пока разговор закончится. Собаке не разговоры нужны, а игра. Правда, у Емели сейчас совсем не игривое настроение…
Наконец Галка всё осмыслила. Емеля осторожно покосился на неё. Почему-то на её лице не заметно было особенного горя!
– Странно, – проговорила она своё любимое словечко. – Папа никогда не отличался хитрыми затеями… К тому же перед поездкой он был занят ремонтом дома.
– Значит, нашёл время, попытался придумать для тебя что-то интересное, – стал оправдывать Галкиного папу Емеля. – Молодец.
– Так ты на него не сердишься? – спросила Галка. – И на меня тоже?
– За что же сердиться? – удивился Емеля. – Ну… расстроился, конечно, немного. Каждый расстроился бы! Ты тоже, наверное, не испытываешь большой радости от такого завершения этой истории. Но ничего страшного ведь не произошло. Как говорят старушки, чудеса случаются, заканчиваются… Из этого жизнь состоит.
– Какие старушки? – не поняла Галка.
– Есть тут две феи, – улыбнулся Емеля. – Как из сказки. Отдыхают на скамейке, мне о чудесах говорят.
– Феи? – конечно, не поверила Галка. – Выдумываешь. И чудес всё-таки не бывает.
– Как это не бывает? – не согласился Емеля и показал на Тяпу. – А она? Если бы не эта история, разве я повстречался бы с ней?
«И с тобой», – хотел он добавить, но промолчал.
Прозвучало бы это как-то… не очень. Тяпа, поняв, что заговорили о ней, возобновила свои прыжки.
– Ну вот! – сказал Емеля. – Неугомонная Тяпа! Кстати, я так и не знаю, какой ты породы. А окрас? Странный у тебя, Тяпа, цвет. Перламутровый, что ли.
И Емеля потрепал её шёрстку.
– Ой, а я всё забываю тебе сказать! – воскликнула Галка. – Нет, не о породе, я её сама не знаю. О Тяпиной расцветке. Представляешь, у нас дома, в той части, где ещё ремонт идёт, есть стена. Наверное, мраморная. Точно такого же цвета.
И Галка показала на Тяпу.
– Хочешь, сравним? – предложила она.
– Ну, если к тому же там ещё какой-нибудь листок с планом обнаружится, – улыбнулся Емеля, – то я, конечно, не против.
– Хорошо, что ты ещё шутишь, – похвалила Галка. – Значит, настроение хорошее.
– Нормальное, – уклончиво ответил он. – Что ж, пойдём сравнивать?
Почему-то у него было странное предчувствие, что настроение должно в скором времени измениться. Вот только предчувствие никак не хотело подсказывать, в какую сторону… А может, это непредсказуемая Тяпа так действовала на Емелю? Во всяком случае, он всё равно был готов следовать за ней куда угодно. Хоть на край света, не то что к какой-то мраморной стене сравнивать расцветку.
Глава 11
Показания главной свидетельницы
* * *
На улице Кленовой Аллеи Тяпа с опаской поглядывала на бесконечные высокие заборы, тянувшиеся вдоль тротуара. Не любила она всяческие препятствия! А может, боялась, что за такими заборами как раз и живут злые собаки, которые охраняют свою территорию, не щадя жизни. Жизни прохожих, конечно.
