– Да, там, – осторожно поведал профессионалу в деле искоренения зла недавно забившийся в подвал мальчишка лет десяти, достаточно взрослый, чтобы сжимать в руках кухонный нож и даже пустить его в ход. – Они туда согнали женщин и всячески их мучают! Ругаются, еще слов таких не знаю, но точно ругаются, стражники всегда таким же тоном разговаривают. Один главный на остальных кричит почему-то и даже шлемы с них снимает, чтобы по мордам настучать. А те говорят ему чего-то униженно, но почему-то не делают того, чего он хочет. Быстрее, идемте, надо пленным помочь! Там моя мама-а-а-а!
На последних словах ребенок, порядком напуганный произошедшими этой ночью событиями, сбился на рев, впрочем, тут же оборванный хорошей зуботычиной, избавившей крикуна заодно и от нескольких лишних зубов. К счастью, еще молочных. Впрочем, насколько знал инквизитор, людям редко приходится сожалеть о том, что зубы у них снашиваются и не вырастают вновь. Человеческое племя очень короткоживущее и в большинстве своем до подобной глубокой старости просто не доживает – сводится в могилу войной, бедой, голодом или чумой.
– А может, они сами уйдут? – робко заметил кто-то. – Ну, пожгут дома… Если еще осталось, что жечь, пограбят, хватать им, кроме нас, уже, наверное, некого… да и провалятся обратно в преисподнюю? Ведь те, кого не убили, уже до ближайшего леса добежали и там схоронились.
– Полгода жесткого поста! Нет, год! – не замедлил с епитимьей инквизитор. – И даже не надейтесь отсидеться в подвале, словно трусливые крысы! Ганс! Снимаю с тебя грех убийства и назначаю своим помощником! Вижу, ты проявил мудрость, достойную настоящего слуги Господа! И похоже, сегодня нам придется взять еще несколько грехов на свои души, чтобы достойно нести волю Его! Так! Арбалет у кого-нибудь есть? Жан, у вас в гильдии пара штук хранилась, точно помню.
– Так богомерзкое же оружие. Я еще помню, как за владение им вешали, – осторожно заметил инквизитору пивовар. – А так да, есть. Вон в том уголке, в ящичке, прямо под ногами прикопаны три штуки.
– Против слуг дьявола любые средства разрешены, – зло бросил Август, ковыляя в указанном направлении и доставая из-под своей одежды крупную плоскую флягу с необычно высоким горлышком. – На проповедях ведь сколько раз повторяли этот тезис! Ради такого случая в законах небесных решено сделать исключение. Здесь, да? Дайте мне нож, не руками же копать! И молитесь! Молитесь, пока есть время! Сейчас мы нападем и сокрушим отродья зла!
Через двадцать минут инквизитор мог бы собой гордиться, если бы еще был жив. Толпа из нескольких десятков вооруженных дрекольем и холодным оружием мужиков отвлекла на себя отряд малинитов, среди которых лишь один, самый главный, под влиянием закодированных в его разум программ сохранил достаточно соображения, чтобы понять всю необычность и неправильность происходящего и соответственно неуместность полученных от начальства приказов. Но его допуска не хватало на то, чтобы изменить шаблоны поведения, заложенные в подчиненных, устроивших захват заложников и резню в ближайшем к месту основной диверсии населенном пункте, что обязано было послужить отвлекающим фактором для сил правопорядка. Если бы он узнал, что по дороге миновал как минимум десяток деревенек, просто не заметив их с высоты полета флаера или не распознав как человеческое жилье, то, наверное, очень удивился бы. Однако как бы то ни было занятый своими мыслями, а также наблюдением за уничтожаемым ополчением командир пропустил тот момент, когда за спинами расстреливаемых из плазменных винтовок людей поднялся с земли сжимающий в руках арбалет инквизитор.
Выпускник духовной академии доказал, что не зря тренировал тело и душу, выстрелил из своего оружия и даже попал в цель, которой избрал открытый проем, ведущий в недра флаера. Обычная стрела не причинила бы боевой машине никаких повреждений, но как раз на случай встречи с порождениями зла инквизиторам выдавался специальный состав, сваренный алхимиками святого города по рассекреченной ради такого дела рецептуре греческого огня. Зажигательная жидкость, плескавшаяся в примотанной к снаряду фляге, снабженной надежно защищенным от внешних условий фитилем, запрятанным в высокой крышке, успела натворить достаточно дел, прежде чем ее потушили. В общем и целом от высокой температуры успело испортиться не так уж и много крайне уязвимой электроники. Вот только заменить ее было нечем. И починить свое средство передвижения в текущих условиях малиниты не могли. Отряд религиозных фанатиков с прошитыми в сознании и подсознании программами остался посреди уничтоженного ими города, во все стороны от которого разбегались уцелевшие жители, спешащие поведать людям о явлении посланцев зла.
Лишь в нескольких десятках километров от этого места о развернувшейся трагедии ничего не знали. Хотя подспудно и ожидали от ушедших неизвестно куда террористов чего-то подобного. Возвращения врагов ждали со страхом каждую ночь, но дни сменялись один за другим, а они все не шли и не шли. Да выжившим обитателям научной базы «Амаласунта» и без того нашлось чем заняться. В частности, людей очень интересовали сведения, которые имел единственный находящийся в их распоряжении источник информации.
– Ну и чего вы смогли выяснить у этого аборигена? – По привычке сунувший свой нос к ученым, пытающимся пообщаться с аборигеном, Алекс Вей, наверное, ради разнообразия оказался сытым, выспавшимся, хорошо отдохнувшим и находился в отличном настроении. Всех, кого можно было спасти в руинах разрушенного участка города, перенесенных неведомо куда, он спас. При помощи инженеров полицейский участок снабдили более-менее работающей системой обороны. И даже действующим водопроводом, функционирующим при помощи системы сбора атмосферной влаги, нашедшейся в небольшом частном бомбоубежище, где датчики засекли какое-то подозрительное шебуршение, и разрытого экскаватором в целях обнаружения выживших. – Вроде бы вчера Сэмми докладывал, что вы уже уверенно разбираете его тарабарщину.
– Удивлен, что ты это помнишь, – буркнул компьютерщик. – Мне казалось, тебя больше интересует биотуалет, который ты с мясом выдирал из того частного бункера.
Владелец личного убежища повышенной комфортности был отставным офицером космического флота. Снабженцем. Иными словами, тащил в родные закрома все, что мог безбоязненно потерять по ведомостям. И свой подвал, весьма обустроенный, с большим баром, бильярдом, капсулой виртуальности и личной горничной, чей наряд не в каждом секс-шопе на манекен рискнули бы надеть, сделал из приобретенного неведомыми путями жилого модуля, предназначенного для планет с довольно агрессивными условиями внешней среды.
Жаль, воспользоваться накопленными богатствами не сумел и безвестно сгинул. Вероятно, был погребен под завалами или убит малинитами при попытке наставить на них наградной пистолет. А вот его служанка-содержанка оказалась умной девочкой и при первых признаках пальбы из тяжелого вооружения спряталась в импровизированный бункер, где ее и завалило рухнувшим при пространственном переносе домом.
Что пережила девушка, несколько дней проведя пусть и в комфортном, теплом, светлом месте, где стоял пищевой синтезатор, рассчитанный на полугодовое использование десятком человек, сказать сложно. Но вот Алекс результатами ее одиночного заключения остался доволен. Раньше ему на подобных моделей, способных украсить собой любой мужской журнал, приходилось лишь смотреть. Но после того как вытащенная им собственноручно, вернее, собственно-эксаваторо-ковшно девушка оказалась на свободе, бывший военный пилот уже третью ночь засыпал не в одиночестве. Да и работающий туалет своим комфортным, сделанным не иначе как в расчете на страдающего геморроем штабного работника сиденьем грел не только тело, но и душу.
