Тэйт резко развернулась в сторону гостиной, так что ее волосы взметнулись над плечами. Мое сердце на мгновение замерло, когда она закричала во все горло:
– Копы! Копы! Убирайтесь отсюда! Копы у черного входа! Бегите!
Твою мать!
Я беспомощно смотрел, как сборище пьяных и обкуренных идиотов врассыпную бросилось из моего дома.
Какого черта? Они ей поверили!
Тело охватил жар, и я скрестил руки, чтобы сердце ненароком не выпрыгнуло из груди.
Народ спешил смыться. Толпа повыскакивала из кухни и гостиной и ломанулась через переднюю дверь так, словно начался гребаный пожар. Большинство этих придурков были несовершеннолетними, поэтому держали ухо востро, и что же? Могли бы хоть осмотреться для начала.
Но нет, они просто бросились наутек.
В считаные секунды мой дом практически опустел. Не сбежали только те, кто уже находился в отключке, или, возможно, заперся в спальнях на втором этаже.
Кровь пульсировала в моих венах, густая, словно расплавленный сахар. Боль была почти нестерпима, но настолько приятна, что мне хотелось ее продлить. Тэйт изменилась и теперь бросала мне вызов.
Черт, да.
Приблизившись к своей мишени, я улыбнулся и, снисходительно вздохнув, пообещал:
– Я доведу тебя до слез в два счета.
Тэйт посмотрела на меня почти изумленно.
– Ты бесчисленное количество раз доводил меня до слез. Знаешь, что это такое? – спросила она, показав мне средний палец, а потом поднеся его к своему лицу и похлопав им по уголкам глаз. – Это я вытираю последнюю слезу, пролитую из-за тебя.
И с этими словами она развернулась и ушла.
Я так и стоял с открытым ртом, не в силах отвести взгляда от уже опустевшего дверного проема.
Черт возьми.
В горле появилось забытое щекочущее ощущение, и я расхохотался, с трудом переводя дух.
Твою мать, я смеялся.
Я поверить не мог, что Тэйт сказала мне такое. Это был явный вызов.
О, детка. Он принят.
– Н-да, она изменилась, – послышался голос Мэдока у меня за спиной, и я моргнул.
Тут же стерев улыбку с лица и повернувшись к нему, я угрожающе произнес:
– Ты к ней прикасался?
– Прости, приятель. – Он смотрел на меня с таким видом, как будто я никогда не запрещал ему притрагиваться к ней. – Я забыл. Больше не повторится. – Мэдок пожал плечами и снова ушел в кухню.
Да, лучше тебе это не повторять.
Не знаю, действительно ли Мэдок пытался приударить за Тэйт. Сэм сказал, что он ее лапал, но Мэдок был мне хорошим другом и никогда не переходил границы.
Я не понимал, что у него на уме.
Снова бросив взгляд на входную дверь, я вспомнил, как Тэйт вышла из нее с высоко поднятой головой, со спокойствием и уверенностью, которых я прежде в ней не замечал.
Игра началась.
Мои плечи расслабились, я поднялся в свою комнату и лег спать. На сей раз без снотворного и без каких-либо мыслей о своем отце.
Глава 10
– О-ох, похоже, у меня сломан член, – простонал Мэдок, поправляя ширинку прямо посередине школьного коридора.
Я покачал головой, а потом кивнул парочке проходивших мимо приятелей.
– Тогда храни верность девчонкам, идиот, – пошутил я. – Они помягче, чем мальчики, к которым тебя так влечет.
В первый день последнего учебного года я шел по школе, и меня будто обвевал легкий ветерок, который не замечали остальные. Мэдок хвастался своими победами, я выбрал предметы, которые хотел, а с визитами в тюрьму было практически покончено.
С тех пор, как вернулась Тэйт, прошла неделя. И целую неделю после ее выходки на вечеринке у меня дома я спокойно спал и чувствовал себя почти что счастливым.
– Итак, – снова заговорил Мэдок. – У Тэйт уже есть свой маленький фанклуб. Думаю, ты и сам все слышал.
Слышал. И хотя меня бесило, что другие парни все время трепались о ней, ничего плохого пока сказано не было. Никто не обсуждал ее грудь или задницу, поэтому мне еще никого не пришлось размазать по асфальту.
Нет, они просто говорили о том, какая она красотка. О том, как теперь держится. Эту уверенность она явно обрела за границей.
И мне даже нравилось, что Тэйт получала столько внимания. В конечном счете, чем выше она взлетит, тем больнее упадет.
– Татум даже не состоит в собственном фанклубе, – пробормотал я.
Мы взяли еду и сели за свой любимый столик в столовой. Мэдок лопал, как спортсмен из фильма «Клуб «Завтрак»
[7]
. То, что он купил – сэндвичи, пицца, чипсы, пара бутылок «Гаторейда» и шоколадные пирожные, – заняло почти два подноса. Я же не любил наедаться днем. Сэндвич или буррито и пара напитков – таким был мой обычный набор.
В результате Мэдок засыпал на послеобеденных занятиях, а у меня и на работу сил хватало с избытком.
– Ну и что же мы будем делать? – обратился он ко мне, когда Сэм и его приятель Гуннар подсели к нам за столик и тоже принялись за еду.
Завернув крышку на бутылке с водой и отерев рот тыльной стороной ладони, я уставился на него, не совсем понимая, о чем он. Похоже, я пропустил начало этого разговора.
– Ну и что же мы будем делать с чем?
– С Тэйт, – уточнил друг таким тоном, словно я должен был сразу это понять. – Мы оставим ее в покое в этом году или нет?
Я откинулся на спинку стула.
– Я сам решу, как быть. Если мне понадобится помощь, дам знать.
– Ш-ш-ш, – шикнул Мэдок. – Вон она. – Он кивнул головой в сторону двери, и я посмотрел туда.
Тэйт встала в очередь и взяла поднос, а я принялся ее изучать. Исключительно для боевого плана, разумеется.
Она двигалась медленно, словно автомат. Ее спина казалась застывшей.
Она была напряжена.
Я надеялся, что это из-за меня. Надеялся, Тэйт ощущает мое присутствие, знает, что я за ней наблюдаю.
Мне нравилось следить за ее движениями, но я разозлился, когда понял, что все парни в столовой, похоже, наслаждаются тем же зрелищем.
Зрелище было и впрямь достойное, и я не мог заставить себя отвести взгляд.
Прежде ее волосы были прямыми, но судя по тому, что я успел заметить за минувшую неделю, теперь она предпочитала волнистые локоны. Из-за падавшего сверху света пряди сияли до самых кончиков. Длинная тонкая футболка доходила до середины бедер с одной стороны, но с другой зацепилась за пояс, открывая обтянутую джинсами попу.
