– Боже мой… – простонала Лена, подымая глаза к потолку. – Дай мне немного терпения…
По губам Эдны скользнула почти незаметная улыбка, и она все-таки вышла. Молодая женщина поспешила запереть за вампиршей дверь, с облегчением выдохнув. Ну, и как прикажете с ними говорить? Это же ужас какой-то! Сумасшедшие, полностью сумасшедшие.
Когда умывшаяся и почистившая зубы Лена вышла, ее ждал накрытый стол. Далеко не обильный – тосты с джемом, теплое молоко и овсянка. Чисто английский завтрак. Нет, они точно издеваются, сволочи такие. Впрочем, черт с ними, перед тренировкой лучше не наедаться, вот после нее надо будет поесть от души – после сильного физического напряжения Лену всегда одолевал голод. Эх, борща бы… С чесночными пампушками. А потом маминых вареников с картошкой, да с луковой зажаркой. Увы. Хотя, стоп! Мама ведь здесь. Что, если попросить ее?
Быстро покончив с невкусным завтраком, Лена метнулась в спальню за мечами и тренировочным кимоно, понимая, что вскоре придет наставник с палкой. Очень не хотелось, больно бьет, зараза. И плевать ему на то, что перед ним женщина, что она не хочет учиться драться, что у нее что-то болит. Да вообще на все ему плевать!
Подобранное по руке Лены оружие вампирши трогать не решались, зная, что запретно. За это любой воин Пути мог и убить, а из их госпожи постепенно делали такового. Это пока она стеснительная и неловкая, совсем скоро станет такой же хладнокровной убийцей, как и японцы с тибетцами на пару.
Проходя через дальние комнаты покоев, Лена услышала чей-то горький плач и остановилась Опять здесь кто-то плачет… Она осторожно приблизилась. В соседней комнате на диванчике скрутилась какая-то черноволосая девушка. Решив узнать в чем дело, молодая женщина направилась туда, но ее заставило остановиться появление Сатиа из дверей напротив. Лена осторожно отступила за шкаф, не желая, чтобы та снова кланялась, надоело. Персиянка взглянула на плачущую девушку и сказала:
– О, вот она где! Ты где шлялась, подруженька?
– Только отпустили… – сквозь слезы выдавила Даяна, Лена узнала ее слегка хрипловатый голос. – Только отпустили…
– Это одна пятнадцатилетняя девочка тебя столько времени пользовала?! – изумилась Сатиа.
– Одна?! – вскинулась критянка. – Да их там больше тридцати было! Твари…
– Ого! – весело вздернула бровь персиянка. – Неужто всех обслужила, подруженька?
– Сука ты! – снова заплакала Даяна. – Сука… Ты не представляешь, чего они со мной творили… А напоследок…
Она глухо завыла, вцепившись в собственные волосы.
– Почему же не представляю? – довольно осклабилась Сатиа. – Помню, как ты со своими сучками над Леей три дня подряд измывалась и что ее делать заставляла. Хорошо помню. По заслугам, подруженька, по заслугам. Побывала теперь на ее месте? Хорошо, может умнее станешь. Может не станешь больше над бедной девчонкой так издеваться.
– Сука ты… – глухо повторила Даяна, продолжая рыдать. – Какого хрена я им сделала? За что?!
– А тебе Лея что сделала? – наклонилась над ней оскалившаяся персиянка, ее глаза горели злым желтым огнем. – Ничего. Ты даже не хотела ее. Ты просто развлекалась. А теперь Юкио с подружками развлеклись. Над тобой. Так что все правильно, дорогая. Жаль мало, ты, как я вижу, так ничего и не поняла. Что ж, я им подскажу, что ты у нас вообще по этим делам мастерица. Ты у меня, тварь такая, Лею попомнишь…
– Не надо! – взвыла Даяна. – Не говори! Пожалуйста…
– Она тоже просила. В ногах у тебя валялась. Ты ее послушала? Нет, смеялась. А теперь я посмеюсь.
Сатиа немного постояла над диваном, удовлетворенно улыбаясь, а затем ушла. Глаза критянки, смотревшей ей вслед с отчаянной надеждой, погасли. Она скрутилась клубком и захлебнулась безнадежным, хриплым плачем, переходящим в подвывание.
Ошарашенная Лена стояла за шкафом и не знала, что ей делать со всем этим. Сатиа-то с Даяной оказывается враги, и враги давние. Да и от Юкио она такого никак не ждала. Молодая женщина прекрасно поняла, что заставили делать критянку, и ее едва не вывернуло от отвращения. Представив себя на месте бедняжки, Лена содрогнулась – кошмар ведь, страшное унижение. На ум пришли слова Сатиа о какой-то Лее, над которой Даяна издевалась точно так же, как этой ночью поиздевались над ней самой. А ведь действительно справедливо получается, хоть от того и не менее гадко. Почему-то не хотелось даже утешать критянку, хотя ту буквально корчило от рыданий. Однако Лена пересилила себя – раз Даяна связана с ней клятвой, то именно она несет за вампиршу ответственность. Перед своей совестью прежде всего, а потом и перед Богом. Пусть пока еще не связана, но будет, никуда от этого не деться, как ни жаль.
Тяжело вздохнув, Лена подошла к дивану, села и осторожно погладила плачущую мулатку по спутанным волосам. Та вскинулась. Увидев госпожу, сдавленно охнула, слетела с дивана и рухнула на колени, лихорадочно вытирая слезы ладонями.
– Госпожа, простите!
– Я попрошу Юкио, чтобы тебя не трогали… – глухо сказала Лена. – Но ты должна дать мне слово, что тоже больше ни с кем не поступишь так, как сегодня поступили с тобой. Согласна?
– Госпожа… – с ужасом простонала Даяна. – Спасибо вам! Но…
– Что?
– Лучше не надо. Раз они на меня глаз положили, то все равно найдут способ издеваться, не нарушая при том вашего запрета…
– Многое зависит от твоего слова, – холодно сказала молодая женщина. – Я ничего тебе не обещаю, но постараюсь помочь.
Она сама не узнавала себя, казалось, глубоко внутри нее рождается совсем другой человек, жесткий и сильный, мало чем походящий на прежнюю Лену. Хотя стальной стержень в ней всегда имелся, если уж молодая женщина принимала какое-нибудь решение, то свернуть ее с дороги не мог никто и ничто. Именно потому и не послушала никого, когда все вокруг уговаривали сделать аборт.
– Я даю слово, госпожа… – срывающимся голосом выдавила Даяна. – Даю…
– Надеюсь, ты его сдержишь, – встала Лена. – Потому, что если нет…
Вампирша с немым изумлением смотрела в горящие холодной угрозой глаза госпожи и не верила тому, что видит. Эта решительная женщина ничем не напоминала то рыдающее нечто, которое они вчера выводили из ступора. Такой госпоже можно и послужить. По-настоящему. Такая не предаст и всегда спасет, если ты попадешь в беду. Понятно теперь почему Повелитель обратил на нее внимание и решил делать из обычной русской девушки воина Пути и высшего иерарха Равновесия. Даяна долго смотрела вслед госпоже и удивленно покачивала головой. Да, теперь она даст клятву с чистым сердцем.
Лена вылетела из дома, чувствуя, что безнадежно опаздывает. Снова наставник палкой отходит. Вот гадство! Она неслась к оборудованной метрах в пятиста от дома тренировочной площадке и тихо ругалась про себя. Почему-то предстоящая тренировка совсем не пугала, наоборот, даже стало интересно чему еще ее за сегодня научат. Не зря ведь вчера тибетцы устроили тот унизительный осмотр.
