Но тем не менее именно Хан отделился от остальных и побежал к нам. Именно Хан, который – как обычно – сказал то, что все мы думали, но не осмеливались произнести вслух.
– О нет! – воскликнул он. – Нет, нет, нет.
Он с трудом поднял руки и дотронулся до лица Грего. Железо на запястьях звякнуло.
– Нет… – повторил он.
– Прости, – сказал ему Элиан. – Прости. Я знаю, ты его любил.
Окружавшие их солдаты отодвинулись назад, оставив всех троих – Элиана, Хана и Грего – в их собственном маленьком мирке.
– Хан, он был такой храбрый, – продолжал Элиан. – Просто молодец. Боялся, но вел себя храбро.
– Он шел первым, – добавила Зи.
Медленно, с почтением, Элиан положил тело Грего на сухую траву. Рядом с Грего – телом Грего – встал на колени Хан, а затем и все мы, один за другим.
Ткань хамо – и, наверное, в этом ее главное достоинство – незаметно впитала почти всю кровь. Осталось просто темное пятно, расплывающееся по плечу, груди и спине, как короткая накидка. Только на белоснежных волосах она была яркой, да и там тускнела. Кожа Грего стала бледной, как плафон погасшей лампы.
– Грего… – сказала Зи.
И один за другим все остальные повторили это имя.
У него были приоткрыты глаза, совсем чуть-чуть. Длинные, удивительно длинные белые ресницы.
На нас упал лунный свет. Камберлендцы отошли назад, оставив нас семерых – теперь шестерых. Дети перемирия, как всегда, в одиночестве.
Атта покачивался, стоя на коленях. Зи поддержала его за талию.
– Ты нормально себя чувствуешь? – негромко спросил Элиан.
Атта кивнул, не поднимая головы.
– Думаю, что это сотрясение мозга, – очень тихо сказала Тэнди. – Он вырубился ненадолго. И стошнило его.
– Надо его вымыть. – Хан подался вперед, закрывая собой тело Грего, забирая его в собственный мир.
– Да, – поддержала Зи. – Надо.
На ней самой так и были надеты кровавые «перчатки».
Но Хан еще раз повторил:
– Нам надо его вымыть.
– Что здесь произошло? – спросил новый голос.
Мы подняли головы. На жухлой траве стояла Уилма Арментерос. В халате.
– Грего погиб, – ответил Элиан. – Твой палач его застрелил. И теперь Грего мертв.
– Мистер Бёрр! – позвала Арментерос.
Я невольно вскинула голову, но Бёрра не было. Должно быть, камберлендцы унесли его, пока мы были с Грего.
– Бакл, где мистер Бёрр?
– Не надо. – Да Ся встала. – Не ищите виновных. Посмотрите сюда. Взгляните на него. Взгляните на то, что вы сделали.
И Арментерос – надо отдать ей должное – глядела. На то, как ветер ворошит белые волосы, переплетая с травой. На удивительно беззащитные ресницы. И рану на горле.
– Его зовут Грегори Калвелис, – сказала Да Ся. – Грего.
– Грего, – повторила Арментерос. С интонацией доброй бабушки. Потом отвела взгляд и снова стала генералом. – Кто он? Какой страны заложник?
Из всех присутствующих она почему-то спрашивала именно меня.
– Он был сыном Великого герцога Балтийского альянса.
– Камберленд не находится в состоянии конфликта с Балтикой. Его смерть была…
– Убийством, – договорила Зи. – Его убил Толливер Бёрр, которого наняли вы и который выступал под вашим флагом в театре боевых действий. Поэтому его поступки попадают под вашу ответственность.
Разве что параграф договора не назвала. И все точно.
– Мальчик был одет как солдат, – сказала Бакл.
Да Ся, с окровавленными руками и коленями, развернулась к ней. Самообладание Синей Тары дало трещину.
– На нем не было вины. – Голос у нее звучал тоже надтреснуто и сорвался на шепот. – Он рассказывал анекдоты, он всего боялся, даже яйца из-под курицы не любил забирать. – Она подняла подбородок, снова становясь богиней, и повернулась к Арментерос. – Генерал, какие бы титулы мы ни носили, мы не солдаты. И не правители. Мы – невинные заложники. Мне кажется, вы об этом забыли.
Арментерос прищурила усталые глаза.
– Тут ты ошибаешься. – Она подняла глаза от бледного, как луна, тела Грего, которое захлестывали волны диких трав. – Дети перемирия. Заключаю вас под домашний арест в ваших кельях. У меня не хватит людей охранять вас, если вы будете тут хозяйничать. С вами оказалось больше проблем, чем я рассчитывала. О еде и прочем я позабочусь.
– А что делать с вашим внуком, сэр? – спросила Бакл.
Арментерос глянула на Элиана. Вздыхать не стала.
– Его тоже.
– Но… – возразил Элиан. – Я имею в виду, я должен сказать тебе, что я…
– Я знаю, что ты сделал, – перебила его Арментерос. – И знаю, что благодаря тебе у нас остается примерно два часа до того, как Талис взорвет город. Я этим сейчас занимаюсь. Наши личные дела мы с тобой можем решить потом.
– Нет. Не можем. Ты должна уступить. Тебе надо уйти отсюда.
– Нет, – сказала я. – Надо только, чтобы вы дали мне поговорить с Талисом.
Элиан энергично замотал головой. Тэнди в последнюю секунду сумела не схватить меня за перевязь. Ее пустая рука сомкнулась в воздухе.
– Грета, что ты делаешь?
Я постаралась ни на кого не обращать внимания – а у Зи, которая не спускала с меня глаз, блеснуло во взгляде понимание.
– Генерал, – сказала я. – Вы должны отвести меня на разговор к Талису.
Арментерос внимательно оглядела меня. Ее крупное лицо сморщилось, словно она изнутри прикусила щеки. Она задала тот же вопрос, что и Элиан, но теперь от ответа мне было не уйти. Генерал сейчас походила на медведя гризли: территория принадлежит ей, бежать некуда. Она спросила:
– Зачем?
– Затем, что он не даст вам уйти. А вы именно этого и хотите, правильно я понимаю? Вы делали ставку на то, что Талис не нанесет удара, пока вы держите его заложников в заложниках. И что моя мать будет…
Я не собиралась делать здесь паузу, но так получилось. Конечно, она любит меня. Конечно.
– Будет что-то предпринимать ради моего спасения. Вы просчитались в обоих случаях. Вы проиграли. Поэтому лучшее, на что вы можете сейчас надеяться, – это выбраться отсюда. Вам даже вода больше не нужна. Ваше население сократилось на… – Я остановилась, не имея ни малейшего представления, сколько человек жило там, где когда-то стоял Индианаполис.
– Триста семьдесят тысяч, – нехотя проворчала Арментерос.
– И ваши потребности в воде – соответственно, – закончила я.
Арментерос хмыкнула и сунула кулаки в карманы халата. Он был белый, так что генерал и сама походила на заложника – пожалуй, заложником она и была.
