* * *
Есть еще одна вещь, которую может сделать государство, чтобы сократить избыточное использование антибиотиков: запретить фермерам давать животным, чью продукцию – мясо, молоко, сыр, яйца – мы едим. Осадка из антибиотиков в еде и воде вполне можно избежать. Нужно задать дату полного запрета этой практики. Или, например, серию дат, в которые будут приниматься более строгие правила.
Для потребителей это значит, что мясо, яйца, молоко и рыба в магазинах слегка подорожают. Но, с другой стороны, мы уже расплачиваемся за антибиотики в еде распространением резистентных организмов, все меньшей эффективностью наших медикаментов и расходами на лечение аллергий, аутоиммунных заболеваний и расстройств обмена веществ. Что лучше – в будущем платить в магазине или платить сейчас страховыми взносами, налогами и испорченным здоровьем?
В конце 2013 года Управление по контролю за продуктами и лекарствами объявило о первых шагах к запрету использования антибиотиков для стимулирования роста сельскохозяйственных животных. Главный повод – опасность заражения людей резистентными к антибиотикам бактериями от животных. Но есть еще одна польза – уменьшение осадка из лекарств в нашей пище и воде. Это, конечно, важный шаг в верном направлении, но на Управление (и на пищевую промышленность) нужно безжалостно давить, ибо если не следить за строгим исполнением предписаний, фермеры будут дальше использовать антибиотики в таких же количествах, но просто для «лечения болезней» крупного рогатого скота.
И не нужно останавливаться на антибиотиках. Пищевикам разрешают продавать продукты, в которых есть глистогонные средства, инсектициды и гормоны. Что интересно, для некоторых, вроде тестостерона и эстрогена, вообще нет никаких ограничений из-за следующей формулировки в правилах Всемирной организации здравоохранения: «Осадок, оставшийся от использования этого вещества в качестве стимулятора роста в соответствии с хорошими практиками скотоводства, скорее всего, не представляет угрозы для здоровья человека». Нам точно стоит и дальше применять подобный стандарт?
* * *
Методы разработки новых лекарств также нужно пересмотреть. За вдохновением вернемся примерно на 100 лет назад, когда Пауль Эрлих, один из пионеров теории микробов, экспериментировал с сотнями веществ, пока не нашел сальварсан, более безопасную производную мышьяка, которая стала «волшебной пулей» для лечения сифилиса. Больше ни одну болезнь им лечить было нельзя. Когда у вас нарыв на коже, то, скорее всего, вы подверглись воздействию разных бактерий, но в инфекции почти всегда доминирует только какой-то конкретный. Если бы терапия была направлена только против него, вам бы стало лучше.
Но в течение более чем семидесяти лет фармацевтические фирмы искали средства «широкого спектра действия», которые убивают многие виды микробов. У такого подхода есть много достоинств. Если человек болен, скажем, пневмонией, у него инфекция мочевых путей или гнойная рана, то врач может сразу назначить лекарство, которое убьет любые подозреваемые микробы. А если одно лекарство со всем не справится, можно добавить второе, в редких случаях – третье. Чаще всего такое лечение работает. Но чем шире спектр применения антибиотиков и чем больше их используют, тем сильнее сопутствующее воздействие на бактериальную популяцию.
С узкоспециализированными лекарствами две проблемы. Во-первых, их очень мало. Нужно разрабатывать и испытывать. Если хотим разработать антибиотик, работающий против Streptococcus pneumoniae, нужно найти у этого организма особенность, которой нет у большинства других. То же самое можно сказать и о Staphylococcus aureus.
Во-вторых, даже если у нас будут лекарства, действующие только против одного из тридцати-сорока видов бактерий, наиболее вредных для человека, мы не можем знать, какой из них использовать в данном конкретном случае. Кашляющие пациенты не заходят в кабинет с табличкой «Я заражен Streptococcus pneumoniae». Сейчас наши диагностические тесты очень медленные, иногда длятся целый день, а то и дольше. Врачам нужны быстрые анализы, с помощью которых можно сразу проверить образцы крови, мокроты, выдыхаемого воздуха или мочи на химические сигнатуры конкретных организмов. Обладая этой информацией, уже можно заглянуть в справочник и подобрать лучшее узкоспециализированное средство.
Хорошая новость: разработать узкоспециализированные лекарства будет довольно легко. Нам нужно будет бороться всего с одним организмом, экспериментируя с химическими веществами или даже бактериофагами (вирусами, которые едят бактерий). Их можно производить триллионами, и они выполняют ту же работу, что и антибиотики: живут и сражаются с бактериями миллиарды лет. Я сейчас консультирую компанию, которая разрабатывает новый тип лекарств, похожий на фагов. По моему мнению, это приведет к созданию нового арсенала узкоспециализированных средств.
Кроме того, можно обратиться к новейшим достижениям геномики. Мы расшифровали генетические последовательности всех заметных человеческих бактериальных патогенов. Известно, какие гены встречаются в каждом организме и потенциальная структура химических веществ, которые они производят – это словно карта, ведущая к сокровищам. Мы можем найти гены, уникальные для S. pneumnoniae, потом – специфические ингибиторы для конкретных ферментов и создать «дизайнерский» антибиотик.
Плохая новость: новые лекарства будут дорогими. Чтобы производители окупили затраты, каждый пяти– или десятидневный курс узкоспециализированных антибиотиков, которыми воспользуется относительно небольшое количество людей, будет стоит тысячи долларов – сравните с десятками за современные препараты широкого спектра. Учитывая нынешнюю экономическую модель, такие лекарства будут просто нежизнеспособны. Фармацевтическая промышленность больше интересуется медикаментами, которые миллионы людей будут принимать каждый день в течение многих лет – например, таблетки от гипертонии, диабета, болезней сердца и их профилактики, – или сверхдорогими средствами для пациентов, больных раком
{196}.
С диагностической точки зрения, недавно произошел серьезный прорыв. Сейчас разрабатываются новые анализы, с помощью которых можно будет точнее отличить вирусную инфекцию от бактериальной по специфически действующим веществам
{197}.
