Адская боль моментально швырнула Листьева обратно в истерзанное тело. Он почувствовал, что позвоночник его разрывает нечто чужеродное – но в то же время понял, что оно уже не является чужеродным. Меч стал частью его.
– Вот теперь все будет в порядке, – вновь прозвучал голос. И мир вокруг Волчонка померк.
Сектор R-23, планета Земля, Испания, Севилья. Мария Сантьяго Рикка, Темная Иерархия. 2 апреля 1382 года
Мрачно, заунывно и тоскливо пели колокола. Эхо гулкого перезвона проникало даже сюда, в подземные казематы, оно отражалось от сырых стен, проползало по кривым коридорам с низкими, сводчатыми потолками, проскальзывало сквозь решетки в камеры, и будило узников, у которых хватило духа уснуть вечером – или же хватило глупости…
Мария не стала исключением. Эхо колокольного гула прокатилось от решетки к вороху соломы в углу и вырвало девушку из мучительного забытья. Настал день казни. Она даже не стала открывать глаза. Теперь, когда стало ясно, что никто за ней не придет, Мария впала в понятную апатию, оставаясь равнодушной ко всему. Она не ела третий день, хоть и понимала, что относительно легкая смерть от голода ей не грозит – ведьму ждало очистительное пламя костра.
Впрочем, понимание того, что помощи ждать неоткуда, было с ней с самого начала. Темная Иерархия, в отличие от Светлой, нечасто вытаскивала своих из лап Инквизиции, и то только тех, кто отличался особыми талантами или Силой. Впрочем, такие обычно к святошам и не попадали… Марии же, несмотря на немалые способности, ждать было нечего. Какое-то время она надеялась на заступничество тех, кому в свое время помогла, но людям свойственно быстро забывать добро, когда тот, кто делал им это добро, попадал в застенки Святой Инквизиции.
И все же, несмотря ни на что, она надеялась. Глубоко в душе надеялась, что хоть кто-нибудь не останется равнодушен к ее судьбе, не позволит девушке за то, что делала людям добро, сгореть на костре. Разумеется, надежды остались всего лишь надеждами.
И кто ее, спрашивается, просил – жила бы, как все ведьмы Иерархии, занималась бы тем же, чем они, так ведь нет! Обнаружила в себе несвойственный Темным дар Целителя и занялась лечением людей. Иерархия смотрела на это сквозь пальцы – до поры, до времени. Потом несколько раз намекнули, что это не самое подходящее занятие для перспективной ведьмы. Потом прямым текстом предупредили – если Мария не оставит целительство, то все дороги в Иерархии для нее закроются. Но не могла, не могла девушка иначе!
Как сейчас, помнила она тот день, когда узнала, что ее странные способности, которых так боялась и она сама, и родители, есть великий Дар! Как радовалась, узнав, что есть такие же, как она, люди – и не только, – которые представляют собой организацию, и в этой организации даже для Марии, четвертой дочери после трех сыновей бедного, хоть и родовитого дворянина, есть место! И каково же было разочарование, когда поняла, отчего Иерархия именуется Темной. Девушка очень быстро сообразила, что из этой организации не уходят. Впрочем, она попыталась. Когда пришло последнее предупреждение от темных, Мария собралась с силами и пошла к исконным врагам. Она пошла в Светлую Иерархию.
Сперва ее приняли за сумасшедшую. Потом, когда поняли, что ведьма-целительница не шутит, откровенно посмеялись и попросили передать темным, что на такие глупые провокации прекрасная, добрая и вечная Светлая Иерархия не поддается. Подумать только, такой бред сочинить – ведьма хочет стать светлой Целительницей!
На следующий день за Марией пришли инквизиторы. Обвинение в колдовстве, короткий суд, пыточные, где девушку заставили признаться в страшных грехах, приговор и – костер.
Сейчас она уже понимала, что помощи от Иерархии ждать ни к чему. Хотя бы потому, что Иерархия сама сдала ее Инквизиции.
Лязгнул отпираемый засов, пронзительно скрипнула несмазанными петлями дверь камеры. Раздались тихие шаги.
– Доброе утро, Мария, – прозвучал над самым ухом вкрадчивый мужской голос. Очень знакомый голос, просто до жути знакомый…
– Приветствую, дон Диего, – отозвалась она, резко садясь на соломе. – Простите, не ожидала вас здесь увидеть.
Он, как всегда, был безупречен. Темные блестящие волосы аккуратно подстрижены, на алом камзоле ни пятнышка, воротник белоснежной шелковой рубашки подчеркивает смуглую кожу, усики и бородка по последней моде… Дона Диего обожали все дамы – кроме женщин Иерархии. Только они знали, что Диего – извращенный садист, девизом своим выбравший: «Боль – это то единственное, чем я могу одарить вас без остатка». Сильный маг, любитель кровавых ритуальных обрядов, верный поклонник демонов – таким был дон Диего. Второй человек в Темной Иерархии. Хотя назвать его человеком мог лишь тот, кто не знал хотя бы сотой доли его пристрастий. И он предлагал Марии ученичество. Она отказалась.
– Неужели ты думала, что я смогу бросить тебя в беде? – завораживающе улыбаясь, проговорил он. – Ни в коем случае. Как только я узнал, что с тобой случилось, я бросил все свои дела и примчался сюда.
– Я… благодарна вам за заботу, дон Диего, – с трудом выдавила из себя девушка. – Но…
– Я вижу, тебе здесь уже немало досталось… – К немалому удивлению Марии, улыбка мага начала ее раздражать. Тем более что он был прав – каленое железо и палаческие щипцы никого не красят. – Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда.
– Но… как?
– Это не важно, милая. Тебе достаточно знать одно – я могу это сделать, и я это сделаю. Но ты также должна понимать, что взамен я тебя кое о чем попрошу…
– О чем же, дон Диего? – внутренне содрогаясь, спросила Мария, уже понимая, о чем пойдет речь.
– Ты должна стать моей ученицей и выбросить из головы всю эту дурь с целительством. Поверь мне, твои таланты позволят тебе далеко пойти… если, конечно, выберешь правильный путь. Для этого тебе всего лишь нужно стать моей… – Маг сделал долгую, многозначительно-двусмысленную паузу. – Ученицей.
На бесконечно короткий миг она готова была согласиться.
– Простите, дон Диего, но мой ответ – нет! – Кто бы знал, как тяжело дались девушке эти слова, как тяжело было собственными руками отнять у себя надежду на спасение от костра… Но перспектива стать ученицей кровожадного садиста пугала несостоявшуюся целительницу куда больше, чем самая мучительная смерть.
– Ты хорошо подумала? – разорвал непродолжительную, нервную тишину голос Диего. Теперь он не был обволакивающе-завораживающим, в нем зазвенели лед и сталь.
– Да, – обреченно кивнула Мария. – Я хорошо подумала. И не изменю своего решения. Лучше на костер! – почти выкрикнула она, подняв горящий взгляд на мага.
По холодному, холеному лицу прокатилась судорога ярости. На какой-то момент Марии показалось, что сейчас ей придется на собственном опыте убедиться в правдивости рассказов о жутких пытках, которые Диего придумывал для своих жертв.
– Что ж, мне очень жаль. Раз ты не хочешь быть благодарной, то и у меня пропало желание проявлять великодушие. Костер так костер – это твой выбор. Прощай, дурочка. Прощай. – Он встал, брезгливо стряхнул прилипшую к безукоризненному камзолу соломинку и вышел.
