Джанкарло снова наклонил голову, и его язык проник туда, где было горячо и влажно.
Из лихорадочного состояния Пейдж тут же бросило в разъяренное пламя, которое лишило способности дышать. Она выгнулась то ли в инстинктивном порыве, требовавшем этого наслаждения, то ли в попытке отстраниться. Джанкарло крепко обхватил ее бедра, упиваясь ее вкусом. Совсем скоро Пейдж забилась в сладких конвульсиях, пока ее пальцы отчаянно цеплялись за его черные густые волосы.
Крик его имени, как молитва, унесся вверх к безмолвному небу.
И Джанкарло сдержал свое слово, не дав Пейдж ни секунды, чтобы прийти в себя. Восхитительная мука все не кончалась. Джанкарло продолжал вкушать ее, смеясь, когда слышал ее просьбы прекратить это. Его смех звучал отчетливее, когда она просила его не останавливаться.
Каждая клеточка тела Пейдж напряглась в преддверии нового экстаза, и в этот момент два его пальца проникли в нее. Она снова утопала в агонии блаженства. Когда Пейдж вернулась к реальности, Джанкарло встал рядом с ней и поднял ее. В мгновение ока Джанкарло уже полностью обнаженный лег на шезлонг и усадил ее себе на бедра.
– Я хочу смотреть. – Его голос звучал мрачнее обычного от жгучего желания.
Его пальцы обхватили округлые бедра – так, как он делал это тысячу раз в прошлом, – и они снова стали одним целым.
Глава 6
Он был в ней. Снова. Наконец-то.
Это восхитительное ощущение их единения затмевало бледные воспоминания, преследовавшие Джанкарло все эти годы. Расплавленное лоно Пейдж крепко держало его в тисках. Темные с искрой огня волосы соблазнительно ниспадали по ее плечам и груди. Тугие соски молили о ласке.
Пейдж выглядела мягкой и женственной – именно такой, какой он ее помнил. Ее руки уперлись в налитые силой мышцы его груди, и от изменения позы его член оказался еще глубже в ней, отчего они оба застонали. Ладони Джанкарло снова упивались ее мягкой и в то же время упругой кожей, пока их тела продолжали двигаться в первобытном танце.
За время разлуки Джанкарло почти забыл о том, как восхитительна Пейдж в постели, убедив себя, что она – просто красивая девушка с телом танцовщицы и в ней нет ничего особенного. Но это была только ложь, немного облегчавшая его участь во время долгих одиноких ночей, когда воспоминания о Пейдж не давали ему уснуть.
Пейдж посмотрела на Джанкарло сверху вниз. Ее лицо выражало смесь благоговейного страха и восхищения. А затем ее бедра начали бешено двигаться.
Он помнил, как Пейдж танцевала десять лет назад, и уже тогда отчаянно хотел ее. Этой ночью Джанкарло посчастливилось снова увидеть страстное выступление Пейдж, и ему казалось, что смерть настигнет его, если он опять не ощутит опьяняющее тепло ее тела.
Пейдж впилась пальцами в мужские плечи, пока бедра входили в настойчивый восхитительный ритм. Весь мир словно померк для них обоих. Не осталось ничего: ни мести, ни прошлого, ни предательства Пейдж, ни злости Джанкарло, ни тех унизительных снимков. Все его планы разрушались с каждым новым уверенным движением этой женщины.
– Сделай так, чтобы я получил оргазм! – прорычал он. От его голоса по телу Пейдж побежали мурашки, и она закусила губу. – Сделай мне приятно.
Как будто могло быть иначе! Дикое, неукротимое пламя сейчас принадлежало только им. Джанкарло чувствовал его каждый раз, когда проникал в нее, пока Пейдж ускоряла темп, и нежное лоно все крепче обхватывало его член. Ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Об этом Джанкарло мечтал со дня их знакомства.
«Так должно быть всегда», – прошептал ему внутренний голос.
Но сейчас та, кто его предал, исполняла его приказы. Не время предаваться сожалениям. Джанкарло думал, что потерял Пейдж навсегда, но вот она снова с ним. Ее прекрасное тело полностью предоставлено его жадному взору. Сознание Джанкарло отключилось от реальности, и он так остро почувствовал их единение, что не мог сказать, где же проходят границы их тел.
– Ваше слово для меня закон, мой граф, – дразнила его Пейдж хриплым голоском. Затем ее бедра совершили несколько резких движений, и они оба утонули в огненной реке наслаждения.
Когда Джанкарло наконец взорвался фейерверком экстаза, Пейдж последовала за ним, разлетаясь на осколки и выкрикивая его имя.
Вскоре действительность вернула их на землю.
Пейдж лежала на Джанкарло, уткнувшись лицом в его шею. Казалось, Бог создал ее специально для него, потому что их тела были словно половинками одного целого. Он обнимал ее, как мог бы это делать любимый человек, и смотрел на бледные огни над холмами вдалеке. Ему так хотелось, чтобы прошлое стерлось из его памяти и ей снова можно было довериться, как раньше. Но жестокий холодный блеск звезд напомнил ему, как опасны мечты и иллюзии.
Пейдж – бомба замедленного действия. Однажды Джанкарло уже попал в радиус ее взрывной волны, которая разрушила его жизнь. Больше этому не бывать. Наступать на те же грабли дважды – самоубийство. Даже если прикасаться к ней – неземное блаженство.
Джанкарло придется научиться жить без нее, как и тогда, десять лет назад.
Пейдж шевельнулась, и ее губы легонько прошлись по его коже. Даже этой нежности нельзя верить. Все не по-настоящему, все просчитано до мелочей. Нужно было выкинуть из головы воспоминания о тех знойных днях, которые они проводили в обнимку в пляжном домике на огромной кровати. Тогда Пейдж пробовала на вкус каждый дюйм его тела с закрытыми глазами, будто не могла сопротивляться этому, будто любовь к нему была такой же неудержимой стихийной силой, как и ревущий океан за окном.
Ничего не изменилось. Что тогда, что сейчас их отношения были просто театральным представлением.
Но это не значит, что нельзя насладиться шоу.
– Очевидно, ты много практиковалась, – сказал Джанкарло, чтобы снова войти в роль злодея. Он хотел напомнить им обоим, что происходящее сейчас не имеет никакого отношения к тем счастливым двум месяцам. – Могу предположить, что даже очень много.
– Я как раз собиралась сделать тебе комплимент на этот же счет, – произнесла она озорно. – Ты, наверное, переспал с тысячью женщин, не меньше. Мои поздравления. Это очень впечатляюще. Особенно если учесть, что в радиусе ста миль вряд ли найдется хотя бы десяток.
– Как смешно, – процедил Джанкарло сквозь зубы презрительно, но не удержался от улыбки. – Они прилетали ко мне из Рима.
– Ах, ну конечно. – Пейдж снова поморщила носик. – Ты же понимаешь, что люди могут тебя неправильно понять и подумают, что ты ловелас-развратник.
– Этого не произойдет.
– Почему? Потому что ты прикажешь им так не думать? – Она покачала головой в знак несогласия. Выражение ее лица было серьезным, но глаза задорно искрились. – Такая линия поведения срабатывает только со мной. И то не всегда.
– Потому что, – протянул Джанкарло, снова лаская ее грудь, – мужчина может считаться развратником, только если делает подобные забавы достоянием общественности. Если я занимаюсь любовью при плотно закрытых дверях, то я вполне соблюдаю нормы приличия. Разве ты не знала?
