Пока он фыркал и отмахивался, я выскочила, завернулась в большое пушистое полотенце и выбежала прочь. В комнате быстро огляделась, подошла к большому зеркалу у самой двери и с преувеличенным старанием стала сушить мокрые волосы.
Через несколько лирн из ванной с очень задумчивым видом вышел Шайн, одетый, если это можно было так назвать, только в узкое полотенце, обмотанное вокруг бедер. Мужчина облокотился о камин. Отсветы пламени яркими бликами играли на смуглой коже, делая тело моего дракона еще более привлекательным. Я с особым усердием занялась высушенными волосами. Арриен, не отводя от меня внимательного взора, заплел темные пряди в небрежную косу и медленно направился ко мне.
— Что? — взвизгнула я. — Вам все еще мало?
— Ты даже не представляешь себе насколько! — Рывок, и я снова оказалась в объятиях своего дракона.
Короткий обжигающий поцелуй лишь раздразнил меня, и я сама прильнула к его устам, а потом позабыла обо всем на свете. Здесь со мной был только он! Единственный, неповторимый, самый лучший и такой желанный! Обхватила широкие плечи Шайнера, прильнула к нему всем телом, отбрасывая прочь ненужное полотенце. Шершавые пальцы поглаживают шею, опускаются ниже.
— Продолжай, — прошептала я, прикусывая губу Арриена. Он чуть улыбнулся, подхватил меня на руки, а затем мягко уложил на кровать и снова стал неистово целовать. Жених целовал все: губы, лицо, шею, а его руки в это время блуждали по моему телу. Мужчина изучал мое тело, искал самые чувствительные местечки, гладил их, заставляя меня изгибаться и выкрикивать его имя.
Не прерывая поцелуя, Шайн завел мои руки за голову и прижал их к кровати. Я распахнула глаза, а он пояснил:
— Теперь я буду задавать тебе вопросы, сладкая моя.
Я попыталась встать, но Шайнер держал крепко.
Улыбнулся, глядя на меня голодным взором, а после его губы прикоснулись к моей шее. Я всхлипнула.
— Это был Фелларин или Тарнион?
— Мм…
— Не скажешь, значит? Ну-ну! — Губы любимого опустились ниже, скользнули по плечам и спустились к округлостям груди. Язык рисовал огненные завитки на моей коже.
— Итак, вопрос тот же: Тарнион или Фелларин?
— А-а-а…
— Продолжим допрос…
Губы любимого сомкнулись вокруг чувствительной вершинки моей правой груди. Я ощутила, как где-то внизу живота стал нарастать тугой комок удовольствия.
— Нилия, я жду ответа, — послышался хриплый шепот.
— Какого ответа? — сумела произнести я тихим голосом.
Арриен отпустил мои руки и подушечкой большого пальца прикоснулся к чувствительному местечку на моем животе, описывая один маленький круг за другим. Эти движения отозвались огненными искрами во всем теле, наполняя самые сокровенные его места неуемным желанием.
— Шайн, — выдохнула я.
— Я тебя слушаю. — Очередное прикосновение горячих губ к вершинкам моей груди, очередной стон срывается с моих уст.
— Не скажешь? — Теплое дуновение его дыхания чувствуется на моем животе, губы Шайнера скользят по моему телу, покрывая его жаркими поцелуями.
— Тарнион или Фелларин? — шепчет жених, щекоча мой пупок своим языком.
— Да кто они такие вообще? — искренне удивилась я, а потом у меня закружилась голова, так как я увидела, что Арриен наклоняется еще ниже. Все протесты и возмущения, которые пришли мне в голову, разом исчезли, едва обжигающие губы коснулись самого тайного, самого сокровенного для девицы местечка. Так хорошо мне не было никогда в жизни. Подобного божественного наслаждения я еще ни разу не испытывала!
— Нилия, — слышится страстный шепот, — скажи мне все, моя сладкая девочка…
— Шайн, мой дракон… мой единственный, — выдохнула я и закричала от пронзающего меня наслаждения. И тут же окончательно сдалась и позволила ему властвовать над своим телом. Стонала, извивалась, хватая ртом воздух, судорожно комкала простыню обеими руками, а перед глазами мелькали цветные вспышки, и вот они превратились в целый фейерверк, и я взлетела с ним до самых небес.
— Ма-шерра, — было последнее, что я услышала.
Когда открыла глаза, увидела, что лежу в объятиях Арриена, а он пристально и как-то очень уж довольно рассматривает меня.
— О боги! — вырвалось у меня.
— Где? — показательно огляделся вредный дракон.
Я спрятала пылающее лицо у него на груди и закрыла глаза.
— Больше не желаешь поговорить? — усмехнулся Шайнер.
— Звездной ночи, господин мир Эсморранд, — демонстративно зевнула я.
Он хрипло рассмеялся в ответ, а спустя ирну я поняла, как же приятно засыпать в объятиях любимого.
Когда проснулась, то поняла, что всю ночь спала в объятиях жениха. Его грудь спокойно и равномерно поднималась и опускалась под моей головой. Мой взгляд опустился ниже, я сразу заволновалась, невероятно сильно захотелось узнать, что спрятано под уголком простыни. Я в задумчивости провела пальчиком по гладкой груди спящего Арриена, посмотрела на его безмятежное лицо и определилась. Осторожно стянула простыню и замерла… Моему взору предстало внушительное мужское естество. В исследовательских целях нежно провела по всей его длине, ощущая всю гладкость и шелковистость кожи, особенно приятным мне показался самый кончик, на котором выступила сверкающая капля.
— Гр-р-р, — послышался гортанный рык, и я оказалась под Шайном.
— Ма-шерра, ты чем это занималась только что?
— Изучала, — пискнула я.
Шайнер удивился, моргнул и переспросил:
— Что ты делала?
— Я поняла, как получаются дети, — краснея и заикаясь, поведала я.
Арриен несколько ирн потрясенно моргал. Я смотрела в его синие глаза, окутанные туманом желания и непонятного мне голода, и вдруг ясно осознала, что лежу совершенно обнаженная под обнаженным мужчиной и безумно хочу его поцеловать.
— Объясните мне кое-что, — спешно выдала я.
— Может, лучше показать? — Жених провел шершавым языком по моей шее.
Выдохнула и сказала:
— Я хочу знать нечто другое.
— Хм… — Шайн приподнялся на локтях.
— Скажите мне, отчего вы весь прошлый год так удачно скрывали свои настоящие чувства, а теперь рычите по любому поводу? И почему я стала во всем походить на вас?
Шайнер откинулся на подушки, потер лицо руками и ответил:
— Это все из-за наших узоров, из-за наших прикосновений. Я ведь уже упоминал, что чем больше мы с тобой общаемся, тем труднее нам сдерживаться. Поначалу было совсем просто, мы были далеки друг от друга, и мне удавалось сохранять спокойствие, но после первого же нашего случайного столкновения все стало усложняться.
— Танец? — догадалась я.
