Выбрались! Выбрались! Элька не выдержала и расцеловала смертельно уставшего Илоана, воин Пути слабо улыбнулся в ответ.
– Что случилось? – испуганно спросила Рахель.
– Ничего! Уже ничего! Мы на станции Бардов!
– Ой…
– Вот тебе и ой! А ты, маленькая, скоро маму увидишь!
Сто пятая недоверчиво посмотрела на нее, но промолчала – ей все-таки вбили в голову, что необходимо всегда и везде держать свои чувства при себе.
Едва дождавшись, пока яхта отшвартуется, Элька рванулась к люку. Первым, кого она увидела по выходу, был широко распахнувший объятия Дин. Радостно взвизгнув, девушка кинулась к наставнику. Он прижал ее к себе и погладил по лысой голове, шепча:
– Эх, девочка, девочка… Что ж это ты так, а?
– Я не виновата…
– Да знаю я.
К ним подошел высокий черноволосый Бард со встревоженными глазами:
– Где она? – хрипло спросил он.
– Кто? – не поняла Элька.
– Джессика!
Девушка опустила голову и всхлипнула, вспомнив растекающуюся под графиней лужу крови. Черноволосый мертвенно побледнел.
– Она… погибла?
– Нет, – Элька поежилась и коротким ментальным импульсом рассказала ему о случившемся.
Бард застонал, закрыл лицо руками и сел прямо на пол. Из-под ладоней потекли слезы. Он что-то шептал срывающимся голосом.
– Она жива, слышите вы, жива! – Элька рухнула перед ним на колени. – Мы ее вытащим, я знаю как!
– И как же? – на девушку уставились безумные глаза человека, готового на все.
– Я оставила там ментальные якоря! Только сначала надо защиту под условия кармана разработать, иначе соваться туда – самоубийство. Думаю, искины за день-другой справятся.
– Дай мне образ этих якорей.
– Не смей, Ари! – подошла к ним миниатюрная светловолосая женщина. – Никуда ты сам не пойдешь. Девочка права, сперва защиту нужно выстроить.
– А Джессику за это время замучают?! – с яростью выкрикнул он. – Однажды я тебя уже послушался! И что?! Может, вспомнишь?!
Женщина побледнела, скорее даже позеленела.
– У тебя хватает совести обвинять меня в смерти Ирики? – глухо спросила она.
– Если бы ты меня не удержала, я бы успел ее спасти! – гневно блеснул глазами Ариан. – Перестраховалась, видишь ли! И что вышло?!
– Дай этому дураку образ, – повернулась к Эльке женщина. – Пусть идет.
– Не надо, господин Ариан… – со слезами сказала девушка. – Поймите, если вы не сумеете, вы и ее погубите – Джессику спрячут туда, где мы ее никогда не найдем. А сейчас, пока они будут пытаться понять, зачем я потащила ее с собой, она останется в школе.
– Почему это?
– Она попала в школу с псевдоличностью, ничего прочесть в ее памяти ди-эмпаты не смогут. Я ощутила, что Джессика перед потерей сознания вернула псевдоличность на место. Пока они будут разбираться, мы успеем разработать защиту!
– Да они сегодня же эвакуируют школу! – возразил Ариан.
– А вот это – вряд ли! – торжествующе улыбнулась девушка. – Я там такого накрутила, что им несколько дней из многомерного лабиринта воспитателей с воспитанниками выковыривать придется. Там сейчас вместо станции сплошная пространственная аномалия. Умоляю вас, не губите себя и ее!
– Ладно, – буркнул он. – Один день я подожду. Но помни: если Джессика погибнет, ее смерть будет на твоей совести!
Ариан резко повернулся на каблуках и куда-то ушел.
– Спасибо, что помогла уговорить его, – вздохнула Орти, с некоторым удивлением поглядывая на изможденную девушку. – Бедняга недавно потерял одну, а теперь страшно боится потерять вторую.
– Я понимаю… – вздохнула девушка.
Затем она снова подошла к Дину и сказала:
– Со мной подруга и ребенок. Их надо будет вернуть домой. Откуда девочка – я знаю, считала в памяти тамошнего искина. А про девушку известно только одно – она с Земли, из Израиля. Почему-то точных данных о ней я не нашла.
– С какой Земли? – тяжело вздохнул Бард. – Их сотни тысяч, и каждая со своей историей.
– Найдем! – отрезала Элька. – Слушай, а как так может быть, что тебе сто пятьдесят тысяч лет, но ты из того же временного периода, что и Рахель?
– Так время же нелинейно, девочка, – улыбнулся Дин. – И течет с разной скоростью. Позже я объясню тебе подробнее, пока не до этого.
– Хорошо.
– А ты повзрослела…
– Так выбора не было, – иронично усмехнулась Элька.
– Кстати, у меня для тебя сюрприз.
– Да? – оживилась девушка. – Какой?
– А глянь-ка во-он туда.
Элька посмотрела и сперва ничего не поняла. Стоит себе какой-то бородатый мужик в повседневном комбинезоне и почему-то плачет, глядя на нее. Но что-то в нем было очень знакомое, настолько знакомое, что девушка потрясла головой и всмотрелась. А затем над залом взвился отчаянный вопль:
– П-а-а-а-п-к-а-а-а!!!
VII
Мелодия постижения
Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда
Остановившись перед исцарапанной хлипкой дверью, которую можно было вышибить одним толчком, Элька поежилась. Воняло нищетой, подъезд был грязен, загажен, сразу видно, что здесь живут бедняки. Да и планета не сказать, чтобы богата, обычный техногенный мир среднего уровня развития, самое начало космической эры – только-только первые спутники на орбиту вывели. Один из клонов Земли, но отколовшийся довольно давно. Вместо России – так называемый Союз Славянских Государств, образовавшийся после первой мировой войны, которую здесь, как ни странно, выиграла Россия, захватив попутно Болгарию, Чехию и прочие соседствующие страны, что, однако, не уберегло ее от буржуазной революции. Но второй революции здесь не случилось, вместо Керенского к власти пришел генерал Корнилов, разобравшийся с господами «революционерами» своими способами. Некому стало бунтовать…
К сожалению, военные так и не сумели выстроить нормально работающую экономику, и огромная страна уже пятое десятилетие плелась в хвосте цивилизованного мира, едва справляясь с постоянно возникающими проблемами. По счастью, в этом мире Адольф Шикльгрубер не стал канцлером Германии, оставшись малоизвестным художником, и второй мировой войны не случилось.
ССГ был аграрным государством, промышленность развивалась с немалым скрипом, но все же постепенно развивалась. В начале шестидесятых годов к власти пришел энергичный премьер-министр, начавший проводить экономические реформы. Как обычно, в результате обогатилась небольшая группа и так богатых людей, ввергнув остальное население в беспросветную нищету. Пенсионные кассы разорились, и старики десятками тысяч мерли от голода и холода. Стачки и демонстрации правительство разгоняло с редкой жестокостью, полицейские просто расстреливали отчаявшихся людей.
