Довольно долго все было тихо, а затем недалеко от командного центра станции из воздуха возникли несколько человек. Элька досадливо хлопнула по боку рукой, не сумев обнаружить портала. Как они здесь оказались, демон возьми?! Девушка задействовала все ресурсы мозга, но ничего не нашла. Никаких следов! Что это значит? Что-то, да значит. Ночью придется порыться в архиве, возможно, найдется информация о подобных перемещениях.
Вскоре воспитанников выстроили в очень редко используемом зале собраний. Элька скучающе поглядывала по сторонам, отслеживая ауры. Почти у каждого взрослого ди-эмпата они были наполовину серыми, вызывали омерзение на уровне подсознания. Что они с собой сделали? Зачем? Неужели не понимают, что Сеть просто не пускает их выше определенного уровня? Не пускает просто потому, что они такие.
– Представляю вам нового воспитанника, Ти-127, – вышла в центр зала и-риэ.
Элька перевела скучающий взгляд на невысокого крепкого мужчину лет сорока на вид и едва не упала. У-юэи, говорите? Да какой же это у-юэи, когда это воин Пути! Его ауру ни с чем не спутаешь. Палач прислал помощь! Слава тебе Владыка Небесный! Девушка тронула несколько ближайших нитей, заставив их вибрировать. Воин Пути сразу уловил вибрацию, нашел взглядом Эльку и на мгновение опустил веки, давая понять, что узнал ее. Девушка едва сдерживала истерический смех. Она не одна! Больше не одна!
VI
Мелодия осознания
Кена и-Ланисер, стипендиат фонда Развития
Полотнище таможенного портала кратко вспыхнуло по краям красным, предупреждая о скором прибытии на досмотр пассажиров с лайнера «Нарг Хардин», пришвартовавшегося к одной из причальных мачт орбитального космопорта – корабли такого размера никогда не опускались на поверхность планет, только в случае катастрофы. Таможенники недовольно переглянулись – снова эти нищие эмигранты, возись тут с ними. И на кой ляд правительство позволяет жителям недавно присоединившихся к Оделану планет эмигрировать на более благополучные? Сидели бы в своем болоте, не мешали жить занятым людям, так нет же, лезут и лезут. Хорошо хоть, на сей раз – гуманоиды, а не двухголовые крокодилы, как в прошлый. Вот уж страху натерпелись, пока досматривали! Одна мысль была: чтобы на месте напополам не перекусили – огромные пасти, наполненные зубами, это вполне позволяли.
Прочитав появившийся в воздухе текст, эргин
[35]
Огоа-Ар несколько успокоился – не эмигранты, а вовсе даже стипендиаты фонда Развития, выискивающего на новых планетах талантливую молодежь и направляющего на учебу в метрополию. Это совсем иное дело, фонд платит студентам стипендию, которая повыше иных зарплат. Неудивительно – будущая элита общества. Правильная, если разобраться, политика интеграции – ввести наиболее талантливых и предприимчивых молодых аборигенов в высшие круги оделанского общества. Проходит два-три поколения, и новая планета оказывается буквально впаяна в состав империи. Эргин сам когда-то был стипендиатом фонда – его родной мир только вступил в век пара, когда с неба опустились оделанские корабли. С тех пор прошло больше ста лет, и офицер не желал себе иной судьбы. Не приди империя, он бы давно умер, дома и не слышали, что люди могут жить по тысяче с чем-то лет, а не жалкие семьдесят-восемьдесят. Сейчас, правда, там все иначе – обычная оделанская планета, не самая богатая, но и далеко не бедная.
Снова бросив взгляд на продолжающее висеть в воздухе предписание, офицер приподнял брови – Ирел, как называлась планета, с которой прибыли стипендиаты, оказался довольно развитым миром, лет тридцать назад ирелийцы самостоятельно вышли в космос, хотя о межзвездных перелетах пока не помышляли – до разработки теории гиперпространства их ученым было далеко. Тем более, что ресурсы планеты постепенно истощались, а население увеличилось. Дело шло к междуусобной войне с применением ядерного оружия, и появление имперских кораблей стало для ирелийцев спасением. Оделан никогда не захватывал планеты силой, имперские социотехники не зря ели свой хлеб и умели формировать предложения, от которых невозможно отказаться. Вот и два самых крупных государства Ирела охотно согласились пойти под протекторат великой галактической империи, а мнения мелких никто не спрашивал – никуда не денутся.
Лениво проводя досмотр, эргин с любопытством рассматривал молодых ирелийцев. Люди как люди на вид, только непривычно белокожие, а не смуглые. Ничего, местное солнце быстро заставит их загореть. Кое-кто одет богато даже по имперским меркам, кое-кто нищенски – стипендиатов явно набирали из разных слоев общества. Да и известно ведь – для фонда Развития имели значение только способности кандидата, а не то, сколько у него денег.
Одной из последних к стойке подошла скромно, но со вкусом одетая девушка, шатенка с распущенными волосами до плеч. Не слишком красивая, однако что-то в ней привлекало внимание. Естественная аристократичность, что ли. Эргин незаметно усмехнулся – вполне возможно. Империя признавала титулы вновь вошедших в нее миров, но ранг колониальных аристократов и рядом не стоял с илиаре, высшей элитой Оделана.
Девушка с достоинством положила на стойку документы и небольшой чемодан, открыв его. Взяв паспорт, офицер снова усмехнулся: не ошибся, не просто Кена Ланисер, а Кена и-Ланисер, баронесса Реад. Еще не знает, что колониальный титул не даст никакого преимущества, а совсем даже наоборот – создаст лишние проблемы. В империи настороженно относились к аристократам варваров. Странно, что она стала стипендиатом. Обычно подобные избалованные девицы не утруждали себя сдачей множества трудных экзаменов, необходимых, чтобы отправиться на учебу в метрополию.
Получив обратно свои документы с печатью таможни, Кена облегченно вздохнула. Осталось только пройти медицинскую комиссию, и она окажется на столичной планете великой империи. На самом Оделане! Жаль, погулять вряд ли выйдет – стипендиатов ждет представитель фонда Развития, чтобы сразу развезти по университетским общежитиям и оформить на учебу. Времени все это, похоже, займет немало. Но ничего! Кена еще увидит столицу, раз уж произошло чудо, и она оказалась здесь. Сколько усилий пришлось приложить для этого!
Девушку с детства интересовала биология, она посвящала науке все свое свободное время – благо, отец, барон и-Ланисер, ничего не имел против увлечений младшей дочери, сам будучи профессором столичного университета. Наоборот, изо всех помогал Кене, считая, что знания – превыше всего. Богатством он никогда не отличался, но на обучение детей в лучших вузах страны денег наскреб. Он же, после присоединения родной планеты к империи Оделан и объявленного фондом Развития набора стипендиатов настоял, чтобы дочь подала заявку – галактическое образование многого стоит.
Вспомнив экзамены, Кена нервно поежилась – это был тихий кошмар. Требования оделанцев оказались настолько выше местных, что девушка едва не сошла с ума, перелопачивая гору информации. А оделанский язык? На его изучение кандидатам давалось всего три месяца! На минимальном уровне, конечно, но все-таки. Как ни странно, результаты Кены оказались из самых высоких в группе, и она вошла в число стипендиатов. Известие об этом не вызвало даже радости, настолько девушка устала. Все три дня, проведенные на лайнере, Кена проспала – со дня начала занятий на курсах фонда выспаться вдоволь стало ее единственной мечтой.
