– Сама понимаешь. Но мне неловко просить тебя…
– Ну, поскольку это и мой бизнес тоже, естественно, я должна помочь, особенно теперь… Кстати, что это за огромный заказ?
– Костюмы для фильма. Ты знаешь, я это не люблю, но тогда нашу фирму упомянут в титрах. Это французский фильм, просто грандиозный, и…
– Ладно, я все поняла. Я лечу к тебе. Вместе мы со всем разберемся.
– Ты не обязана прилетать, если у тебя все еще… Ну, если у тебя проблемы с этим таинственным мужчиной…
– С этим я разберусь. – Отключившись, Рэйчел бросила взгляд на Алекса и поднялась на ноги. – Я лечу в Канны.
– Что?
– У Аланы, моей подруги, там бутик. Точнее, формально это мой бутик. Большая часть дела принадлежит мне. Но я обычно не лезу в ее дела.
– Почему я об этом не знал?
– Никто об этом не знал. Даже Аякс. Я чувствовала себя виноватой по этому поводу… но я верила, что Алана – отличный дизайнер, и решила ее поддержать. И помогла ей открыть бутик. В последние несколько лет он приносил неплохой доход. Но сейчас у нее проблемы: где-то наверху лопнула труба, вода уничтожила одежду. Так что я должна лететь – посмотреть, что происходит, и помочь ей разобраться.
– Почему бы не решить проблему деньгами?
– Потому что я в них ограничена. С учетом тех перемен, которые обрушились на меня, я лучше возьму тряпку в руки и помогу ей собирать воду. К тому же действовать надо быстро, потому что у Аланы наклюнулся крупный клиент, но она не сможет выполнить заказ, сидя по шею в воде. Такие дела.
– Я мог бы заплатить, сколько нужно. Если бы ты была моей женой, я считал бы себя обязанным это сделать.
– Ну нет! Я не твоя жена и даже не твоя невеста. Насколько я понимаю, я не твоя пленница. Так что мне нужен самолет, чтобы вылететь с этого острова и попасть в Канны.
– Но ты вернешься?
Рэйчел прикусила губу.
– Не знаю. Некоторое время мне придется провести с Аланой. Может, когда мы окажемся врозь, мы оба поймем, что нас, по сути, ничто не связывает.
– Я не хочу, чтобы все закончилось именно так, – нахмурился Алекс.
– Как же все должно закончиться?
– Семьей. Ты, я и наш ребенок. Ты в моей постели.
От неожиданности Рэйчел поперхнулась кофе и зашлась в приступе кашля. Наконец, с трудом вздохнув, она выпрямилась:
– Что?
– А о чем я, по-твоему, думал, когда предлагал тебе выйти за меня?
– Вряд ли о чем-то, настолько… интимном.
– Почему нет? Нам хорошо вместе, agape.
– Ну и что? Ты спал со мной, только чтобы отомстить Аяксу. Я сама тебя не интересовала.
– Возможно. – Лицо Алекса напряглось. – Но сейчас все изменилось. Ты – мать моего ребенка…
– Я не собираюсь делать то, что нравится тебе. Или любому другому мужчине. С меня хватит. Я слишком часто делала то, что было приятно другим. Довольно. Теперь я буду делать только то, что удобно мне. И моему ребенку. И хватит об этом.
– Что ж, значит, я выпью еще кофе и буду собираться в Канны.
– Зачем?
– Мы же летим в Канны?
– Мы?
– Я не хочу с тобой расставаться, Рэйчел. И да, в этот раз я плачу за номер. Ведь в прошлый раз платила ты.
– Ты что, не слышал, что я сказала? – Рэйчел почувствовала, как от воспоминаний у нее горят уши.
– Слышал. Я закажу номер с двумя отдельными спальнями. Очень хороший, уединенный. И при этом твой бюджет не пострадает.
– Ну, что ж… спасибо. Но зачем тебе это?
– Потому что я не хочу терять тебя, agape mou. Не хочу ставить крест на нашем будущем.
– Неужели ты меня так любишь? – спросила она. И тут же почувствовала, как сердце гулко застучало в груди. Ладони вспотели. Она думала, что вопрос прозвучит насмешкой. Но вместо этого она, вся дрожа, ждала ответа, отчаянно надеясь услышать «да».
– Нет, конечно, – пожал плечами Алекс. – Любовь – неподходящая карта для такого человека, как я. Я не знаю, как в нее играть. А вот семья… мне хотелось бы попробовать создать семью.
Рэйчел с трудом сглотнула.
– Но мне нужно большее, – проговорила она. – Я не хочу быть всего лишь частью твоего эксперимента по созданию счастливой семьи.
– А почему нет? У тебя нет счастливой семьи, пусть даже созданной в порядке эксперимента. Так почему бы не попробовать?
У Рэйчел заныло в груди. Одиннадцать лет она связывала свою семью воедино. Рейчел была такой, какой им нужно было ее видеть. А теперь все было кончено.
Она не знала, что с этим делать.
Ей казалось, словно броня, за которой она скрывалась все эти годы, вдруг разом слетела с нее. И она осталась беззащитной. Ранимой. Уязвимой.
Она сжала руки под грудью, словно пытаясь защититься. В этот момент она вдруг ясно осознала присутствие ребенка в ее чреве. Еще никогда она не чувствовала себя такой одинокой и напуганной. Словно все ее существование, все, что было вокруг и внутри ее, вдруг изменилось до неузнаваемости, стало чужим, незнакомым.
По сравнению с этим страхом, сжимавшим ей горло, та старая история с фотоснимками и видео казалась сущим пустяком.
– Мне… мне надо идти, – запинаясь, проговорила Рэйчел. – Вызови самолет. Я соберу вещи.
– Не стоит. Их соберет Люси. Посиди здесь, отдохни. А я пока обо всем договорюсь, – проговорил Алекс. Кажется, он и вправду переживал за нее – насколько он был на это способен.
– Тебе не обязательно лететь со мной, – отозвалась она.
– Ты не хочешь, чтобы я летел?
– Нет.
– Но ты не всегда получаешь лишь то, что захочешь, agape.
Глава 8
– Позер, – произнесла Рэйчел, оглядев роскошный пентхаус и подойдя к окну, выходившему на океан.
Полет в Канны прошел быстро и без приключений. Особенно с учетом того, что Рэйчел всю дорогу делала вид, будто Алекса рядом нет.
– В чем проблема? Тот твой номер тоже был чудесен. И обслуживание было на высоте.
В глазах Рэйчел вспыхнула боль. И стыд.
– Я запрещаю тебе шутить о той ночи! – проговорила она. – Не хочу, чтобы ты напоминал мне о том, как использовал меня.
– Не больше, чем ты – меня. В конце концов, это ты была помолвлена. Так что тебя не назовешь невинной овечкой.
– Но я тебя не обманывала.
– Слушай, может, прекратим уже браниться на эту тему? И ты перестанешь напоминать о том, что я сделал тебе больно? Поверь, после той ночи мне было стыдно. Именно поэтому я не позвонил тогда Аяксу.
