— Королева?! — потрясенно прохрипел один из некромантов, с ужасом глядя на Шен — он мгновенно понял, что сделала ее величество. — Вы...
— Вот именно — королева!
— Н-н-о-о з-з-а-а...
Больше он не успел ничего сказать — псевдосущность добралась до него. Некроманты затряслись, как в лихорадке, что-то хрипя, махая руками, выплетая заклятие за заклятием, но ничего не помогло. Вскоре только две кучки праха напоминали о могучих когда-то магах.
— Ну, ты даешь... — восторженно протянула Раха. — Ты как ухитрилась переплести Смерть с Жизнью и Тьмой?
— Потом покажу, — отмахнулась Шен. — Сущность убила не только этих, а вообще всех некромантов на расстоянии нескольких верст отсюда. И сколько, интересно, их было? Ого! Больше сорока.
— В-ваше в-величество... — подал голос обалдевший герайд, до того молча стоявший в уголке и старавшийся не привлекать к себе внимания. — В-вы м-маг?
Копыто дорхота! Только этого дурака здесь и не хватало! И как это она не заметила, что маг увязался следом? Плохо, очень плохо. Но не убивать же его? Не за что.
— Маг... — проворчала королева, подхватывая герайда силовой сетью и перемещаясь обратно в его кабинет. — Значит, так. Некромантов в столице больше нет ни одного. В других городах их тоже вскоре не останется. А о моей силе вы никому не скажете, просто не сможете.
Она провела рукой перед глазами герайда, накладывая заклятие молчания. Снять его мог только другой эльдар или император.
— Если кто поинтересуется, то официальная причина моего появление здесь такова. Я прибыла, чтобы потребовать принимать в Ализиум имеющих дар девушек, у нас слишком мало магов и мы не можем позволить себе отмахиваться от талантов только потому, что они не того пола.
— Как скажете, ваше величество...
Вежливо поклонившись, Шен скрылась в портале, оставив онемевшего от изумления герайда в одиночестве.
14. Догадки и намеки
Рассевшись на удобных подушках, в беспорядке разбросанных по огромному шатру, ханы негромко переговаривались, пытаясь понять с какой стати шаманы Стойбища Паука созвали Большой Сход. Этого не случалось уже на памяти нескольких поколений. Что такого важного они собираются сообщить? Предположений высказывались тысячи и тысячи, каждый говорил что-то свое, но в точности никто ничего не знал. А слухи ходили самые разные.
Про попытки атаковать неприступные стены Южных Цитаделей степняки давно забыли — только гибнуть без толку, да и добычи никакой, и начали нехорошо поглядывать на лагерь временных союзников, карвенских паладинов. Пока ханы сдерживали воинов, но и сами подумывали о том, что имперский журавль где-то там, далеко, а карвенская синица — вот она, рядом. На удивление жирная синица, при одном взгляде слюнки текут.
Спокойными оставались только хан Алых Всадников и его старший сын, Степной Ветер, прославившийся за последнее время как непревзойденный воин. Похоже было на то, что они, в отличие от остальных, что-то знают. Ханы с любопытством поглядывали на отца с сыном, подмявших под себя несколько крупных племен и ставшими силой сами по себе. Не считаться с ними глупо, можно лишиться головы. Многие подумывали о том, чтобы добровольно уйти под руку Урагана, понимая, что в ином случае их просто перережут. Степной Ветер ясно обозначил свою позицию — вывести родное племя на самую вершину. И с этим придется считаться.
Загудели дудки, забили барабаны, и в шатер ступили разрисованные ритуальными узорами, увешанные пучками перьев и лентами, потрясающие черными бубнами из человеческой кожи шаманы. Они шли и шли, редко когда в одном месте их собиралось столько. Рты многих ханов приоткрылись от изумления — весь круг шаманов в сборе? Да что же происходит-то?! Даже самые древние, уже десятилетия не выбиравшиеся за пределы Стойбища Паука, сегодня почтили своим присутствием Большой Сход.
Настало торжественное молчание, и в шатре появились четыре верховных шамана, торжественно несущие свернутую вчетверо белую кошму. Белую?! Кое-кто вскочил на ноги, остальные просто растерянно лупали глазами. Вывод из увиденного следовал только один. Духи предков и Великое Небо повелели шаманам возвести на белую кошму великого кагана Степи. Впервые за последнюю тысячу лет!
Все больше и больше взглядов упиралось в невозмутимого Урагана. Вряд на Большом Сходе присутствовал кто-нибудь, способный составить конкуренцию этому железному старику. Разве что его старший сын, но тот не пойдет против отца. Попадать под власть кагана хотелось мало кому — легенды племен сохранили память о жестокости последнего кагана, Черного Тура. А Ураган еще хлеще будет, это последнему ослу ясно. Глаза ханов самых сильных племен горели с трудом сдерживаемой яростью. Ни один, правда, не сказал ни слова — лучше подождать до официального объявления.
— Дети вольной Степи! — выступил вперед с головы до ног увешанный пучками перьев Белый Бык. — Круг шаманов наказал мне сообщить вам о важном для всех нас. И первое, что я обязан сказать — на народ Степи пал долг Жизни.
— Долг Жизни? — ошеломленно переспросил кто-то.
Остальные ханы негромко загудели — страшную новость сообщил им верховный шаман, очень страшную. Долг пал на весь народ?! Степняки обязаны кому-то неизвестному своими жизнями? Но им ничего не угрожало! Что за чушь?
Негромким голосом Белый Бык принялся рассказывать о случившемся два месяца назад в Оршаонской пустыне. О Пожирателе, пророчестве Пятерых и гибели императора Марана, ценой собственной жизни задержавшего чудовище.
— Круг шаманов проверил слова имперского посла, проведя камлание на месте гибели императора, — продолжил он. — Все подтвердилось! Если бы Маран не отдал свою жизнь, присоединившись к заклинанию своих убийц, в нашем мире не осталось бы никого живого. Вечная слава герою!
Подвергать сомнению слова верховного шамана не решился никто из ханов. Ссориться с шаманами — себе дороже. Объявят проклятым предками — и все, даже собственные дети отвернутся, собаками затравят, как безродного. Ханы начали один за другим вставать, каждый прикладывал руку к сердцу и кланялся, признавая тем самым долг Жизни. Они пока еще не понимали, что этот долг значит, насколько он изменит жизнь народа Степи, и пребывали в растерянности. Оказаться обязанными жизнью тому, кого испокон веков считали врагом? Нелегко это.
— Но Маран мертв! — нашелся хан Красных Койотов.
— Да, мертв, — согласился Белый Бык. — Но у него остался сын. Ты считаешь, Койот, что мы ничем не обязаны сыну героя?
— Нет... — смущенно буркнул тот, отступая за спины других. — Не считаю...
— Вот именно! — в глазах шамана горела мрачная решимость. — Но есть еще одно. Итор ар Маран — личный ученик императора Сантиара!
По толпе ханов пробежал шум. Каждый мгновенно понял, что это значит, и степнякам стало не по себе. Это что же получается, с этого момента их верность принадлежит императору? Да, так и получается, и никуда от этого долга не денешься. Слишком древен обычай, освященный Небом и сотнями поколений предков.
