— Увы... — тяжело вздохнул повар, снова с недоумением оглядывая друзей. — Но никуда от этого не денешься. Как бы того ни хотелось.
— Ясно, — поежился горец. — Раз никуда не деться, будем думать. Меня еще Санти беспокоит. Знаешь, в каком он состоянии?
— Знаю.
— Напоил его и девчонкам рассказал, они с ним сейчас. Вот ему завтра сюрприз будет! Вот порадуется! Паскудство какое!
— Паскудство, — согласился Веркит. — Только выбора, ребятишки, у вас все равно нет. Идите-ка вы спать. Утро вечера мудренее. А я тут пока покумекаю на досуге. Может, до чего-то и докумекаю.
Однако заснуть четыре побратима сумели еще не скоро, да и то нажравшись сгущенного вина до поросячьего визга. Их девушки все пытались выяснить, что произошло, из-за чего они такие убитые. Но Лек, Энет, Храт и Тинувиэль мрачно молчали, так же молча наливаясь коньяком. Пока не попадали под стол.
Санти стонал, держась за голову и раскачиваясь. Эта несчастная голова болела так, как не болела, наверное, еще никогда. Казалось, его что-то вращает в воздухе, пол уходил из-под ног. После нескольких попыток он уже не пытался вставать, сидел и мучился. Это чем же таким дорхотов горец его вчера напоил?
Однако спокойно пострадать императору не дали.
В спальню один за другим вползли точно так же стонущие и держащиеся за головы побратимы. Эльф зачем-то тащил с собой бутылку.
— Наливай! — скомандовал горец.
— Может, не надо? — неуверенно покосился на него принц. — Мне и подумать о том тошно...
— Надо, — заверил его Лек. — Будем клин клином вышибать. Веркит советовал, он знает.
— Ладно...
Поежившись, Тинувиэль плеснул из бутылки в стоящую на столе кружку немного какой-то жидкости. Санти с ужасом узнал запах той самой дряни, которую вчера подсунул ему Лек. Снова?! С ума сошел!
— Пей, станет легче, — буркнул горец, сунув кружку под нос императору. — Не бойся, я знаю.
Он все-таки заставил императора выпить сгущенное вино. Того едва не вывернуло, но вскоре на самом деле полегчало — голова начала проходить, мир больше не вертелся вокруг, ноги не подгибались. Остальные тоже глотнули понемногу и начали приходить в себя.
— У нас тут новости такие, что... — поежился Лек. — Ты, рыжий, лучше садись, а то услышишь и упадешь.
— Новости? — удивился тот. — Чего еще на мою грешную голову свалилось?
Сев на кровать, горец принялся рассказывать о случившемся вчера вечером. По мере рассказа глаза скомороха все расширялись и расширялись. Он недоверчиво глядел на наставника, и поверил, только увидев побратимов в императорских плащах.
— Вот это влипли... — прошептал он, когда Лек замолчал.
— Влипли — это слабо сказано! — заставил всех пятерых вздрогнуть голос неожиданно появившегося в спальне Веркита. — Проконсультировался я тут кое с кем... Ну, ребятки, ничего не могу сказать, вас такое ждет, что лютому врагу не пожелаешь.
— И что же такое нас ждет? — уныло поинтересовался Санти.
— Думал я, это Радужный виноват, — вздохнул повар, — но он, оказывается, просто марионеткой был. Такие вещи просто так не происходят. Чтобы вы знали, существует еще скрытая часть пророчества Пятерых, о которой до вчера не знал даже я. Вот так-то.
— Да какого же габта все это дерьмо должно было именно на нас вывалиться?! — в сердцах грохнул кулаком по столу Храт.
— Оказались в ненужное время в ненужном месте, — ехидно оскалился Веркит. — Нечего было по закоулкам шляться!
— Ну, ни хрена себе, заявочки! — возмутился орк.
— От правды никуда не денешься, — пожал плечами повар. — Я не знаю, что конкретно вас ждет, ребятишки. Но что-то очень большое, даю гарантию. Потому искренне советую как можно быстрее наводить порядок в стране, чтобы встретить новую беду во всеоружии. А она придет, это я вам могу гарантировать.
— Но какая беда, копыто дорхота?! — сжал кулаки Лек.
— Не знаю!
— Слушай, Веркит, да кто ты, в конце концов, такой? — подозрительно прищурился Санти.
— Я? — вздохнул повар. — Да так, помогаю императору, чем могу. Только вот беда, из этого замка мне выхода нет, сразу умру. Живу долго, очень долго, но только здесь.
— А как же так вышло? — в глазах Энета загорелась заинтересованность.
— Элиан, скотина такая, устроил мне развлечение на полторы тыщи лет, — скривился повар. — Чтоб ему без передыха икалось!
— Икалось?! — расширились глаза графа. — Так он жив?!
— А что ему сделается, заразе? — ядовито процедил сквозь зубы Веркит. — Явился откуда-то незваным, погулял по нашему миру, натворил дел, и смылся. Сейчас еще где-то гуляет, людям проблемы создает. Вот ведь неугомонный!
— Но кто он и откуда взялся?!
— А я знаю? — пожал плечами повар. — Известно только, что он не из этого мира родом, из какого-то другого. Завоеватель ничего толком никому не говорил. И мотивов его действий я тоже никогда не понимал. Но видел, что людям после его реформ лучше живется, потому и помогал. Потому и до сих пор помогаю императорам держать в руках страну. Сравните сами, как живется в Элиане, а как в том же Даркасадаре или Нартагале. Есть разница?
— Огромная, — согласился Лек, задумчиво изучая его. — А с кем ты советовался?
— Думаешь, только вы пятеро способны напрямую общаться с высшими силами? — язвительно поинтересовался Веркит. — Зря. И высших сил не пять, а куда как больше, парень. На кое-какие я имею выход. Медитировал ночью, во время медитации мне о грядущей большой беде для всего нашего мира и сообщили.
— Большой беде... — скривился Санти. — И что, ни одного намека на то, какая именно беда нас ждет?
— Увы...
— Паскудство! — выругался скоморох.
— Потому давайте-ка думать, что делать в ближайшее время, — вздохнул повар. — Учти, Санти, что ребята скоро свалятся, как свалился после инициации ты. Пробуждение памяти прежних императоров просто не проходит. Придется тебе некоторое время без них обходиться, недели две, как минимум. А то и три.
— Справлюсь! — буркнул тот. — Как-нибудь справлюсь.
— Ой ли? — прищурился Веркит. — То-то Леку пришлось тебя вчера поить до беспамятства, чтобы хоть немного в себя привести. Накрутил себя дорхот знает на что, и мучается, дурень рыжий.
— Это мои проблемы!
— Да нет, не твои. Ты — император! Ты — стержень, на котором держится все. Даже то, что твои побратимы со вчера тоже императоры, дела не меняет. Пойми, любой правитель делает порой жестокие и подлые вещи. Если они нужны только для укрепления его власти — он подонок. Но если они ведут к всеобщему благу, все обстоит иначе. Слышал я как-то ваш разговор с Леком о том, чтобы после наведения порядка начать учить людей доброте и тому подобную чушь.
