Все-таки кровожадные эти аттарийцы. Немного напряженная атмосфера к концу вечера стала полностью непринужденной. Мы с Арнес перешли на «ты». Вообще, я мало говорила, больше слушая воспоминания аттарийцев. И в какой-то момент я стала понимать, что для меня устроили нечто вроде смотрин, показывая товар лицом. Арнес увлеченно расписывала достоинства то одного, то второго. Ну и ладно, рассказывала она весело, и мои мужики несколько раз краснели, когда Арнес совсем уж расходилась, рассказывая разные казусы вместо геройских историй.
Но временами краснела я, когда по моей спине скользила ладонь Ромы, а Димина поглаживала коленку под столом, время от времени продвигаясь к самому сокровенному.
– Ох, времени-то уже сколько, – вдруг засобиралась Арнес, глядя на мое пунцовое лицо с большими глазами. Рожи моих похотливых самцов оставались невозмутимыми. Актеришки хреновы…
– Да, поздновато уже, – согласно кивнул Дима.
– День был тяжелым. – Рома прикрыл зевок тыльной стороной ладони.
Дари хмыкнула, попрощалась со всеми и вышла, и я вдруг струсила. Мальчики одновременно развернулись ко мне, и я вскочила из-за стола, уронив стул.
– Действительно поздно, я тоже спать. Устала – жуть, – малодушно пискнула я и рванула к дверям.
– Инна! – позвал меня Рома.
– Мы проводим, – сказал Дима, отлавливая меня у дверей.
Мама дорогая, роди меня обратно. Как в теории, так все это хорошо воспринималось, а сейчас я даже не знаю, что делать. А эти-то два собственника… Ты смотри, как быстро адаптировались, даже я пасую, а они уже открыты экспериментам. Сделав морду кирпичом, я вышла из командирской каюты. Рома и Дима следом. Никто меня больше не трогал, никто ни на что не намекал, но их взгляды я чувствовала спиной, и это не давало расслабиться.
Уже возле своей каюты я развернулась к ним, собираясь попрощаться.
– Спокойной ночи. – Мой голос прозвучал хрипло.
– И тебе спокойной ночи, – ответил Рома, Дима просто кивнул.
Они еще немного постояли и развернулись, чтобы уйти. Я смотрела им в спины, кусала губы и… решилась.
– Останьтесь! – вышло громко и даже немного истерично.
Аттарийцы остановились и снова обернулись ко мне. В их глазах застыл вопрос, и я кивнула. После развернулась и первая исчезла в каюте. Сердце стучало так громко, что его удары отдавались в ушах.
– Кино включить? – услышала я приглушенный голос Симы.
– Брысь, зараза, – зашипела я.
– Да пожалуйста, я как лучше хотела, – оскорбилась она. – Могу музычку. У меня тоже есть.
В этот момент двери тихо зашипели, и я выпала в осадок, уже офигевая от своей смелости. Что я с двоими делать-то буду? Ох, залюбят Инусю, ох залюбят… Выжить бы только. И я положилась на старый добрый русский авось, он вывезет.
– Если ты не уверена, – начал Рома, и я закрыла ему рот рукой, не давая себе возможности передумать окончательно.
Рома накрыл мою руку своей, и я почувствовала, как его губы скользят по моей ладони, спускаются к запястью, и я закрыла глаза, позволяя приятным мурашкам пробежаться по телу. А когда вновь открыла глаза, лицо Димы было настолько близко, что я задохнулась от предчувствия поцелуя. Рома отпустил меня, и Дима подхватил на руки, заставляя скользнуть вверх по его телу. Он делает шаг, склоняется, и я уже лежу на неожиданно увеличившейся постели. Ардэн накрыл меня своим телом, продолжая жадно целовать и вырывая из груди стон за стоном, не давая опомниться и подумать о чем-либо.
Рома опустился рядом. Я почувствовала, как его пальцы гладят мою щеку, шею, плечо… Дима отстранился, и ладонь Ромы накрыла холмик моей груди. Я повернулась в его сторону, и он тут же завладел моими губами, продолжая исследовать рукой мое тело.
– Ох, мамочки, – всхлипнула я, когда меня приподняли и стянули платье.
– Маленькая, – шепнул Рома, лаская мою шею губами.
Он нарисовал влажную дорожку поцелуев до моей груди, судорожно вздохнул и накрыл вершину губами, втягивая в себя напряженный сосок, прикусывая, жаля кончиком языка. Я плавилась под его ласками, и трусики поползли вниз, увлекаемые руками Димы. Он покрыл поцелуями внутреннюю сторону моих бедер. Ладонь Ардэна накрыла мое естество, нежно поглаживая увлажнившиеся складочки, и пальцы скользнули в лоно. Я вскрикнула, и Рома поймал этот крик губами. Его язык скользнул мне в рот, исследуя его, сводя с ума откровенностью и чувственностью поцелуя.
Дима развел широко в стороны мои ноги и коснулся губами напряженного бугорка клитора. Я подалась ему навстречу и громко застонала, зарываясь пальцами в светлые волосы. Это было невероятно – ощущать сразу два жадных рта, терзавших мое тело. Непривычно, но упоительно сладко.
Язык Димы кружил вокруг клитора, пальцы продолжали ласкать лоно, а Рома то целовал мои губы, то вновь ласкал соски. Я кричала, извивалась и молила их о пощаде, мечтая, чтобы они ни за что, никогда не слушались этой мольбы. Оргазм был таким мощным, что на мгновение у меня потемнело в глазах. Я выгнулась, прижимая голову Ромы к своей груди, и понеслась к звездам…
– Я хочу вас, – простонала я в губы Димы, когда он вновь поднялся и навис надо мной.
Они все еще были одеты, и это так мешало. Ткань их комбинезонов казалась сейчас грубой, она терла мою ставшую вдруг невероятно чувствительной кожу. Вызывала желание разорвать ее в клочья и ощутить под пальцами горячие мужские тела. Путаясь и ругаясь, я принялась расстегивать отвратительные комбинезоны, стягивая их с широких мускулистых плеч. Мужчины улыбались, глядя на мое нетерпение.
– Чудо наше, – прошептал Рома, ловя мое лицо в ладони.
– Единственное на двоих, – сказал Дима, лаская мою шею.
Мои ладони заскользили по обнажившимся телам. Я обрисовывала рельеф их мускулов, прошлась кончиками пальцев по мужским соскам, с наслаждением слушая их тяжелое дыхание. Мои, мои! Я целовала их тела, вновь подставляла губы, когда мои ладони сомкнулись на их членах и заскользили вверх-вниз. Мужчины негромко застонали, и мне захотелось, чтобы эти стоны стали громче. Мне так хотелось сейчас разорваться, чтобы любить их в полной мере, не деля ласки.
Но долго дразнить себя они не позволили. Меня поставили на четвереньки. Рома обнял меня за бедра, и его естество скользнуло в мое влажное нутро, заполняя до предела. Я вскрикнула и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением единения. Затем поманила к себе Диму и вновь обняла пальчиками налитой ствол.
– Ты такой красивый, – хрипло произнесла я, впервые разглядывая его член.
Затем коснулась языком головки, слизывая каплю влаги, тихо застонала от удовольствия и втянула его естество в рот. Дима откинул голову, губы его приоткрылись, и с них сорвался глухой стон, пьяня меня еще больше. Я закрыла глаза, отдаваясь на волю двух мужчин.
Рома брал меня неспешными толчками, то почти покидая, то опять заполняя меня до самого предела. Эта неторопливость сводила с ума. Мне хотелось резче, мне хотелось еще глубже, сильней, так, как он уже неоднократно брал меня. Но Рома, словно издеваясь, продолжал свою сладкую пытку, одновременно поглаживая пальцами клитор.
