Мы спокойно выходим из гостиницы, я специально громко разговариваю, словно ничего не заметил, хотя на самом деле напряжён до предела – кто его знает, что там внутри этих бритых голов. Сажусь в джип, разворачиваюсь и молю бога, чтобы я ошибался, но «мерседес» чуть погодя делает тот же маневр и едет за мной на приличном расстоянии. Понимаю – я не ошибся.
На заводе перед кабинетом директора очередь человек тридцать, все в костюмах и при галстуках. Я сильно отличаюсь от этой толпы в своих джинсах, куртке и майке с портретом Боба Марли. И вроде я больше похож на какого-нибудь рабочего, но пока иду до секретарши, слышу за спиной: «Вот он, Генрих!» – и понимаю, что моя ненужная слава может меня погубить.
Секретарша, завидев меня, приветливо улыбается и извещает директора о моём прибытии. Я сразу вхожу к нему в кабинет. Он там один, мы с ним по-братски обнимаемся, и я передаю ему «подарок» в целлофановом пакете. И мы начинаем диалог для случайных ушей:
– Мы рассмотрели ваше предложение на давальческое сырьё и приняли решение подписать с вами годовой договор на миллион двести тысяч тонн!
– Большое вам спасибо! Не буду вас задерживать. До свидания!
Я забираю договор и на прощание ещё раз обнимаюсь со своим кормильцем. Дело сделано, осталось попробовать целыми вернуться домой.
Ивар сидит и терпеливо ждёт меня в машине, словно это самое безопасное место на земле, даже не подозревая, насколько он неправ. Мы едем опять к гостинице, по пути я показываю Ивару на преследующую нас машину. К моему удивлению, он не пугается, а только весь как-то собирается. Мы решаем сбить их с толку. Доезжаем до отеля, для видимости заходим в ресторан, выпиваем там по чашке кофе, потом выходим и опять едем на завод.
Я ухожу в управление заводом, а Ивар остаётся на всякий случай, чтобы нам что-нибудь не подложили под машину. В ресторане за чашкой кофе он рассказал, что служил в Афганистане, оказалось, я его недооценивал.
Через окно со второго этажа наблюдаю за «мерседесом», они просто в нём сидят и караулят нас, чтобы мы не ускользнули без них из города. Один из них выходит из машины на улицу, и мне его лицо кажется очень знакомым – я вспоминаю, что когда-то давно он заходил ко мне в бар и был подручным у одного верующего верзилы-киллера. Сомнений никаких больше нет. Через двадцать минут спускаюсь, и мы снова едем в гостиницу, они за нами по пятам. Мы опять заходим в отель и поднимаемся к себе в номер, отсюда отлично видно, где они нас поджидают.
– Может, позвоним кому-нибудь? – спрашивает Ивар.
Я звоню в Ригу своему надёжному старому другу Марку:
– Марк, у меня тут проблема, ты не можешь помочь её решить? – и излагаю суть дела.
В трубке как из-под земли слышу его голос:
– Генрих, так быстро невозможно, тем более, кажется, им уже заплатили! Мне бы пару дней! Но тебя там уже закопают! Постарайся как-то прорваться! Удачи тебе!
Мы с Иваром выходим, я забираю из машины чемодан, предварительно незаметно вывалив все вещи в багажник, и с ним отправляюсь в номер. Там его бросаю и возвращаюсь обратно, чтобы сбить с толку бритоголовых, надеясь, что они поверят в то, что я остаюсь. Громко говорю по мобильнику:
– Да, я вернусь через полчаса в гостиницу, приезжай!
Мы трогаемся по старому маршруту, они отпускают нас далеко, и на круговом движении, вместо того чтобы повернуть к заводу, я выскакиваю на дорогу, ведущую из города к мосту. Вижу, что они заметили наш маневр, но мне уже плевать, я выжимаю из нашего джипа всё, что могу, и на огромной скорости буквально вылетаю из города. Своим обманом мы получили небольшую фору, но их драндулет тоже кое-что может, и оторваться от них трудновато.
– У них хоть и старый, но шестисотый, я обратил внимание! – совсем расстраивает меня Ивар. Я понимаю, что у них есть шанс нас догнать. На удивление, мой джип повороты держит отлично, я не сбрасываю газ, и мы даже чуть отрываемся. Но стоит нам выйти на прямую дорогу, они неотвратимо приближаются.
Раздаются хлопки, как от открывающегося шампанского.
– Стреляют суки! Из Макарова! – как-то спокойно комментирует Ивар. – Стреляют только херово! – и нагибается ближе к торпеде, я делаю то же самое и смотрю в боковое зеркало, как они приближаются к нам. Впервые жалею, что у меня нет с собой моего любимого Вальтера, из которого я расстреливал крыс во дворе ресторана.
До Ленинградского шоссе остаётся километров десять, и я знаю уже точно – нам не оторваться. Они больше пока не стреляют, хотят сделать всё наверняка и болтаются почти у нас на хвосте, я даже могу через боковое зеркало разглядеть лицо одного из стрелков за рулём.
И тут от безысходности мне приходит в голову шальная мысль. Впереди очередной мост через реку, и когда до него остаётся рукой подать, на этой огромной скорости я резко бью по тормозам, и мы виснем на ремнях безопасности. «Мерседес» пытается уйти от столкновения влево, но не справляется с управлением и на полном ходу врезается в опору моста. Слышен жуткий удар.
Мы не останавливаясь несёмся дальше. Ивар оглядывается:
– Твою мать, они вылетели из машины метров на двадцать!
Я даже не смотрю назад и продолжаю гнать – вдруг там не одна машина. У Ленинградской трассы, даже не задумываясь, поворачиваю на Новгород, хотя нам надо было ещё заехать в Петербург.
– Поедем домой, только домой! – Скидываю скорость и еду, как все, но внутри всё колотится. – Ивар, ты как?
Он просто говорит:
– Больше в Россию не поеду. Я Афган прошёл, живым вернулся, не хватало, чтобы меня тут какая-то бандота шлёпнула!
До границы на душе было как-то неспокойно, мысли о том, что, может, нас ещё кто-то преследует, заставляли часто посматривать и меня, и Ивара назад. Через несколько часов мы проехали таможню в том же месте, где и по пути в Кириши. Остановились в ближайшем городке – нервы были на пределе и ехать дальше я просто не мог.
В маленьком отеле мы сняли два номера и пошли в местный бар. Оттуда я сразу звоню домой и слышу голос Леры:
– Как ты там? У тебя всё хорошо? Я видела очень плохой сон, будь осторожен!
– У меня всё отлично! Не волнуйся, завтра буду дома! – и думаю, вправду всё отлично, но почему-то не могу унять дрожь в ногах и признаюсь в этом Ивару. Он первый раз улыбается:
– У меня то же самое!
Мы заказываем водку и ничего не обсуждаем, просто пьём, пьём, пьём.
Глава 24
Просыпаюсь и смотрю в витражное окно, оно сияет своим ярким солнечным светом, сразу становится так радостно, я прыжком соскакиваю с кровати и открываю дверь на улицу. А там льёт беспросветный дождь.
Я смотрю на эти удивительные окна, которые умеют создать и подарить хоть на мгновение иллюзию прекрасной погоды. И в этих окнах вижу отражение нашей жизни – мы надеваем шоры и смотрим только на то, что приносит нам радость, стараясь не замечать ничего вокруг, и создаём себе в жизни иллюзию счастья. Даже сейчас, когда я разгадал обман этих стёкол, от их солнечного света мне хорошо, и я не хочу знать, что там за окном, это мой выдуманный мир, пусть мне кажется, что там солнце.
