— Это меняет дело, — улыбнулся Ардан.
— Ты, вождь, про Кунира не забудь, а то дело так изменится, что не до радости будет.
— Да, конечно.
Ардан набрал номер Кунира:
— Керим? Это я!
— Слушаю, вождь.
— Успокоился?
— Да, но ваш звонок?
— Ничего особенного. Хотел напомнить, во время переговоров с Халилом обязательно упомяни два вертолета, «Ми-8» и «Ми-24»!
— Я так и собирался сделать. Зачем напоминать?
— Понимаешь, Халил может упрекнуть или даже обвинить тебя во лжи. Мол, не могло быть двух вертолетов, а всего один, а именно русский «Ми-8».
— Почему?
— Это не важно. Главное, чтобы ты возмутился и продолжал настаивать на том, что было два вертолета, «Ми-8» и «Ми-24».
— Хорошо! Но я не мог их видеть.
— Если находился в Бурде, то нет. Но если выезжал в Докур, а ты выезжал в Докур по своим делам, то видел оба вертолета без опознавательных знаков. Более того, скажи Халилу, что наши воины пытались подать сигналы пилотам, но оператор с «двадцатьчетверки» открыл огонь из пулемета, хорошо, что не задел никого. А потом «вертушки» ушли на восток. Ты меня хорошо понял, Керим?
— Понял, вождь!
— Смотри, не перепутай. И побольше возмущайся, если Халил начнет тебя обвинять. Его могут заставить пойти на провокацию.
— Да, вождь, положитесь на меня!
— Хорошо. Жду твоего доклада, до связи!
За несколько часов до прибытия российской группы на плато Барни спутниковая станция Карбаллы сработала сигналом вызова. Это был помощник Фардини, Алим Мураф.
— Салам, Алим, не ожидал твоего вызова, — ответил Карбалла.
— Салам, Наваб! Ты должен быть готов выйти на связь в любое время.
— Ожидать и выходить — не одно и то же.
— Так, давай по существу. Мы от нашего агента в штабе наступающих сил получили информацию, что в 11.40 в воздушное пространство Афганистана должен был войти российский вертолет «Ми-8».
— «Ми-8»? — переспросил Карбалла, почувствовав тревогу.
— У тебя проблемы со слухом?
— Нет, помехи.
— Не тебе объяснять, что «Ми-8» в состоянии доставить в любую точку Афганистана до двадцати четырех человек. Или усиленную боевую группу спецназа, или десантный взвод. Господин Фардини задался вопросом: почему, как только мы спланировали операцию против Хату, появился русский «Ми-8»?
Карбалла ответил вопросом на вопрос:
— Маршрут этого «Ми-8» известен? Может, он никак не связан с нашей операцией?
— Маршрут неизвестен, но что-то подсказывает, он летит к Хату. Напомню, что русские и хатуиты разгромили формирования Мохаммада Фарди только благодаря вертолетам.
— Но, насколько мне известно, не «Ми-8», а ударными «Ми-24».
— Русский «Ми-8» тоже может нести боевую нагрузку и способен нанести существенный урон одному из наших отрядов, что сразу же изменит обстановку, я не говорю о том, что эту обстановку еще более может усугубить группа русского спецназа.
— Что требуется от меня?
— Ты докладывал, что у тебя есть осведомитель в племени.
— Это так!
— Задействуй его. Нам крайне важно прояснить ситуацию с проклятым вертолетом.
— Хорошо, я немедленно займусь этим, но один вопрос, Алим.
— Слушаю.
— Сегодня только этот вертолет должен был войти в воздушное пространство Афганистана?
— Нет. Еще десять машин пересекали границу. Восемь из Пакистана, четыре «Ми-8» и четыре «Ми-24», о которых никаких согласований не проводилось, еще два вертолета зашли из Таджикистана по запросу генерала Дустума. Те, как и русский, скажем так, на законных основаниях.
— Я все понял, — проговорил Карбалла, — если русский вертолет должен был пересечь границу в 11.40, то прибытие его на плато можно было ожидать около 15.00, если, конечно, целью его полета являлось плато Барни. Я все проверю, Алим, и доложу, вот только агенту потребуется время, чтобы все выяснить.
— Это ничего, главное — достоверная информация. Ее ты должен доложить господину Фардини.
— Даже если информация будет у меня ночью?
— Если до 23.00, то доклад господину Фардини, он заканчивает работу поздно, где-то обычно в половине двенадцатого. Позже — мне!
— Понял! Ждите! Начинаю работу!
— Лично контролируй своих людей. Нам нужна достоверная информация.
— Конечно, Алим.
— Тогда до связи!
— До связи!
Отключив станцию, Карбалла бросил трубку на ковер.
— Что такое? — спросил сидевший с ним Максуд.
— Мураф сообщил, что у них есть разведданные по вылету из Таджикистана русского «Ми-8». Фардини считает, что этот вертолет может нести группу спецназа или десантный взвод и направляется к Хату.
— Этого еще не хватало!
— Вот и я о том же! Вызывай срочно Хадыра, будем задействовать завербованного торговца из Бурда.
— Минуту.
Помощник Карбаллы по телефону связался с Хадыром, который не участвовал в учебном процессе и находился тут же, в Харасе.
Он явился спустя пять минут:
— Да, Карбалла?!
— Срочно свяжись с человеком из Альдага.
— С Халилом?
— Мне, Ислам, без разницы, как его имя, свяжись с ним и прикажи, чтобы он позвонил агенту на плато.
— Задача агента?
Карбалла объяснил.
Хадыр, услышав о вертолете, помрачнел:
— Проклятые шайтаны! Неужели русские решили навестить своего друга Ардана? Но… это значит…
Карбалла не дал ему договорить:
— Ничего это пока не значит, Ислам. И делай, что тебе говорят, оставив свое мнение при себе. Агент сегодня же, максимум до 22.00, должен прояснить ситуацию. Но сделать это аккуратно, дабы не попасться. В общем, информация с плато на тебе! И за ее достоверность головой отвечаешь ты. Вопросы есть?
— Да какие могут быть вопросы?
— Вот и отлично. Работай, Ислам! Мы с Максудом проедем в учебный центр, вернемся к ужину. При необходимости звони в любое время!
— Слушаюсь!
— Выполняй. И помни, данный вопрос поднял сам господин Фардини. Не дай Всевышний тебе ошибиться.
Через час задача была доведена до Керима Кунира, и тот поспешил в Докур для встречи с вождем.
После получения информации от Мурафа Карбалла занервничал. На базе он был растерян, смотрел на проведение занятий без особого интереса.
