– А у тебя как с окупаемостью?
– Ну, наше хозяйство уже окупилось.
– То есть у всех десять-пятнадцать лет, а ты, Власов, скорострел, лет за восемь управился? – уточнила Даша.
– Я просто начал раньше и в удачное время. Хотя по-хорошему надо было в году эдак девяносто седьмом – девяносто восьмом начинать. Но тогда у меня совсем иные интересы были, да и в те годы экологическая тема так остро не звучала.
– А как ты вообще в этой теме оказался?
– Не поверишь, – усмехнулся Власов, – на спор. Но если бы тогда, когда «забивался», хотя б на двадцать процентов представлял, во что ввязываюсь, ни за что бы на это дело не подписался! Вот ни в жизнь!
– Власов, Власов, мне безумно интересно! – сверкая глазами, аж подпрыгивала на месте Дашка. – Давай расскажи скорее!
Он подлил им в бокалы вина, улыбаясь, откинулся на спинку кресла и предупредил:
– Вообще-то тут без довольно длинной предыстории не обойтись.
– Я вся внимание и любопытство! Аудитория тебе внемлет, Игорь Николаевич! – заявила Дашка.
К окончанию службы все трое друзей уже имели планы на троих, как дальше жить.
Получая письма от родных и приятелей, парни аж стонали от досады: там, на гражданке, такие дела закручиваются, а они здесь тельники протирают!
Кооперация манила запахом капитализма и шальных денег.
Отсюда, с окраины страны, им казалось, что только вернись они на гражданку, и деньги сами собой в карманы полезут, да еще стопочками сложатся!
Словом, беспощадная ирония судьбы!
Уж кто-кто, а они-то точно знают, как правильно пользоваться этой кооперацией, пока она еще есть и дожидается их, своих героев. И принялись они составлять планы, так сказать, загодя, считая дни до увольнения.
– Мужики! – выдвигал идею Макс. – Нам надо двигать в Москву!
– И где мы там с Дагестаном жить будем? – сомневался осторожный Федька.
– У меня! Я родакам уже написал, что втроем приедем. – И принялся развивать свою идею: – Я уже все продумал! Восстанавливаемся в институты, на первый курс, вы переводом, вас же не отчислили! Подаете документы по профилю, переведут и зачислят за милую душу, как отслуживших льготников. И общаги выделят. На койко-место мы вас оформим, а жить будем у меня. И втроем дела вершить! Ну что, Дагестан, как думаешь?
Так и распределилось их трио – Макс сыпал идеями, торопливостью решений, Федька его притормаживал, остужал, приводя аргументы невозможности реализации, но последнее слово всегда оставалось за Игорем, который взвешивал все «за» и «против», просчитывал ситуации и выносил окончательный вердикт. Багор со Скоком его за это качество Финансистом с почтением называли.
– Идея хорошая, – решил Власов. – Если где «капусту» и шинковать, так в Москве, это точно. И втроем вернее и безопаснее. К тому же ни Багру, ни мне особо светиться на родине пока не рекомендуется, хоть и прошло три года, но для верняка!
Постановили.
Приехали они в Москву, даже толком дембель не отгуляли. Попили три дня с родителями, родственниками и друзьями Макса – и за дело.
Скок оказался абсолютно прав: парней зачислили в институты и общаги дали, и поперли они с щенячьим глупым энтузиазмом деньги делать, не отдавая себе отчета, что называется это их действие «накоплением первичного капитала».
И никто же не сказал мальчикам: «Осторожно, а то становится очевидным, что некоторые плоды запретны неспроста!»
Во что только не вдряпывались, постигая эту очевидность посредством опыта, шишек и страха и под какие только раздачи не попадали!
Ничего, прорвались! И успевали же все!
И учиться, и крутиться, и по бабам таскаться! Даже родителей Макса к основам частного бизнеса приобщили, усадив под телевизор собирать какие-то бусики, браслетики, шнягу всякую.
А тут – ек-макарек! Девяносто первый! Получите!
Виктор Павлович, отец Макса, рвался на баррикады, втроем уговорили, усадили за стол, бутылочку поставили – здесь посидим, по телику посмотрим!
Уж кто-кто, а они про народно-массовые выступления «задруживаться против стран» знали настолько хорошо и подробно, что лучше и не иметь таких знаний!
За делами новыми, переменами крутыми они развал Союза и «геть» коммунистической партии как-то особо и не отметили. До того ли?
Цены рухнули, ваучеры, приватизация, дикий рынок, он же Дикий Запад с отстрелом!
Парни в эту мутную «благодать» – с разбега и головкой вперед!
Тут родители Власова во Владивостоке подняли тревогу нешуточную! Рэкет с бандюками крепчал, припомнив историю четырехлетней давности.
Лев Иосифович тогда после погоревшего цеха слег надолго в больницу с тяжеленным инфарктом, Игорь «свалил» служить, а отец покумекал, куда же деньги прятать, пока хозяин не оклемается. А на дворе восемьдесят седьмой год, фиг что купишь, так, чтобы под ОБХСС и статью не угодить.
И батя надумал. Раздал взятки кому надо и купил кооперативную трехкомнатную квартиру, оформив на своего отца, ветерана войны.
А бандюки тогда таки навестили родителей Власова в профилактических, так сказать, целях, как он и ожидал. Мама, по оговоренному с сыном сценарию, отыграла партию трагической уездной актрисы талантливо и с огоньком.
– Представляете? – делилась она возмущением с представителями криминального сообщества, пришедшими задавать вопросы. – Лев Иосифович в больнице! Говорят, его подпольный цех сожгли! Хорошо, хоть Игорь к нему в эти дни не ходил, зачеты сдавал, в институте сидел день и ночь. А потом его прямо из института в армию забрали. Мы с отцом возмущались, ругались в военкомате: как же так, у них в институте военная кафедра, а вы его прямо перед сессией забрали! Они дело подняли, и оказалось, что-то там напутали и забрали его вместо другого парня, но возвращать Игоря из армии отказались! Поздно, говорят! Нет, вы представляете?
– Да суки! – искренне посочувствовал один из мордоворотов.
Чаем с пирожками угостились и отвалили, информацию если и проверяли, то не слишком усердно.
Лев Иосифович из больницы вышел. Отец тут же к нему, а там уж другие «посетители», хорошо, отец их увидел, подходя к дому, и ноги незамеченным унес. А Льва Иосифовича хватанул второй инфаркт во время пристрастного допроса «где деньги», и он совсем не мирно почил в бозе.
Отец Игорю на службу письмо: что делать? Надо наследников искать, им отдавать! А Игорь ему: не вздумай, узнают – получим и от тех, и от других. Пока сами родственники не объявятся, сиди и не дыши на эту проблему.
А тут девяносто первый, страна приобрела устойчивый бордово-криминальный окрас, и родителей навестили по старой памяти, так, «на понт» взять, на всякий случай. Мол, откуда у вас квартирка-то кооперативная? Отец им документы – батя, как ветеран войны, за половину стоимости приобрел, а деньги всю жизнь копили, сыну квартиру сделать.
