Ладно. Надо действительно заняться делами скорбными. Но сначала…
Состояние стабильное, объяснили ему, ухудшений нет, на шесть вечера запланировано выведение Даши из искусственной комы.
Власов принял контрастный душ, заказал в номер много горячего крепкого кофе, плотный завтрак и засел за телефон.
Сначала по больницам, узнать, как дела у других пострадавших, потом по милициям, ГАИ, районным и областным администрациям…
Где-то через час подтянулись мужики, выпили оставшийся кофе, заказали еще и завтрак к нему.
– Давай так, Дагестан, – предложил Макс, – мы в район, там займемся этими делами, а ты тут, с Дашей. Я так понимаю, и погибшие, и раненые – все там?
Игорь кивнул:
– Здесь только Дашка и еще две девочки.
– Давай контакты: кому, что, где, – подхватил Федька. – Да и эту Татьяну Анатольевну на нас замкни.
– Хорошо, – согласился благодарно Власов.
Дарья продиралась, продиралась через плотную тьму, не понимая, почему стремится так куда-то, но чувствовала, что именно туда ей обязательно надо попасть, туда, где светлеет что-то и, кажется, зовет…
– Вот так! Вот молодец! – подбадривал ее незнакомый добрый голос. – Открывай глаза! Даша, давай, посмотри на меня!
Она разлепила веки и увидела размытое большое голубое пятно, которое двигалось и, похоже, говорило.
Она снова закрыла и открыла глаза. Пятно стало приобретать более четкие контуры и оказалось медицинской рубашкой, надетой на незнакомого большого мужчину.
– Молодец! – похвалил ее за что-то мужчина, – Ну, как ты у нас тут?
«Где – у них?» – подумала она.
– Давай-ка проверим, – бодрым тоном сказал он и показал ей три пальца. – Сколько пальцев?
– Три, – еле слышно пролепетала она.
– Хорошо! – обрадовался мужчина ее знанию математики, отвернулся и приказал куда-то в сторону: – Дайте ей попить!
Перед ней появилось еще одно незнакомое лицо, женское. Ей что-то сунули в губы, она потянула, поняла одновременно, что это вода и что она очень хочет пить.
– Все, хватит, – сказал мужчина, и трубочка из ее рта исчезла. – Пока много пить нельзя. А теперь скажи мне свое имя и фамилию.
– Дарья Васнецова, – чуть громче прежнего ответила она.
– Совсем молодец! – радостно похвалил он и, как ребенку, взялся объяснять: – Дашенька, ты находишься в больнице, мы сделали операцию, и теперь ты идешь на поправку.
– Зачем вы делали мне операцию? – удивленно спросила она.
– Ты попала в автомобильную аварию…
И тут она вспомнила!
И холодный, дикий ужас ухватил ее лапой за горло!
Четыре секунды! И грузовик, несущийся на них!
Ей стало нечем дышать, а в голове ударил большой, гулкий колокол.
– Тихо, тихо, – поспешил успокоить ее мужчина, – теперь все хорошо, все уже в прошлом!
Он сделал какой-то знак рукой, что-то сказал тихо и непонятно. К другой стороне кровати подошла женщина, которая ее поила, и что-то вколола в капельницу. И Дашка только сейчас обнаружила, что игла от капельницы воткнута в сгиб ее локтя.
– К тебе тут пришли, – улыбнулся ей мужчина, как Дашка поняла, доктор. – Я разрешил тебя навестить, но только недолго. Тебе надо отдыхать.
И отошел от кровати. С кем-то тихо поговорил в отдалении, а к ее койке приближался другой мужчина, она почему-то не могла двигать головой и поэтому рассмотрела его, только когда он подошел совсем близко.
– Власов, – узнала она, в глазах защипало, и так сильно, нестерпимо вдруг захотелось плакать.
– Не надо, не плачь, – попросил он, наклонился и поцеловал в уголок губ. – Привет.
– Привет, – пыталась справиться со слезами она. – Как остальные?
– Не знаю, – очень убежденно уверил Власов, – они в другой больнице, в районной.
– А я?
– А ты в областной.
– Это ты меня сюда привез?
– Нет, тебя привез вертолет МЧС. – И поделился секретом: – У меня там знакомые есть.
– А Гришка как?
– Жив твой Гришка, – заверил Власов. – Ты его спасла.
– Это он меня спас, – грустно улыбнулась Даша. – Он меня утащил к себе на заднее сиденье, допрос учинять про тебя.
– Теперь все хорошо будет, слышала, что Антон Иванович сказал. А он знает, он твой доктор.
– А моим сообщили?
– Пока нет. Я решил подождать, когда ты в себя придешь, чтобы сразу с хорошими новостями.
– Там же бабушка и Лидия Ивановна. Они с ума сойдут! – разволновалась Дашка.
– Тихо, тебе нельзя волноваться, – погладил ее по щеке Власов. – Ты же сама им звонила и сказала, что приедешь завтра вечером, чтобы они не ждали и не нервничали. Помнишь?
– А сейчас какой день?
– Сейчас как раз нужный, – улыбнулся ей Власов. – Я бы тебе самой дал поговорить с ними, но здесь нельзя включать телефон. Я выйду отсюда и сразу позвоню твоей Кате и маме. И мы решим, как лучше сообщить твоим бабулькам.
– Власов, ты что тут, со мной, целые сутки?
– К тебе меня не пускали, я в гостинице ждал.
– Игорь Николаевич, – откуда-то сбоку сказала женщина, – больше нельзя.
Он кивнул, наклонился, поцеловал Дашку в щеку и в уголок губ.
– Все, Даш, мне пора. Я завтра утром приду.
– Не надо, Власов, – попросила она. – У тебя же там полная запарка! Я ж отсюда никуда не денусь, буду лежать и выздоравливать, а у тебя там дел полно!
– Я приду завтра, – ответил он тоном, не допускающим возражений.
Поцеловал ее еще раз и ушел.
А Дарья медленно погрузилась в то, из чего совсем недавно выбиралась, – в плотную непонятную темноту.
Она то приходила в себя ненадолго, то снова проваливалась в ощутимую темень, а когда по-настоящему пришла в осознанное состояние, первое, что увидела, – это сидевшего рядом с ее койкой Власова.
– Привет, – улыбнулся он и взял в ладони ее руки. – У меня целая куча хороших новостей.
– Ты так и не уехал.
– Я так и не уехал. Катя летит из Италии, она будет у тебя завтра, Лиза осталась с твоей мамой. Бабушкам мы сказали, что произошла небольшая авария, у тебя сломана нога и тебе придется лежать в этой больнице. И совсем замечательная новость: у тебя никаких осложнений нет и ты быстро поправишься.
– Спасибо за семью и бодрый оптимизм, – поблагодарила Даша. – Как остальные?
– Тоже поправляются, – уверил он.
– Власов, я тебя прошу, езжай ты в свое Кукуево, тебе же там надо быть! – настаивала она.
