Валенсия остановилась возле капитана Хэтчета:
– Дядя, будьте любезны, попросите, чтобы еду мне принесли в каюту.
Девушка с независимым видом направилась прочь из кают-компании, но когда проходила мимо Каменева, тот произнес:
– Капитан Хэтчет может, конечно, попросить, но я вынужден буду ему отказать.
Валенсия остановилась и резко повернулась к нему:
– Вы издеваетесь?
– Нет, просто на этом корабле существуют правила.
– Правила? Какие могут быть правила у пиратов? Правила, следуя которым можно стать человеком без совести, чести и жалости? Вы об этих правилах говорите, господин капитан? – презрительно спросила она.
Ладимир спокойно отнесся к ее высказываниям. Ему импонировала смелость девушки.
– Я говорил всего лишь о правилах поведения на моем корабле, которые предписывают обедать в кают-компании…
– Я была рядом с дядей, когда вы отказали ему в помощи. Уж не знаю, что потом вами двигало и почему вы все же решились спасти нас. Наверняка преследуя какие-то свои корыстные цели. Не удивлюсь, если по прибытии в порт вы потребуете с нас выкуп. Но когда капитан Хэтчет попросил помочь, я видела выражение вашего лица, холодное и безразличное. – Она посмотрела на Ладимира чуть ли не с жалостью. Не сказав больше ни слова, Валенсия гордо вскинула подбородок и пошла к себе в каюту.
Остаток обеда прошел в хмуром молчании. Видя неожиданно помрачневшего капитана, никто из команды не решался шутить, как это обычно происходило, когда они собирались вместе.
Ладимир закончил трапезу, бросил Петеру: «Как пообедаешь, зайди ко мне» и отправился к себе.
Еще некоторое время остальные сидели, потом начали расходиться – Аниес ушла к Телори, Болтун с Георгием сегодня дежурили на камбузе и отправились помогать Самуэлю, доктор пошел в лазарет, где еще находился один из матросов с погибшего сторожевика. Вскоре в кают-компании остались только капитан корвета и Петер.
– Слышь, Хэтчет… – позвал последний, ковыряя вилкой в своей тарелке.
– Я вас слушаю.
– Свои манеры можешь оставить для тех, кому это важно. Мне же плевать, на «вы» ты ко мне обращаешься или на «ваше величество». Мне не нравится, что ты достаешь капитана. И племянницу свою вразуми, уж больно она любит языком чесать…
– Я бы попросил!..
– А что, разве я не прав? Ни ты, ни она ничего не знаете про капитана, чтобы осуждать его.
– Я знаю… – попытался сказать Хэтчет, но Петер перебил его:
– Вы должны быть благодарны, что он спас вас. Лично я предлагал не вмешиваться, но он принял решение, и благодаря ему ты сидишь сейчас здесь, а не паришься в трюме того «Шершня» в ожидании, когда тамошний капитан вдоволь натешится с твоей племянницей и не потребует за тебя выкуп. Так что ни хрена ты не знаешь.
Хэтчет повернулся к нему:
– Я знаю, что, когда я просил о помощи, он отказал. Затем вы сбили торпеды, которые могли уничтожить нас, а потом спасли. Чего ради? Что, по-твоему, я должен думать?
– Капитан не мог позволить, чтобы вас расстреляли.
– Но сначала он был не против такого исхода событий?
– Он поступил так, как счел нужным, и не должен перед вами отчитываться.
– Я потерял восемь человек и корабль! – прорвалась наружу досада капитана уничтоженного корвета. – Если бы он вмешался раньше!..
Петер покачал головой:
– Ты вообще слышал меня? Или нет? Капитан сделал так, как захотел, и ты, и твоя команда должны благодарить его.
– Я все прекрасно слышал. И мы, конечно, благодарны господину Каменеву за наше спасение… Посмотрим еще, как это будет выглядеть в денежном выражении.
– А вот про деньги на твоем месте я бы вообще молчал, – вскипел помощник капитана.
– Что так? Насколько я знаю, дены и в вашем ремесле – главное. За деньги вы готовы убивать и грабить, нападать на пассажирские корабли и нарушать присяги.
Петер встал со своего места и пересел на стул рядом с Хэтчетом. Чуть наклонился, заглянул тому в глаза и негромко сказал:
– Чтобы ты знал – капитан заплатил за тебя и твой корабль семьдесят тысяч из своего кармана, потому что команда вряд ли бы согласилась отдавать деньги за всякий мусор. Я-то уж точно не дал бы ни империала!
Капитан сторожевика смотрел на него с кислой улыбкой, но ничего не ответил. Петер поднялся и, бросив на него презрительный взгляд, оставил одного.
Ни Валенсия, ни ее дядя на ужин не пришли.
– Распорядись отнести еду им в каюты, – сказал Лад Петеру.
– А как же правила, капитан?
Каменев посмотрел на помощника с таким видом, что тот сразу сказал:
– Понял! Сделаю. Только сам поем сначала. Понимаю, что девчонка просто прелесть, – ухмыльнулся он, – но нельзя же так вот сразу ей уступать!
Лад ничего не ответил, а Петер принялся за еду, посмеиваясь себе под нос.
– Капитан, – раздался из динамика голос Алонсо, несшего вахту. – Сканеры засекли сигнал. Не могли бы вы подойти.
Лад недовольно нахмурился, отложил приборы и вытер губы салфеткой.
– Что за ерунда? – сказал Петер. – Поесть не дадут человеку. Капитан, ты сиди, а я сбегаю.
– Хорошо, – согласился Ладимир.
Наемник схватил с тарелки тост, уже поднимаясь со своего места, откусил его и, похрустывая, направился в рубку. Ладимир снова взялся за вилку, но поесть ему так и не удалось – через минуту из динамика раздался голос помощника:
– Лад, тебе все же лучше подняться сюда. Каменев встал из-за стола и пошел в рубку.
– Что здесь? – спросил он, подходя к терминалу.
– Сигнал бедствия, – ответил Петер.
– Откуда? – Капитан сразу склонился над приборами, внимательно изучая их показания.
– Одна из лун газового гиганта в системе Джеррико. Колония называется Дакаррта.
– Что сообщают?
– Ничего. Простое «помогите», координаты и все! – Он показал на объемной звездной карте сектор галактики. Уменьшил масштаб, и над терминалом появилась звезда класса G с четырьмя планетами. – Судя по координатам – это Джеррико. Вторая планета – Дакаррта. Сигнал кратковременный, мы бы его и не заметили. Этот юнга-шкодник сбил калибровку и восстанавливал частотный реестр, вот результат.
– Кому принадлежит?
– Неизвестно, – пожал плечами Петер. – Ее вообще нет в колониальном реестре. Наверное, новая, еще не «освоенная» корпорациями, а может – частное владение.
– Может. Восстановили реестр?
– Да.
