– Может, не надо тебе этим заниматься? – заспорила я.
– Ты дернешь наглую псину, не удержишь ее, упадешь, сломаешь шею, придется вызывать моих парней, – забубнил Дегтярев. – Труп в доме нам не нужен, без тебя работы полно. Давайте прекратим дискуссию, послушаем единственного умного человека в доме, то есть меня, и в пять минут устраним затеянную Дарьей глупость.
Мне стало обидно.
– Сейчас не я вишу под потолком, вцепившись в хамон.
– С твоими коронками на всех клыках такой трюк не проделать, – отмахнулся полковник, – я главный, я мозг, вы – руки-ноги. Ясно! Спускайся!
Мне пришлось слезть со стремянки, Александр Михайлович кряхтя начал подниматься по ней, негодуя:
– Купили же лестницу! Ступеньки узкие, скользкие. Эй, она шатается.
– Держу старательно, – заверила Люся.
– Не так держишь, – возмутился полковник. – Встань слева, Дарья справа. Расставьте ноги.
Мы с домработницей потянули стремянку в разные стороны.
– С ума сошли! – завопил полковник. – Сейчас упаду! Прекратите меня трясти.
– Сам велел расставить ноги, – напомнила я.
– Ваши, ваши, ваши лапы, – разозлился Дегтярев, – вроде не на китайском объясняюсь. Растопырьте свои нижние конечности для лучшего упора, верхними фиксируйте направление держателей подъемно-спускательного устройства, не давайте ему совершать скользящие обратно-возвратные движения по керамическому напольному покрытию помещения, в котором мы находимся. Ясно? Или повторить?
– Чего он сказал? – свистящим шепотом поинтересовалась Люся. – У меня высшего образования нет, не поняла ничего.
– Держите стремянку, – растолковала я.
– Пусть Люся немедленно подаст кусачки Нойбеля, – распорядился Дегтярев.
Домработница разжала руки.
– Эй, эй! – заорал толстяк. – Не отпускай трап.
– Так надо инструмент принести! – резонно заметила прислуга.
– Тащи! – крикнули сверху.
– Не могу же я одновременно держать и ходить, – возразила Людмила.
– Ничего сделать не способны, – рассердился Александр Михайлович.
– Ступайте за кусачками, – шепнула я, – не дам лестнице раскачиваться.
Люся поспешила к двери, но на пороге остановилась:
– Где он живет?
– Кто? – хором спросили мы с полковником.
– Нойбель, – ответила горничная.
– Не знаю, – растерялась я. – Вроде в нашем поселке такого нет.
– Александр Михайлович, подскажите адрес мужика, – почтительно попросила Людмила. – Далеко ли к нему идти?
– Господи! – взвыл полковник. – Это название: кусачки Нойбеля. Они должны лежать в ящике с инструментами. Такие большие, ими дужки замков перекусывают. Красные! На ручке написано «МЧС». Я их лично сюда привез. На всякий случай. Случай настал. И где они?
– Нашла! – обрадовалась Людмила. – Вот они, на полке лежат. Держите.
– Повыше подними, я не дотягиваюсь, – загудел Дегтярев. – Так! Наконец-то. Сейчас перекушу крючок, и лады.
– Не надо, – испугалась я. – Мафи упадет.
– И что? Нам это и надо, – ответил полковник.
– Она разобьется, – занервничала я, – пол жесткий.
– Расчудесно удержу пса, – пообещал Дегтярев, – у меня бицепсы каменные.
– Для работы с таким инструментом требуются обе руки, – заспорила я. – Третьей, чтобы удержать Мафи, у тебя нет.
– Ну и глупости приходят некоторым в голову, – запыхтел полковник. – Понятное дело, у любого человека всего две верхние конечности. Вечно свое мнение не к месту высказываешь. Ну-ка подставь что-нибудь туда, куда будет падать охотница за испанским деликатесом. Например, вон ту большую коробку.
– В ней железные банки, – вякнула я.
– Опять возражаешь, – вышел из себя Дегтярев.
– Нехорошо бухаться на твердое, – пропищала Люся. – Мне бы больно было.
– Еще одна болтунья в доме! – взвыл полковник. – Или делайте, что я говорю, или уходите. Ей-богу, одному лучше работать, чем в такой компании. Ну? Долго мне ждать?
– Возьмите вон тот здоровенный мешок, – посоветовала прислуга, – не знаю, чего туда напихано, но оно упругое и легко поднимается.
Я подошла к большому матерчатому пакету и пощупала его.
– Там пуфик, который мы из гостиной убрали. Что он делает в кладовке для продуктов?
– А почему у вас в гладильной стоит мешок с удобрениями для туй? – осведомилась в свою очередь домработница.
– Не знаю, – растерялась я. – Давно туда не заглядывала.
– Внимание! Кусаю! – заорал Дегтярев.
Я живо переместила мешок в нужное место.
– Отойди от лестницы, начинаю обратный отсчет, – велел толстяк. – Не стой под стрелой, груз падает. Пять, четыре, шесть…
– Три, – пискнула Люся.
Дегтярев замер с кусачками в руках.
– Что?
Люся втянула голову в плечи.
– После четырех следует три, а не шесть. Простите, что помешала.
– Оххх, – вздохнула Мафи.
– Пять, четыре, три, четыре, пять, кусаю! – заорал полковник.
Инструмент лязгнул, Мафи плюхнулась с потолка прямо куда надо! Я обрадовалась. Ура! Хулиганка без происшествий совершила посадку. Но ликование оказалось преждевременным. Мафи, кстати, так и не выпустившая из пасти здоровенную ногу, внезапно ракетой стартовала вверх к плафону.
– Матерь Божья, – перекрестилась домработница, – что это с ней?
Я растерялась, а Мафи опять приземлилась на мешок и, не расставаясь с испанским окороком, снова устремилась вверх.
– Держите меня! – завопил полковник.
Мы с Люсей, стоявшие с разинутыми ртами, одновременно бросились к стремянке, споткнулись о картонные ящики с консервами и начали падать. Я успела уцепиться за край полки, на которой ждали своего часа трехлитровые баллоны с маринованными огурцами. Людмиле повезло меньше, она схватилась за одну из стоек стремянки, лестница начала заваливаться набок.
Дегтярев с воплем «падаю!» свалился на мешок, который подбрасывал Мафи.
Собака как раз совершала очередной путь вниз, она угодила прямо на Александра Михайловича, сверху на полковника и Мафи спланировал лоскут белого цвета, похожий на льняную скатерть. Дегтярев взвизгнул, раздался звук, похожий на выстрел. Я закрыла голову руками и присела. Неожиданно стало тихо. Я приоткрыла глаза, и тут раздалась гамма звуков: шлеп, шшшь, топ-тот, цок-цок. Я увидела, как Мафи с хамоном в зубах бежит вон из кладовки, потом заметила полковника, который сидел на скособоченном плоском мешке. Его голову, ноги и руки покрывала красная жидкость.
