Мы подошли к небольшому зданию, выбрали себе лошадей, которых тут же оседлали и взнуздали. Уильяма нигде не было. Я чувствовала, как с охватившим меня беспокойством всё моё тело начало трепетать. Где Уильям? Неужели это из-за меня его больше нет? Неужели мой муж решил сам исполнить свою же волю: избавить меня от общества этого человека. Но что же он сделал: выгнал его или, что хуже, отправил в темницу за государственную измену? Голова пошла кругом, и для того, чтобы как-то скрыть это от любопытствующих взглядов моих придворных, я сказала, что получила солнечный удар и, скорее всего, отправлюсь в постель. А они пусть отправляются на конную прогулку без меня. Достаточно было увидеть глаза этих злословных дурочек, чтобы понять, что они мне не поверили! Но мне было плевать. Ведь если я была права, и Уильяма у меня забрали, то мне вообще будет плевать на всё, что говорят остальные, ведь именно из-за этих сплетников у меня отобрали моего Уила! Осознание того, что я могу потерять такого человека, приносило мне нестерпимую боль, настолько сильную, что я уже думала о том, не заболела ли.
Я не собиралась отлеживаться в своих покоях или допытываться у мужа, куда он дел Уильяма и унижаться перед ним. Я направилась прямо в конюшню, подошла к одному из конюхов и спросила у того:
– А где могу найти Уильяма Кофера? – Я пыталась не выдавать своего волнения. – Его советы и познания касательно лошадей помогут нам с королём в предстоящей войне. – Соврала я.
– Но, ваше величество, ведь король уже вызвал его сегодня к себе.
Я едва подавила нервный вскрик. Меня уже начало колотить изнутри.
– Ну, тогда ладно, ступай. – Я развернулась, ускользнув от жалостливых глаз конюха, которые смотрели на меня в упор и даже после того, как я отвернулась, сверлили меня взглядом.
Моё сердце, казалось, вот-вот остановится. Оно стучало всё слабее и слабее. Небо над головой кружилось, всё расплывалось перед глазами. Слёзы подкрались к глазам, но я их уже не могла остановить. Глаза стали влажными, воздух тяжёлым, а ходьба по земле почти невозможной. Уши заложило, ветер резко бил по лицу. Я посмотрела по сторонам и поняла, что не знаю, куда идти. Я обошла замок, прошла мимо сада и оказалась у задних ворот. Сама не понимаю, что меня сюда привело. Но идти мне уже было некуда. Ещё один человек уходил из моей жизни. Слёзы падали прямо на ладони и я даже не силилась их скрыть. Они тут же застывали, словно ртуть, на моих губах.
Но тут где-то я услышала шелест листьев и сухой травы, кто-то был совсем рядом и мог видеть моё несчастье, читавшееся в каждом жесте и каждой новой капле дождя на моём лице. Я уже собиралась уходить, как тут заметила знакомую фигуру. Мне пришлось даже потереть глаза, чтобы убедиться, что они не врут. Передо мной стоял Уильям. Я вижу призрака?
Он тоже не мог пошевелиться, словно застыл на месте, как и я. Мы смотрели друг на друга, затаив дыхание, не в силах подойти ближе и произнести хоть что-то. Нам было плевать, есть ли кто-то ещё рядом. Уил видел мои слёзы и словно всё прочёл в моих грустных глазах. А я, не в силах поверить в то, что передо мной стоит он, закрыла глаза на долю секунды и вновь открыла, убедившись, что это не сон. На его лице не прослеживалось никаких эмоций, и посторонний человек мог бы сказать, что ничего в этом человеке не изменилось со вчерашнего дня. Но я знала, я знала, что что-то поменялось. И даже я, некогда говорившая о том, что между нами лишь дружба, сейчас не могла разобраться в своих чувствах и ощущениях. Лживые слухи подтолкнули меня к истине, в которой я не могла сама себе признаться. И только я могла заметить другой взгляд голубых глаз моего друга. Он чувствовал то же самое. Но мы не могли простоять на том месте целую вечность. Я неспешно подошла к нему, он мне поклонился, как того требовал этикет.
– Ваше величество, чем могу служить? – Он пытался спрятаться под маской учтивости и услужливости, но я уже догадывалась о том, что творится в его душе на самом деле.
– Вы куда-то собрались? – Вдруг заметила я его лошадь.
– Да, ваше величество, мне нужно срочно выезжать. Это по приказу короля.
– Это из-за меня? – Горло моё от волнения сдавило, но голос прозвучал звонко и отчётливо, раздаваясь эхом в наших ушах. Он даже не вскинул бровь и всем своим видом показал, что знает, о чём я говорю. Видимо, король позвал его поговорить именно обо мне.
– Отчасти, – начал было он, но я его прервала:
– Уильям, прошу, не уезжайте. Не оставляйте меня. Я поговорю с мужем, я ещё раз ему всё объясню. Он всё поймёт, он не станет вас отсылать из королевства. – Умоляюще посмотрела я на него.
– О нет, ваше величество, король не отправил меня в ссылку. Я всего лишь выполняю его поручение. Он приказал мне и нескольким другим шпионам отправиться на границу с Северном и оповестить его величество о том, когда прибудут пираты со своим войском.
– Но почему вы? – Задала я глупый вопрос. – Разве вы военнослужащий или шпион?
– Я сам предложил это королю. – Признался Уил.
– Но зачем? Это ведь очень опасно, Уильям.
– Миледи, я повёл себя недолжным образом, приняв вашу доброту и согласившись на дружбу со мной. Я забыл о том, кто я. Я не хочу сеять зерно бесчестных слухов к вашей особе. Я этого себе не прощу, поэтому мне лучше будет уехать. – Говорил он это с нарастающим чувством вины.
– Но ведь если вы уедете, тем самым подтвердите слухи о нас. – Я пыталась уцепиться хоть за какую-то возможность его остановить.
– Я всего лишь выполняю волю его величества, моя королева. – Тихо произнёс Уильям.
– Но я – твоя королева! Как же моя воля? – Не могла уняться я.
– Именно из-за вас я это и делаю. Вы мне слишком дороги. Я не хочу, чтобы из-за жалости ко мне вы пострадали.
– Жалости? О какой жалости все говорят? – Я не могла успокоиться. – Да, мне жаль, что вы потеряли семью, мне жаль, потому что я и сама всё потеряла когда-то. Но я не из-за этого подружилась с вами. – Обиженно пролепетала я.
Уильям, убедившись, что рядом нет никого, взял меня нежно за руку, словно она была сделана из хрупкого фарфора, и покрыл её своей рукой. Даже это незначительное прикосновение позволило нарастающему желанию пронестись по всему моему телу: начиная от кончиков пальцев, заканчивая женским лоном. А ещё вчера я не подозревала о своих чувствах. Но теперь моя жизнь перевернулась с ног на голову, словно песочные часы.
Уильям стоял совсем близко, от него пахло зеленью. Я была готова поклясться, что его губы пропитаны каким-то приворотным зельем, так как не могла отвести от них взгляда. И даже шрамы его мне казались не такими уродливыми. Кто бы мог подумать, что я смогу полюбить этого человека? Хотя, вернее будет спросить, как можно не полюбить этого человека? Уильяму было около 27–29 лет, и хоть судьба оставила ему в виде воспоминаний о прошлом шрамы, нельзя было говорить о том, что он абсолютно непривлекательный. Он был высокого роста, с достаточно крупной фигурой. Меняющийся цвет его глаз на самом деле был голубым, такого же оттенка, что и лепестки ирисок.
