Опытным путем было доказано, что ефремовцы и впрямь имеют дело с неизвестным энергетическим потоком, оставляющим окаменелые следы на всем, во что он попадал. Луч имел в диаметре лишь пару миллиметров, а наносимые им отметины – более метра. Дабы не подвергать здание новому риску, Лев Карлович установил над скважиной стальной защитный экран, убедился, что он непроницаем, и продолжил работу.
Что только не помещал Ефремов над скважиной во время экспериментов, в том числе лабораторных крыс. И они, и все остальное мгновенно превращались в окаменелости либо полностью, либо, при больших габаритах подопытного материала – частично. А затвердев, издавали под лучом всевозможные звуки, общими особенностями которых были унылые тона и нескончаемость.
Ефремов полагал, что стоит на пороге удивительного открытия, и потому не поскупился выписать на станцию все научное оборудование, какое только счел необходимым приобрести. Запатентованные в молодости изобретения продолжали приносить Льву Карловичу неплохой доход и позволяли вкладывать деньги в проект, окупаемость которого была под очень большим вопросом. Но одержимый наукой мурманский энтузиаст не обращал внимания на такие мелочи. Впервые в жизни он наткнулся в области своих исследований на нечто воистину грандиозное и загадочное, ради чего был готов рискнуть и своим финансовым положением, и ученой репутацией.
На обработку всей собранной информации, которую академик загрузил в свои новенькие мощные компьютеры, ушла неделя. Несколько раз электронно-вычислительная станция ссылалась на недостаток данных. Ефремову пришлось изрядно попотеть, изыскивая способы, как снять нужные замеры. Иногда умная машина требовала от геолога сделать то, что выходило за рамки его компетенции. Но он, как истинный первопроходец науки, справился со многими непредвиденными трудностями, возникшими при сборе фактического материала. За что и был награжден в итоге аналитическим отчетом, выданным компьютерным экспертом по результатам его работы.
Компьютер достаточно точно определил природу энергетического луча, однако в отчете все равно зияла масса пробелов. Бьющий из-под земли поток являл собой плотное скопление неизвестных науке наночастиц. Они непрерывно сталкивались друг с другом, но не беспорядочно, а волнообразными колебаниями. Частота этих волн варьировалась в диапазоне инфразвука, а вектор движения был направлен из недр земли на поверхность. Энергии пульсации вряд ли хватило бы на то, чтобы заставить вибрировать огромное здание. Роль своеобразного усилителя в этом процессе играл тот самый монолитный «переходник», образовывающийся при проникновении вибрирующих наночастиц в структуру подопытного объекта. Составить химическую формулу данного новообразования электронной машине не удалось опять-таки из-за недостатка данных. Выяснилось лишь то, что возникновение монолита протекало идентично независимо от того, в органические или неорганические элементы проникали загадочные частицы.
Что за сила порождала этот поток и направляла движение составляющих его компонентов? Компьютер вывел приблизительные ответы и на эти вопросы. И даже создал виртуальную модель наблюдаемой Ефремовым аномалии. Источником вибрации, по версии вычислительной машины, служили подвижки земной коры и прочие идущие в недрах Земли геологические процессы. Энергия порождаемых ими сейсмических волн воздействовала на скопление глубинных наночастиц и заставляла их колебаться.
«Может ли обнаруженный нами на глубинной отметке 32,5 газ являться более плотным скоплением этих частиц?» – поинтересовался Ефремов у своего электронного эксперта. Тот подтвердил, что да, скорее всего, так оно и есть. «Но каким образом происходит столь выверенное упорядочивание такого количества наноскопических объектов?» – вновь спросил академик. «Возможно, вы наткнулись на крупную колонию обладающих коллективным разумом неизвестных наноорганизмов, – предположил компьютер. – И хотя наука категорически отвергает наличие на тех глубинах каких-либо жизненных форм, иного, более рационального объяснения я предложить не могу. Предоставьте мне образцы этих объектов, и тогда, вполне вероятно, я смогу ответить на ваши вопросы более подробно».
Академик перепробовал множество способов заполучить образцы прямо из энергетического луча, но всегда терпел неудачу. Отделить их от потока оказалось попросту невозможно. Рассмотрев их на месте со всех ракурсов посредством ультрасовременного увеличительного оборудования, Ефремов обнаружил лишь выстроенные в миллиарды вертикальных цепочек белые шарики. Этой информации было крайне мало, чтобы делать на ее основе конкретные выводы.
«Предположим, мы действительно имеем дело с колонией разумных наноорганизмов. С какой целью они могли устроить нам демонстрацию своих возможностей? Может ли это быть попыткой установить контакт, и если да, несет ли их послание смысл?» – задал Ефремов компьютеру ряд очередных вопросов.
«Необходимо время, чтобы проанализировать записи звуковых колебаний с учетом новой вводной», – попросил отсрочки обладатель искусственного интеллекта и, разумеется, ее получил. А академик, в свою очередь, получил через три дня затребованный ответ.
Положительный.
На сей раз вычислительная станция провела не менее кропотливую работу, перелопатив ради создания дешифровочного алгоритма столько научных трудов, сколько Лев Карлович не прочел бы и за двадцать своих жизней. Трактовок «песни», которую исполняли угодившие под луч объекты, было много, но только дюжина переводов несла в себе нечто отдаленно похожее на смысловую концепцию. Однако выявить среди них единственно верную расшифровку Ефремову не удалось. Слишком уж эклектичным был набор посланий от гипотетически разумной субстанции.
Лев Карлович мог бы долго корпеть над расшифровками звуковых сигналов, да так ничего и не добиться. Однако он предпочел иной, более активный вариант действий, решив попытаться самому вступить в контакт с таинственными обитателями земных недр. Новая задача, поставленная Ефремовым компьютеру, заключалась в создании генератора, способного воспроизвести аналогичный энергетический поток. Роль передаточных частиц в нем играли нанороботы, запрограммированные выстраиваться и колебаться в нужном порядке. Мощности устройства должно было хватить на то, чтобы поток достал до дна скважины. Надо заметить, силовой потенциал ефремовского пульсатора значительно уступал потенциалу оригинального источника, скрывающегося на глубинной отметке 32,5. По теоретическим расчетам, бьющий оттуда луч мог преодолеть многократно большее расстояние и заставить «петь» объект весом в несколько сот тысяч тонн.
Разработанный компьютером чертеж взялся претворять в жизнь старый друг Льва Карловича, германский инженер Готлиб Клейн. Он и присвоил творению своих рук романтическое название «флейта». Результат оправдал все ожидания. Нанороботы прекрасно справились с обязанностями якобы разумных частиц, позволив смоделировать «язык недр» с довольно высокой точностью. Единственное, чего они не умели, это оставлять на облучаемом объекте специфические монолитные отметины. Но для осуществления задуманного Ефремову было на первых порах достаточно и такой неполноценной модели.
Пока академик находился в Германии, аномальная атака на его геологоразведочную станцию прекратилась, продлившись беспрерывно два с половиной месяца. Как только луч исчез, ефремовцы тут же спустили в ствол шахты киберразведчика, дабы выяснить, что изменилось в ней за время, пока отметка 32,5 была им недоступна.
