Поднял бокал с аперитивом, и на пальце синим сполохом сверкнуло старинное кольцо с сапфиром. Отец носил рубины, но ему больше нравились сапфиры. Может, потому, что это цвет глаз его матери? Кто разберет подспудные желания души?
За соседними столиками сидело несколько очень приятных девушек, и в другое бы время Сантос с удовольствием пригласил кого-нибудь из них на танец, но сейчас ему этого делать не хотелось. Он еще не понял, почему, слишком много сегодня на него навалилось.
Закончив ужин медовыми грушами по-французски, расплатился и медленно отправился в отель, по дороге лениво припоминая подробности встречи с матерью.
Откровением ли были ее сегодняшние слова? Возможно, он уже подозревал нечто в этом роде, когда решил нанять детектива? Если она многократно пыталась отсудить у отца право свидания с единственным ребенком, то у Диего должен быть ее адрес. Но у отца бесполезно об этом спрашивать, так же как и у семейного адвоката. Он и сам, как юрист, не стал бы сообщать личные сведения клиента ни под каким предлогом.
Значит, он все сделал правильно. Но что же смутило его сегодня? Почему так неспокойно на душе? Он решил вспомнить весь разговор с матерью. К его удивлению, на память пришел не разговор, а симпатичная девушка, пришедшая на урок. Ее милое лицо прочно застряло в памяти, затмив всех прочих знакомых ему красоток.
Ее ему не представили, повода не оказалось, но мать называла ее Дженни. Приятное имя. Как и его владелица. Риккардо вздохнул. Много лет бабушка внушала ему, что наследник гордого рода Сантос должен жениться на представительницах своего класса, и уж никак не на иноземках, приводя в пример печальный опыт отца.
Раньше он тоже в это верил. Но теперь, после встречи с матерью, эта вера пошатнулась. Теперь он знал, что во всем виновата вспыльчивость отца. Если б он умел держать себя в руках, они с матерью прожили бы счастливую жизнь.
Девушка в его мыслях повернула голову и улыбнулась ему застенчивой улыбкой. Риккардо озадачился. Что это с ним? Может, на него повлияла необычность их встречи? Дженни вовсе не красавица, хотя и очень мила. Но ему вовсе ни к чему связываться с юными неопытными особами. Серьезных отношений он завязывать ни с кем не собирается, а других с этой простушкой быть не может.
Мысли снова вернулись к матери, вернее, к ее словам о дне ссоры. Что же все-таки произошло тогда? Спросить у отца? Но ответит ли он ему вообще? Риккардо прекрасно знал манеру отца презрительным молчанием уходить от неудобных вопросов. Они вообще редко общались. Со слов бабушки он знал, что когда-то отец был прекрасным собеседником, простым и веселым человеком. Но после развода превратился в желчного ипохондрика, не верящего никому.
Риккардо пришел в отель, принял душ и упал в удобную постель, надеясь тут же уснуть. Но, проворочавшись без сна более получаса, отбросил подушку, вытянулся на кровати и закинул руки за голову. Поздняя ночь, но спать не хотелось совершенно. Сказывались переживания сегодняшнего бурного дня. Сможет ли он завтра навестить мать? Он вспомнил о плотном графике и вздохнул. Нет. Не получится. Если только послезавтра. Да и то придется просить Пепиту освободить пару часов посреди дня. Она наверняка будет озадачена, и об этой странности в его поведении будет немедля доложено бабушке. Но ему все равно. Он давно вырос и будет делать то, что считает нужным.
Риккардо пожалел, что не спросил номер телефона матери. Был так взволнован и растерян свалившимися на него открытиями, что это совершенно вылетело у него из головы.
Но это поправимо. Если он снова попадет к матери во время урока, то просто подождет, только и всего. Главное – не попасть в одно время с Дженни, им совершенно ни к чему встречаться снова. Пусть она его и заинтересовала, но это ненадолго. Ни к чему внушать ей бесплотные надежды.
Наутро Риккардо отправился на встречу с потенциальными покупателями. Нужное ему здание в Сити находилось неподалеку от Мэншон-хаус, поэтому он решил доехать до Олд Бейли, а дальше пройтись пешком. Было еще прохладно, во всяком случае, для него, привыкшему к жаре Испании. Он прогулочным шагом прошел почти все расстояние, когда шедший ему навстречу высокий худощавый мужчина в черных джинсах и белой футболке показался знакомым.
Он чуть принахмурился, пытаясь вспомнить, кто же это такой.
Мужчина тоже пристально уставился на него, что-то припоминая. Одно это подсказало Риккардо, что это иностранец, у англичан не принято столь бесцеремонно пялиться на людей. Внезапно мужчина расплылся в широкой белозубой улыбке и поспешил ему навстречу. Экспансивно ухватил за руку и энергично потряс.
– Сантос? Риккардо Сантос? – он был и в самом деле рад. – Не помнишь меня? Ты был слишком мал, чтобы меня запомнить, так что я не в обиде. Я Курт Адамс.
Риккардо моментально вспомнил жалобы бабки, сетующей на неразумность младшей дочери. Да это же упущенный американский жених, миллиардер! Бенита, младшая сестра отца, отказалась стать его женой, выбрав простого испанского инженера, что уронило ее в глазах семьи до невозможно низкой отметки. Отец не дал за ней приданого, заявив, что жене простого работяги оно ни к чему. Муж Бениты умер несколько лет назад, оставив безутешную вдову без гроша в кармане.
Риккардо улыбнулся в ответ, столь же энергично отвечая на рукопожатие. Адамс выглядел довольно молодо, по-американски поджаро и улыбчиво. Если бы не густая седина на висках, можно было бы подумать, что с момента его неудачного сватовства к Бените прошло не пятнадцать, а пять лет.
Адамс хотел что-то сказать, но посмотрел на часы и поморщился.
– Давай встретимся вечером, если ты свободен?
Риккардо был не свободен, но решил, что назначенную встречу вполне можно перенести без ущерба для бизнеса.
– О’кей! Где и во сколько?
Адамс, не колеблясь, предложил:
– «Petrus». В восемь устроит?
Риккардо согласился. Еще раз пожав ему руку, Адамс быстрыми шагами удалился, а Риккардо отправился на встречу. Он знал, что в «Petrus» нужно записываться заранее, но был уверен, что Адамс об этом прекрасно знает. Значит, возможность посетить модный ресторан без предварительной записи у него есть.
День промелькнул так же быстро, как и предыдущие. Сеньора Пепита, которой он велел пересмотреть его завтрашнее расписание и освободить три часа днем, кивнула головой. Ей ужасно хотелось спросить, куда же босс направляется в рабочее время, когда его день расписан по минутам, но она не посмела, вид у него был к откровениям не располагающий. Но донье Аделине о своих сомнениях доложила. Та величественно поблагодарила ее за старание и попросила при случае выяснить, куда же повадился ее внук.
После этого разговора Пепита обнаружила на своем счету перевод на две сотни евро, и укоризненно покачала головой. Скупится старая донья, скупиться! Она может ей ничего и не рассказывать, просто дает себя знать старая привычка. В свое время донья Аделина часто навещала ее семью, ее отец был арендатором в поместье Сантос. И когда она закончила колледж Святой Марии в Мадриде, пристроила ее в секретарши к своему внуку с условием рассказывать ей все, что с ним происходит.
