В ответ Софи только молча кивнула. Гость бросил вокруг орлиный взор. Заметив приготовленные у входа чемодан и сумку, спросил с непонятной ей надеждой:
– Вы уезжаете или наоборот, только что откуда-то вернулись?
Скрывать свой уход не было смысла, и Софи спокойно сообщила:
– Я уезжаю. Вернее, переезжаю. В общежитие больницы Святого Патрика.
– Что, вы расстались с Клейтоном?
В ответ она снова кивнула, чувствуя, как горло перехватил болезненный спазм. Говорить об этом было слишком больно.
Джаром широко улыбнулся, не скрывая удовлетворения.
– Это многое облегчает. Но давайте я вам помогу. Я еду приблизительно в ту же сторону и могу вас подвезти.
Софи отрицательно покачала головой, не желая никуда с ним ехать. Это ему решительно не понравилось, и она почувствовала, как он просверлил ее властные взглядом.
– И как вы себе представляете свой переезд? Вам же не поднять эти тяжеленные сумки. Как вы с ними потащитесь?
Софи тоже не представляла гордого ДжиДжи с ее потрепанными вещами в руках. Не давая ей возможности возразить, он скомандовал:
– Идите проверьте, не забыли ли вы чего, и поедем. Вы же не хотите встретиться с бывшим любовником? – это прозвучало так негодующе, что она покраснела.
На нее навалилась такая апатия, что сил на сопротивление просто не осталось. Развернувшись, она отправилась по комнатам, оглядываясь по сторонам и заглядывая под мебель в поисках завалившихся заколок или другой подобной мелочи, не желая напоминать о себе Стивену даже в пустяках.
В это время Джаром быстро подошел к автоответчику и включил кнопку. Прослушав предыдущую запись, по-мефистофельски усмехнулся и продиктовал:
– Клейтон! Не ищи Софи, она со мной. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. – И весомо закончил, как запечатал: – Джордан Джаром.
Когда через пару минут вернулась Софи, ДжиДжи стоял у окна и индифферентно разглядывал городской пейзаж. Повернувшись к ней, снисходительно заметил:
– Неплохой вид. Вы готовы?
– Да. – Голос прозвучал обреченно, и он счел своим долгом ее приободрить:
– Прекрасно. Вот увидите, Софи, жизнь у вас будет гораздо лучше, чем вы ее себе представляете.
Она аморфно пожала плечами, не веря в столь абсурдное заявление, но ДжиДжи, подхватив ее чемодан с сумкой, вышел в коридор и дождался, когда она закроет дверь в квартиру.
К удивлению Софи, считавшей его изнеженным сибаритом, он легко нес ее вещи, небрежно помахивая ими, будто не чувствуя их веса. Внизу, ободряюще улыбнувшись, посоветовал:
– Думаю, вам лучше оставить ключи консьержу. Он передаст их Клейтону, когда тот вернется.
Софи так и сделала, вежливо попрощавшись с недоумевающим мужчиной.
– Вы уезжаете, мисс? – в глазах консьержа светились одновременно и любопытство и сожаление.
– Да. Переезжаю. Но мистер Клейтон остается. Он скоро вернется. До свидания.
Он с пониманием склонил седую голову.
– До свидания, мисс. Желаю вам счастья.
Они вышли, и Джаром с легким неудовольствием заметил:
– Софи, вы очаровываете всех мужчин в радиусе пятидесяти миль.
Софи никогда никого не пыталась очаровывать, поэтому сочла эти слова не очень удачным комплиментом.
Они сели в ожидающий ДжиДжи черный Кадиллак с серебристой отделкой, и он что-то приказал водителю через переговорную трубку. Софи не поняла, что именно, но решила, что он произнес название больницы, куда ее нужно было подвезти.
Перегородка между салоном и водителем была поднята, и это несколько нервировало Софи. Но Джаром держался непринужденно, не пытаясь с ней заигрывать, и Софи немного расслабилась.
Открыв бар, хозяин плеснул в широкий бокал немного джина из высокой бутылки, разбавил его содовой из холодильника. Отпив глоток, спросил у своей гостьи:
– А вы что пьете, Софи?
У Софи от переживаний пересохло в горле и она попросила:
– Если можно, минеральной воды без газа.
Чуть пожав плечами, ДжиДжи вытащил из холодильника бутылку минералки и плеснул в высокий хрустальный стакан.
– Пожалуйста. Но вы действительно думает, что этого достаточно? Мне почему-то кажется, что сейчас вам больше бы помогла добрая порция виски.
Софи поспешно отказалась, боясь опьянеть, хотя в других условиях согласилась бы с ним:
– Нет, нет, воды вполне достаточно.
Он вложил ей в руку стакан с водой, и она благодарно отпила глоточек. У воды был какой-то сладковатый, незнакомый ей привкус, и Софи пожалела, что не прочитала название источника на бутылке. Впрочем, вкус был вполне приятным, и она выпила весь стакан.
Джаром принялся расспрашивать Софи о работе, и она с удовольствием рассказала о своей учебе в колледже. Казалось, ДжиДжи и в самом деле интересует ее жизнь, и она увлеклась, отвечая на его остроумные, хотя и не всегда доброжелательные замечания.
Посмотрев через некоторое время в окно, вдруг поняла, что они едут вовсе не в ту сторону, за окнами мелькали не кварталы Манхеттена и не Бронкс, где был расположен монастырь Святого Патрика. Она хотела сказать об этом Джарому, но вдруг закрыла глаза и уснула, навалившись на спинку кресла.
ДжиДжи довольно хмыкнул, проговорив:
– Наконец-то! – и заботливо укутал ее пледом из ангорского мохера.
Кадиллак быстро промчался через Бруклин и выехал в Куинс. Оказавшись на территории международного аэропорта Кеннеди, снизил скорость и въехал в грузовой отсек большого реактивного самолета. ДжиДжи устроил Софи в кресле рядом с собой и дал команду на взлет. Моторы взвыли, и самолет быстро покатился по взлетной полосе.
Через несколько минут набрав высоту, лайнер развернулся и взял курс на юг, на Джексонвилл, под которым у Джарома было огромное поместье.
5
Софи проснулась от ласкового шепота:
– Мисси Софи! Просыпайтесь!
Что это? Стивен решил пошутить и зовет ее таким смешным именем? Она слегка застонала и перевернулась на другой бок. Но голос не отставал, настойчиво призывая проснуться:
– Мисси! Просыпайтесь! Давно пора завтракать!
Софи неохотно открыла глаза и обомлела. Где это она? Вокруг элегантная обстановка дорогой спальни, три сводчатых окна выходят на закрытую террасу, узорные столбы которой сплошь увиты плетистыми розами, распространяющими вокруг необыкновенно тонкий аромат.
Возле ее кровати суетилась дородная негритянка в белом пышном чепце и белоснежном фартуке с оборками. Широко улыбаясь, демонстрируя все тридцать два зуба, она обрадовано воскликнула:
