Противник раскусил нашу уловку в два счета и начал спешно притормаживать, готовясь к развороту. Однако я определил момент, когда враг пронесся у нас над головами, и без промедления дал Злюке полный ход, выводя мутазверя из агрессивной для него среды. Чему он очень обрадовался, дав мне это понять посредством позитивных нейроимпульсов.
В то время как мобильник замедлил скорость, я вынырнул из тумана у него за спиной и, наоборот, взяв разгон, пошел с врагом на сближение. Злюка по моей команде выпустил лапы, приготовившись учинить еще одну выходку, запрещенную правилами мутазвериного движения. Можно было, конечно, снова призвать на помощь ящера, но, во-первых, он еще не прочистил горло от воды, а во-вторых, сейчас мы находились на слишком малой высоте, чтобы потерявший управление полицейский перехватчик мог без проблем дотянуть до берега.
Почуяв неладное, законник оглянулся, но уже не мог избежать надвигающейся угрозы. Он отдал подопечному команду «Полный вперед!» тогда, когда все три пары лап Злюки вцепились в погонщицкое седло и рванули его вместе с хозяином. Крепления на наших седлах способны выдержать хорошую встряску, но если их на разрыв пробуют два турбошмеля – а сейчас именно так и происходило, – закаленные стальные кронштейны выдираются из обшивки мутазверя без труда, словно иголки из игольницы. Рывок, треск раздираемого металла, и кресло с пристегнутым к нему ремнями полицейским взмывает вверх, вслед за нами. А осиротевший турбошмель, бросившийся было вперед, тут же останавливается и зависает на месте, как и положено поступать мутазверю при выпадении погонщика из седла.
За турбошмеля можно не переживать: когда перехватчик почувствует, что энергия на исходе, он, повинуясь заложенному в него биоинженерами инстинкту, вернется в автономном режиме назад, на базу. От нас же требовалось утащить погонщика-полицейского подальше, дабы его мутазверь не последовал другому инстинкту – тому, который предписывает транспортным животным подчиняться голосу своих хозяев. Так что просто взять и оттащить плененного законника на берег мы не могли. Требовалось немного прокатить его по воздуху и высадить где-нибудь за каскадом водопадов – оттуда мобильник уж точно не докричится до своего подопечного.
Так мы и поступили. После чего еще час с лишним гнали во весь опор над Рионаном, пока наконец не осмелились сделать остановку для отдыха и подзарядки аккумуляторов. За это время густые леса по обоим берегам реки сменились живописными травянистыми холмами, а местность стала выглядеть куда более цивилизованной. Вдалеке постоянно мелькали поселки и фермы, на лугах паслись тучные стада гитеонов, а на полях зрела пшеница. Над самой рекой стали все чаще попадаться монументальные мосты: или железные, или каменные, но непременно крытые. Иные коммуникационные сооружения не выдерживали дикий нрав Рионана – этого приспешника Каменной Тьмы, который мог в любой момент если не своротить мост, то смыть проходящих по нему людей и транспорт. По этой же причине местные жители предпочитали не селиться близко к берегу, а их дети явно никогда не сидели, свесив ноги, на этих обрывах и не швыряли беспечно камешки в смертоносные воды.
Далеко не все мосты стойко выдерживали удары стихии. На одном таком, с отсутствующим пролетом в середине, мы и совершили первую остановку. Мост этот, как и его уцелевшие соседи, имел вместо перил прочные стены, перекрытые двускатной кровлей, но все подъезды к нему давно заросли кустарником. Мы приземлились на той половине обрушенной конструкции, крыша над которой еще не провалилась, загнали Злюку под защиту стен, укрыв его от посторонних глаз, и спешились.
С непривычки – как-никак год без практики – меня слегка пошатывало, но в целом самочувствие было вполне сносное. А вот Гробур ощущал себя скверно. Мало того, что он сразу же рухнул на колени и его стошнило похожей на кипящую смолу огненной блевотиной, так еще и чешуя брайхорнца выглядела не рыжей, как обычно, а мутно-бронзовой. С ним творилось что-то неладное, и виной тому был явно не пережитый им головокружительный полет. Впрочем, вряд ли я мог чем-то помочь брайхорнцу, да у меня и своих забот хватало.
При виде разгоревшегося неподалеку огня Злюка тут же инстинктивно выпустил зарядный энергокабель, идущий параллельно хоботу. Но я скомандовал мутазверю «Фу!» и погрозил пальцем: нечего, мол, жрать чужую блевотину, пусть и подходящую по магическим свойствам для зарядки стихийного аккумулятора. После чего сходил на берег, принес из ближайшей рощицы охапку дров, подпалил ее от турбошмелиного пирогенератора и только потом позволил Злюке приступить к пополнению запаса энергии, опустив датчик энергокабеля прямо в костер.
Довольное животное мелко задрожало всем телом – данная процедура мутазверям всегда нравилась. Жаль, при мне не было питательных энергетических гранул, чтобы для полного счастья турбошмелю было что бросить и себе в желудок. Однако, собирая дрова, я видел на поляне много цветущего клеверотника – второго после энергогранул любимого лакомства крылатых мутазверей. Поэтому следующая моя вылазка из укрытия была посвящена травосбору – пара охапок, не больше; пусть Злюка порадуется, а то дорога предстоит долгая, а мы с ним еще толком и не подружились.
Вернувшись на мост со второй охапкой клеверотника, я обнаружил, что более-менее оклемавшийся Гробур с неподдельным интересом изучает что-то на обшивке турбошмеля. Что именно могло заинтересовать там герцога, я поначалу не сообразил. Но компаньон не стал держать меня в неведении и открыл причину своего интереса к нашему Злюке.
– Это ведь «кислый», да? – осведомился брайхорнец, щелкнув пальцем по головкам ампул, заряженных в полуавтоматический инжектор, срабатывающий на ходу от специального нейросигнала погонщика.
– «Кислый», – подтвердил я, уже зная, какая просьба последует дальше. – Как я тебе говорил, аккумуляторы нашего Злюки питаются энергией огня. Поэтому я могу при надобности обогащать кровь мутазверя кислородом для плавного форсирования мощности турбопродува. – И с издевкой добавил: – И не подозревал, что ты интересуешься техникой.
– Мне срочно нужна эта ампула, – без обиняков заявил Гробур, пропустив мимо ушей мою едкую подковырку. – А лучше все. Раз уж ты все равно снимешь турбошмелю ограничитель, значит, эти слабенькие примочки тебе больше не понадобятся, я прав?
– Постой-ка, герцог, – опешил я. Но не от прогнозируемой просьбы кисломана выдать ему турбошмелиный стимулятор, а по иному поводу. – Кажется, первоначально мы договорились, что твоя гильдия предоставляет мне перехватчик со снятым ограничителем. Но на свободе вдруг выясняется, что я сам должен угонять транспорт, да еще с полицейской базы! Ладно, проехали: мутазверь у нас, поэтому будем считать, данную часть уговора вы выполнили. Но как понимать твое заявление о том, что Торки Бикс должен еще и ограничитель вместо вас демонтировать?
– Так и понимай, тонкокожий! – огрызнулся ящер, не сводя взгляда с вожделенных ампул. – Ты – крутой погонщик и, стало быть, обязан разбираться в подобных вещах. Поэтому не трепи языком и, пока эта тварь жрет огонь, снимай с нее все, что может помешать тебе выполнить условия нашей сделки!.. Давай сюда «кислый», болван, или я сейчас сам выковыряю эти проклятые ампулы!
