– А сюда бы подогнать.
– Зачем?
– Таскать тяжело, вот зачем…
Спецы, которых привез Слон – не знаю, кто они, – выбрасывали на берег какие-то огромные мешки.
– Это что такое? – спросил я. – «АГС», что ли?
– Круче. Миномет восемьдесят два миллиметра.
– Ты совсем сорвался или как? – покачал я головой.
– Нормально, – сказал Слон. – Дэн, иди сюда.
Подошел парень лет тридцати с чем-то. Все его лицо было вымазано маскировочным кремом.
– Это Дэн. Спецназ ДНР до нас. Изобрел облегченный восьмидесятидвухмиллиметровый миномет. Ас этого дела, мухе яйца миной отшибет. А это Удмурт… сейчас его по-другому кликают, но мы его так зовем по старой памяти.
– Дэн.
– Удмурт. «Дуру» свою сам и понесешь.
– Она не тяжелая… – улыбнулся парень.
Вторая группа боевиков совершила ночной джамат-намаз (групповой, он особенно полезен), начала собирать вещи. Они должны были выйти к берегу, где их подберет скоростная яхта и переправит в Грузию, в Батуми, там их ждут братья. Они переправятся через Каспий, далее – в Таджикистан, а потом – в Северный Афганистан, где давно правит не «Талибан», а Исламское государство. Там им скажут, что делать дальше.
Каждый из них собирал свои вещи, потому что нельзя ничего оставлять кяфирам. Автомат, несколько гранат, одна из них – для самоподрыва. «Пояса шахида» оставили на месте, присоединив детонаторы, реагирующие на движение, – тех, кто придет сюда искать их, ждет большой и неприятный сюрприз.
Аллаху акбар.
Никто не задавал вопрос о том, куда делся их амир, – раз так решили, значит, так и надо…
Новым амиром стал Абу Хусейн аль-Туркмани, бывший то ли полицейский, то ли спецназовец, он прошел подготовку в США, за которую его государство немало заплатило, но сразу после этой переподготовки уехал из страны, встал на джихад и записал видео, где призывал подниматься, вставать на джихад и бывших сослуживцев. Он первым, подавая пример благочестия, опустил тяжелый рюкзак и начал читать ду’а.
Когда моджахеды завершили молитву, на секунду воцарилась благословенная тишина, которую прервал нарастающий тоненький свист, тот самый, который снится профессионалам в их коротких цветных снах о войне. Кто-то успел броситься на пол, а кто – помянуть Аллаха, когда первая мина попала в ангар…
Пять машин на двенадцать человек – не так и мало, но это не тогда, когда машины – обычные, гражданские, а не армейские внедорожники, а у вас у каждого – вместительный рюкзак и оружие. И не тогда, когда вы везете миномет и больше тридцати мин к нему.
Ехать было совсем недалеко – минут пять. После чего мы оставили машины и разобрали свое снаряжение. Каждый из нас взял по три мины; этот парень, Дэн, раздал нам что-то вроде перевязи, в которую как раз три мины и помещались, и объяснил, что на Донбассе что наши, что «укропские» «РДГ» так и ходят, миномет – их излюбленное оружие, потому что бьет далеко, и не спрятаться нигде – ни в окопе, ни в здании.
У меня был пистолет, автомат, патроны, два литра воды, аптечка, в рюкзаке полный комплект сменной гражданской одежды, и… В общем, я сказал спасибо этому типу из ДНР за три мины. Хорошо, хоть миномет догадался тащить он сам, точнее – не миномет, а трубу от него. Он говорил, что придумал какой-то там «зуб», его втыкаешь, и он держит не хуже плиты, а весит в несколько раз меньше. Ну-ну, вот пусть попробует в турецкую землю этот кол свой воткнуть – при том, что тут одни камни и днем жара за тридцать.
Короче, тронулись.
Студент и один из парней Слона пошли впереди, на случай чего у Студента было это самое трофейное ружье с глушителем, а у слоновского – «калаш» с «глушаком». Мы со Слоном шли рядом, но не разговаривали – ни к чему да и незачем. Холмистый пейзаж медленно плыл в приборах ночного видения.
Дозор подал команду «стой», мы остановились, потом – «командира ко мне». Слон хлопнул меня по плечу – и я пошел вперед.
Оказалось – труп. Мы встали кругом, закрылись еще плащ-палаткой, чтобы не отсвечивать, и я включил фонарик.
Оп-па! Сам Мухаммед аль-Хизри. Sic transit gloria mundi…
[21]
И кому он, интересно, помешал? Зарезали ножом, скорее всего, свои, чужих бы он не подпустил так близко.
Сфотографировал – одним меньше.
– Продолжаем движение.
– Есть.
Минут через пятнадцать опять остановились, потом Студент доложил, что дозор ушел, и пошли дальше. Надеюсь, что это не пастух с его козами был. А впрочем, если и пастух, разницы никакой. Кончились «играшки».
Еще минут через пять мы вышли на исходные.
У ребят Слона был пулемет, у нас пулеметов не было, только пять автоматов. Распределились так – пулемет поставили на дорогу, откуда мы пришли, потому что если они будут прорываться, то, скорее всего, в сторону моря. Пулеметчик должен был стрелять только в случае прорыва. На самое высокое место поставили снайпера с «Баррет 107» – излюбленное оружие ГРУ, после того как его Украина стала закупать… они закупают, а нам – достается бесплатно
[22]
. Остальные – рассыпались и залегли примерно на равных промежутках, не подходя близко. Тут и мины могут быть.
Дэн попытался чем-то постукать, устанавливая миномет, чем заслужил краткую и образную характеристику своей умственной неполноценности. Надеюсь, не обиделся.
Наконец все было готово. Дэн взял первую мину, я перевел переводчик на автоматический огонь и прицелился.
Чпонк! – мина пошла!
Отсчет… три… два… один…
Хлопок разрыва – аккурат по цели, без пристрелки, первым же выстрелом, ночью. Зря я на него гнал…
И мы все, по уговору, разом открыли автоматный огонь…
Первым же разрывом мины едва ли не треть боевиков убило или ранило. Остальные бросились на выход – и тут по ним со всех сторон открыли огонь…
Следующая мина ударила почти в то же место, но они уже лежали, и она не причинила особого вреда.
– Где они?! Откуда они пришли?!
Ровная строчка пуль прочертила стену, и кто-то рухнул на бегу и уже не поднимался.
– Они пришли с моря!
– Ложитесь! Все ложитесь!
Боевики спешно приводили в готовность свои автоматы, переворачивали тумбочки и кровати, ища спасения от жалящего пулеметного огня.
Жюль, он же Асадулла, невысокий, улыбчивый француз с перепачканным кровью лицом, накинул на себя пояс с полутора килограммами пластида и шестью килограммами рубленых гвоздей, защелкнул замки, подполз к двери.
