– Надо же, работает…
Я посмотрел на карабин и отбросил его в сторону. Но не так, чтобы он упал. Мы находились на обрыве метров в тридцать, под нами – тяжко дышало море…
– Ты знаешь, кто я по жизни? Тебе сказали, кого тебе заказывают?
Молчание.
– Я – в авторитете. И в России, и здесь. Если соображаешь, заказывать может тот, кто сам силу имеет, – иначе это беспредел, а ты, получается, беспредельщик. Кто меня заказал? Гиви Зугдидский?
…
– Ну что же, не хочешь по-хорошему – будет по-плохому…
Я достал пистолет и приставил к его лбу – последний шанс «разговорить» придурка.
– Говори, кто меня заказал!
Молчание.
Я спустил курок. Пистолет щелкнул.
– Молодец! – Я вставил магазин и демонстративно передернул затвор. – Но ты мне и в самом деле не нужен. Говори.
– Шеф, – сказал Шпиц, – на минуточку…
Мы отошли в сторону и встали над самым обрывом.
– Это тип похож на армянина, а у меня есть друг – армянин из Франции, мы вместе работали в Ливии.
Я прикинул, что к чему, и уточнил:
– Он тебе хороший друг? Услугу оказать может?
Шпиц кивнул. Я распаковал из коробки чистый сотовый, вставил аккумулятор и карточку:
– Позвони ему…
Парень действительно оказался армянином. Звали его Арам. После того как неизвестный парижский армянин поговорил с ним несколько минут по телефону на армянском, он наконец не выдержал и раскололся. Сейчас Арам под присмотром Трактора сидел у колеса своей машины и мелкими глотками пил воду…
Я подождал несколько минут, потом подошел к нему и спросил по-русски:
– Твой брат, как его имя?
– Арут.
– Где он сидит?
– Во Франции.
– За что?
– Изнасилование. Участие в организованной преступной группировке.
– Ты не мусульманин?
Парень покачал головой.
– А тот, кто меня заказал, – мусульманин?
Арам согласно кивнул.
– И сказал, что, если ты не сделаешь это, с твоим братом что-то случится в тюрьме?
Он снова кивнул. Удивительного мало – тюрьмы в Европе переполнены исламистами. Часть из них садится туда, чтобы за государственный счет получить крышу над головой, профессию – в той же Швеции тюрьма больше похожа на санаторий, заключенные получают профессию, а после выхода попадают под государственную программу реабилитации. Часть садится для того, чтобы вести в тюрьмах пропаганду салафизма – везде, где у людей много свободного времени и мало свободы, пропаганда агрессивного ислама удается особенно хорошо. Тюрьмы превращаются в настоящие рассадники ваххабизма, и что будет через пять-семь лет – только шайтану известно. Париж – это только первая ласточка…
– Похоже, я могу помочь, дать твоему брату «крышу» в тюрьме. Отстоит срок на одной ноге, никто его не зарежет. Хочешь? Как зовут твоего заказчика? Кто он такой?
– Не знаю.
– Откуда он, знаешь?
– Из Исламского государства. Он богатый человек… на «Рейндж Ровере» ездит. С охраной.
– Молодой?
Арам кивнул.
– Что за баба у тебя в кузове?
– Не знаю.
– Это как – не знаешь?
– Она следила за тобой, поставила «жучок» тебе в машину. Я хотел спросить, кто она, но она не ответила…
– Вещи ее где?
– В фургоне…
Телефон у нее срабатывал на отпечаток пальца, но с этим-то проблем было как раз меньше всего – телефон же не знает, связан владелец пальца или нет, или палец вовсе отрезан. Но я не беспредельщик – зачем отрезать. В телефоне открылась замечательная, в общем, картина. В браузере – туча закладок на арабском, на урду, причем это не реклама отелей, а различные исламские «благотворительные фонды». В числе самых посещаемых – Хизб-ут-Тахрир. Плюс – европейские структуры. Типа Shariat4UK и ему подобных.
Плюс – сайты Свободной сирийской армии и ему подобной «умеренной, прозападной оппозиции». Запад еще не понял, не дошло, что умеренные на Востоке – это те, у кого патроны закончились.
– Посмотри, может, что дельное найдешь, – кинул я телефон Шпицу.
Сам достал свой, по памяти набрал телефон Горана. Только бы он не сменил… хотя он теперь бизнесмен, трубка – это его заработок.
Не сменил, сразу ответил:
– Алло!
– С приветом из Турции…
– Кто это?
– Твой старый друг. Помнишь, дельце в порту Риека.
– А… Владимир, ты… – Горан назвал мое прежнее имя.
– Ага. У тебя в зонах возможности есть?
– В каких именно?
– Во Франции?
– Можно найти. А что?
– Парнишку одного надо под «крышу» взять. Это услуга лично мне.
– Он – «муслик»?
– Христианин.
– Тогда диктуй имя.
Я поднес телефон Араму:
– Говори, как зовут твоего брата и где конкретно он сидит.
Арам проговорил все требуемое дважды.
– Записал?
– Ага. У тебя там разборки, что ли?
– Есть немного. Сам-то как?
– Нормально.
– Горан, помоги. Это личная услуга.
Мой далекий друг из Амстердама тяжело вздохнул:
– Мог бы не говорить.
– Благодарю.
– Сочтемся при случае.
Горан положил трубку. Арам продолжал смотреть на меня с надеждой, и я ухмыльнулся:
– Понял, кто это? Он все зоны в Европе держит.
Преувеличиваю, конечно. Но хорватская мафия – серьезная тема. Они на самом побережье живут, а там много что разгружаться может…
– Шеф! – раздался голос Шпица.
– Нашел что?
Он кинул мне телефон, открытый на нужной страничке.
Лила аль-Хизри. Младшая сестра Мохаммеда аль-Хизри, объявившего два года назад тотальный джихад. Аль-Хизри изначально был членом Джебхат аль-Нусры, дочерней структуры «Аль-Каиды» в Сирии, но оказался настолько отмороженным, что его исключили из «Аль-Каиды» по личному указанию аль-Завахири и вынесли ему такфир
[8]
. В ответ он вынес такфир аль-Завахири и вступил в Исламское государство.
И эта Лила аль-Хизри – во френдах у владелицы телефона!
– Сделаем вот как…
