– Ты же сказала, не будем о нем. – Никита мрачно усмехнулся.
Что бы ни говорила Марина, не может она забыть Горохова и не очень верит, что он убил Костю. Но Никита точно это знает. И пистолет у него есть. Может, он и не станет кончать Горохова, но морду ему набьет и нос сломает.
– Думай о нас, – выдавил парень.
Ему не хотелось выглядеть попрошайкой в своих же собственных глаза, но приходилось это делать. Чтобы Марина сдуру не наложила на себя руки. Он не желал, чтобы она умерла.
– Да, я думаю, – сказала Марина.
– И чтобы никаких глупостей!
– Нет, что ты!
– Знай, ты нужна мне!
Он мог позволить себе переключиться на другую девушку, тем не менее эти слова дались ему легко. Не важно, что сказал он их в утешение. Марина должна чувствовать себя нужной.
– Я хочу уйти с тобой. Мне за это ничего не будет, – сказала она, махнув рукой в сторону больничного корпуса.
– К кому ты уйдешь?
– К тебе.
– А если к Горохову?
– Хватит! Уже не смешно!
– А ты знаешь, где он живет?
– А зачем тебе?
– Если знаешь, но не уйдешь к нему, то я тебе поверю.
– Я знаю, где он живет. – Марина назвала адрес. – И не уйду к нему.
Никита корил себя за ту хитрость, к которой прибегнул, чтобы узнать координаты Горохова. Марина не та девушка, с которой можно так обходиться, но он должен отомстить. В том числе и за нее.
Ворота открылись без проблем, достаточно было нажать кнопку на брелоке. Михаил заехал во двор, и створка ворот поползла в обратном направлении.
Собака в вольере, во дворе ни единой души. Заходи, кто хочешь, бери, что найдешь.
В доме тоже никого. Одна только Алла за стойкой сидит. Сама себе наливает. Пьяная, сонная, лохматая. Халат на ней не самый короткий, но полы расползлись.
– Девочка сегодня в баре? – презрительно спросил Михаил.
– О-о! Какие люди! – Она пьяно улыбнулась, протягивая к нему расслабленную руку.
– Почем час любви?
– Для тебя бесплатно.
– А для гороховских отморозков?
– Для них нисколько. Я сама им плачу, – заявила она.
– Стареешь.
– И не говори!.. Стартовый капитал им нужен был, я денег дала. Они бизнесом занялись. – Язык у Аллы заметно заплетался. – Ментов покупать решили. Оптом. А потом продавать. В розницу. На том и погорели. Всех замели. А ты, значит, голову из норки решил высунуть?
– Какая норка? – Жилкин поморщился.
– А та, которая в рифму. На вопрос «Где?». Под юбкой у твоей Дашки!
– У кого?! – встрепенулся он.
– Думаешь, я не знаю, с кем ты милуешься? Это Паша не в курсе. Для него ты полный лох. Он тебя не там искал, а я молчала. Если бы пацаны за твою Дашку взялись! – Алла икнула и замолчала.
– Я не прятался!
Она презрительно скривилась, махнула на него рукой. Кого он дурит?
– Класть я хотел на твоего Пашу!
Алла повторила жест.
– И не тебе на Дашу наговаривать! – завелся Михаил.
– Так я молчу! – с интересом глянув на него, сказала она.
– Все, закончилось ваше время!
– И мое тоже? – Алла взяла его руку и положила ее себе на ногу.
– И твое тоже, – уже не так уверенно сказал он.
– А может, я тебе еще пригожусь?
Она направила его руку себе между ног. А там так горячо! И вообще, Алла куда лучше, чем Даша. Она жутко притягательная, и всегда была такой.
– Не знаю.
– А ты узнай. – Она расстегнула его поясной ремень, приспустила брюки, опустилась перед ним на колени.
У Михаила захватило дух. Алла так редко делала ему это.
Даже пустяковая рана может загноиться. Именно поэтому Архаров серьезно относился к перевязкам. Но даже в процедурной он держал телефон при себе.
Медсестра уже заканчивала, когда запиликал мобильник. Майор посмотрел на девушку, она улыбнулась и кивнула. Да, он мог ответить на звонок.
Егор подмигнул ей, надел рубашку и достал из кармана телефон.
Звонил Бойков.
Он поздоровался с начальником и без паузы выдал:
– У нас тут разгул правосудия! Горохова из-под стражи освобождают. Суд меру пресечения изменил.
– Плохо.
– Скоро всех выпустят.
– Может, оно и к лучшему.
– Так плохо или к лучшему?
– А это смотря в чем. Надо бы посмотреть за Гороховым. Как он себя поведет. Это для тебя лишняя работа. Плохо. Но если вдруг за кордон рванет – хорошо. Тогда перехватить надо будет.
– Это понятно. Только с людьми проблемы.
– Ты за начальника, вот и выкручивайся.
– Ладно, что-нибудь придумаю, – со скрипом согласился Бойков.
Он не очень-то верил в виновность Горохова, и его можно было понять. Архаров озадаченно поскреб щеку. Может, зря он отрывает людей от дела?
Гребаные менты! Со всех сторон окружили. Посадили в клетку и роют. Только ни черта у них не получается. Потому что тупые! Фортуна любит сильных и успешных. Таких, как Павел Иванович Горохов.
Казалось бы, к одной гире в ногах добавилась вторая. Пашу причислили к числу подозреваемых в покушении на Архарова. И что? Суд постановил изменить ему меру пресечения. И не под залог его выпустили, а под подписку о невыезде. Правосудие посмеялось над клоуном в ментовской форме. В цирке Архарову работать надо, а не в полиции служить.
Горохов открыл калитку, зашел во двор. Пацанов нет. Всех в тюрьме закрыли. Некому двор охранять. Но ничего, скоро их тоже освободят. Назло Архарову. Жаль, что этого козла не убили. Надо было бы мокруху заказать, а не кошмар на улице Вязов.
Аллу он застал на кухне. Она стояла у плиты и что-то мешала в кастрюле. Пахло вареным мясом.
– Ты что, обед готовишь?
Он думал, что Алла вздрогнет от неожиданности, а она даже не шелохнулась. Видно, заметила его из окна.
– Баланду.
– Баланду, полную кефали?
– Типа того.
Горохов подошел к ней, обнял сзади, вдохнул запах. Из ванной она недавно, волосы чистые, ароматные. И перегаром от нее почти не пахло.
– Здравствуй, сестричка!
Иногда он жалел, что Алла ему родная. Красивая она женщина, сексуальная, он бы с такой закрутил.
– Здравствуй, братец.
– Я думал, ты бухаешь.
