– А ты весьма полезный пройдоха, Руфус, – с неподдельным уважением заметил Михаил. – И определенно заслуживаешь большего.
– Совершенно верно – заслуживаю, – согласился горбун. – Не забудь об этом, хромой, когда станешь расплачиваться со мной в следующий раз…
Как я уже упоминал, Мангейм носил сегодня неопределенный статус. Формально город был захвачен Вороньим Когтем, однако ни одного «башмачника» здесь не наблюдалось. Ближайшие оккупанты засели в Базеле, а об этом разграбленном городе словно забыли. Такое равнодушие норманнов к Мангейму позволило многим не слишком пугливым горожанам вернуться в свои дома и зажить прежней жизнью. Но остальные беженцы, в число которых входили и представители местной власти, предпочитали пока держаться от неспокойных мест подальше.
Мы понаблюдали издали за пустынным городом и редкими дымками печных труб, выяснили, что все городские ворота открыты, после чего, наскоро посовещавшись, решились на довольно рискованное предприятие. По дерзости наш поступок походил на преодоление пустоши, только на сей раз нам предстояло пересечь не зыбучие пески и коварные топи, а мощенные булыжником городские кварталы. Тем не менее рисковали мы при этом ничуть не меньше.
Чтобы продолжить путь до Базеля по этому берегу Рейна, нам требовалось пересечь его правый приток Неккар – широкую реку, в месте слияния которой с Рейном и был построен Мангейм. Единственный имевшийся поблизости мост выходил прямиком к городским воротам, поэтому после переправы через Неккар мы неминуемо оказывались в городе. Горожане, что вернулись из изгнания на свой страх и риск, держали все городские ворота нараспашку – по-видимому, опасались гнева «башмачников», которые могли появиться здесь в любой момент. Нам это тоже сыграло на руку, поскольку иначе пришлось бы отклоняться от маршрута и тратить время на поиск другого моста либо парома.
Наибольшую опасность представляло то, что нас могли принять за мародеров, коих немало околачивалось возле покинутого города. И если по норманнам здесь стрелять не осмелились бы, байкеры и прочие двуногие стервятники рисковали сорвать на себя всю злобу, накопившуюся у горожан к непрошеным гостям. Нам, естественно, не хотелось драться с горожанами, ставшими жертвами трагических обстоятельств, и потому мы постарались не задерживаться в негостеприимном Мангейме. Миновав мост, мы влетели в город, не снижая скорости, и помчались по широкой улице, ведущей, надо полагать, к центральной площади. И уже там нам предстояло отыскать дорогу на выезд.
На первый взгляд плевое дело. Провернуть его было несложно даже с закрытыми глазами: благодаря педантичности германских градостроителей заблудиться на улицах городов Берлинской епархии являлось попросту невозможным. Чем, к примеру, никогда не славились города испанцев и французов, где, бывало, даже в поисках епископата приходилось подолгу плутать по лабиринтам кривых улочек и переулков.
Набранная Фокси на мосту скорость спасла нас от нескольких выстрелов, ударивших вслед сразу, как только мы въехали в ворота. Пули чиркнули по булыжникам справа и слева от автомобиля, а одна свинцовая мерзавка угодила в грузовую дверцу и пробила резервную канистру. В салоне мгновенно запахло бензином. Сидевший сзади Михаил выругался и поспешно перелез в грузовой отсек, где ему удалось временно устранить проблему, перевалив дырявую емкость с горючим набок. Молодчина Фокси тоже не растерялся – бросив мимолетный взгляд назад, байкер быстро определил, откуда стреляли, и, выкрутив руль влево, ушел из-под огня, прижавшись ближе к стенам домов.
Сбылись наши худшие опасения: к визиту мародеров здесь были готовы. Нам следовало как можно быстрее проваливать из Мангейма, поскольку стрельба со стен была для горожан еще и предупреждением: в городе появились чужаки!
Улицы не тронутого «башмачниками» Мангейма были относительно чистыми, без каких-либо разрушений и загромождений. Лишь иногда нам под колеса попадал брошенный мародерами хлам в виде пустых ящиков и выпотрошенных сундуков. Не снижая скорости, Фокси с треском крушил их бампером и давил колесами.
Михаил кое-как заткнул тряпкой протекающую канистру и взялся спасать вещи от разлитого топлива, передавая их мне и Конраду. Заниматься этим в мотающемся из стороны в сторону автомобиле было не слишком приятно, но работа не требовала отлагательств. От пропахшей бензином пищи пришлось бы непременно избавляться, и вряд ли потом на нее позарились бы даже падальщики. Я очень надеялся, что все героические старания Михалыча были не впустую.
На центральной площади от нас шарахнулось несколько человек, что выносили из епископата коробки со скарбом. Эти наглые мародеры были явно из числа местных – так возвратившиеся беженцы возмещали себе понесенный от норманнов ущерб, прибирая к рукам то, чем побрезговали захватчики. Фокси переехал одну из брошенных мародерами коробок, откуда брызнули осколки хрусталя. Судя по всему, «башмачников» такая хрупкая добыча не прельщала – попробуй-ка довези ее до дома в целости и сохранности.
Когда проводник отыскал ведущую к южным воротам улицу, мы еще занимались спасением вещей, однако сразу же прекратили копошение, как только Фокси окриком предупредил нас об опасности:
– Они закрывают ворота! Держитесь крепче, попробую проскочить!..
Наблюдатели, что засели на стене у южного выхода, слышали выстрелы и заметили нас еще на площади. Быстро смекнув, что автомобиль вспугнутых мародеров-байкеров направляется прочь из города, обозленные горожане решили задержать нас здесь, чтобы преподать хороший урок на будущее либо, что более вероятно, вообще лишить такового. Два горожанина изо всех сил вращали установленную на стене цепную лебедку, а распахнутые наружу створки ворот медленно закрывались. Щель между ними неумолимо сужалась, отчего чудилось, что мы не приближаемся к воротам, а наоборот, удаляемся от них.
Задуманный Фокси прорыв был бы неосуществим, успей створки полностью закрыться. Тогда нас не выручил бы и крепкий бампер джипа, которым при желании можно было даже проделать просеку в молодой рощице. Проломить толстенные ворота Мангейма наш автомобиль теоретически мог, но лишь в том случае, если бы ему предоставили для этого несколько попыток. Нам не собирались предоставлять ни одной.
Чем ближе мы подъезжали к воротам, тем энергичнее привратники налегали на лебедку – стрелять по нам они собирались уже после того, как заблокируют выход. Створки сближались, и теперь в щель между ними с трудом протиснулась бы и крестьянская подвода. Сиди за рулем я, сомневаюсь, что у меня хватило бы мужества сунуться на полной скорости в этот негабаритный проход.
Фокси поддал газу, и я окончательно убедился, что храбрости парню действительно не занимать. Не иначе, отчаянный азиат готов был разбить вдребезги автомобиль, разбиться сам и угробить пассажиров, но не отступиться от задуманного. Завидное упорство, очевидно унаследованное Фокси от отца, на чьем счету были куда более самоубийственные поступки.
Поскольку конструкция байкерских автомобилей не предусматривала ремней безопасности, пришлось вцепиться в первое, что попалось под руки: страховочную стойку каркаса кабины – толстую железную трубу. Ее легкая погнутость свидетельствовала о том, что Фокси уже переворачивал свой внедорожник вверх колесами, а то и не раз. Было бы за что ухватиться зубами – ухватился бы не задумываясь. А так пришлось прикусить кожаную перчатку, чтобы зубы не повылетали от встряски.
