– А, вот она! – воскликнул Паддингтон, когда поиски уже развернулись вовсю. – Она у меня. Случайно прилипла к лапе.
– Случайно прилипла к лапе, – повторил директор, отдуваясь. – Я правильно расслышал?
– Понимаете, лапа у меня была в мармеладе, – пустился в объяснения Паддингтон, держа лапу так, чтобы всем было видно. – Я забыл её вытереть после завтрака.
– Полагаю, – тактично сказал учитель, чтобы заглушить громкое фырканье директора, – нам пора пройти в павильон и начать игру. Правда, вот где мы возьмём для него подходящие наголенники – это отдельный вопрос, – добавил он, смерив Паддингтона взглядом.
Похоже, учитель физкультуры нервничал даже сильнее, чем несколько минут назад. Голову сверлила неотвязная мысль: если и может быть что-то хуже, чем команда выпускников всего из десяти человек, так это команда из десяти выпускников и одного необученного медведя.
* * *
Брауны хмуро сидели у границы поля. Дела у выпускников, выступавших против школьной команды, шли совсем неважно.
«Фэрроуфилд» начал игру и к середине дня объявил, что больше подавать не будет
[13]
, набрав за два с небольшим часа сто пятьдесят очков. До конца матча оставалось меньше двадцати минут, а калитки всё продолжали падать, и некоторые зрители уже потянулись к выходу. Даже миссис Бёрд, которая плохо разбиралась в крикете, чувствовала, что дела идут скверно.
– Может, Паддингтон заработает им несколько очков, – проговорила она с надеждой, поднимая глаза от вязания.
– Куда там, им нужно двадцать с лишним! – огорчил её Джонатан. – Тем более он будет подавать последним. Нет, у выпускников никаких шансов.
И Паддингтон, и мистер Браун играли за команду выпускников, поэтому Джонатану трудно было решить, кому и когда аплодировать, однако и он не удержался и испустил стон, когда через несколько минут на поле прогремело очередное «ура!», за которым последовали дружные хлопки школьных болельщиков.
– Ого! Вот оно! – воскликнул он. – Папину калитку сбили. Теперь Паддингтонова очередь быть бэтсменом. Нужно заработать семнадцать очков, а осталось всего пятнадцать минут.
– Господи! – тревожно произнесла миссис Браун. – Главное, чтобы он сам не подвернулся под мячик. По-моему, он очень твёрдый.
– Не переживай, – мрачно успокоил её Джонатан. – Подавать будет Громила Ноулс, самый крутой боулер из всех шестых классов. Это вам не шуточки. Парень он противный, но по мячу лупит здорово. Паддингтон ничего даже заметить не успеет.
– Вон он, – указала миссис Браун – по ступеням павильона спустилась знакомая фигурка, вызвав очередной, совсем уж оглушительный взрыв аплодисментов.
– Мне кажется, зря он не снял эту свою шляпу, – заметила миссис Бёрд. – Как-то неуместно она выглядит на крикетном поле.
– Удачи, Паддингтон, – сказал мистер Браун, делая шаг медвежонку навстречу. – Запомни главное: следи за мячом, а потом, что бы ни случилось, не опускай биту. Не забудь как следует оглядеть поле. Заметь, куда капитан расставил игроков. Там один слева – полный неумёха, он уже устроил им два мёртвых мяча
[14]
.
Судя по выражению на мордочке, Паддингтон от этих наставлений окончательно запутался, а при последних словах и вообще чуть не шлёпнулся на землю.
– Что? – воскликнул он, пытаясь отыскать мяч глазами. – Он устроил им два мёртвых мяча?
Мистер Браун собирался что-то сказать и даже открыл было рот, но потом передумал.
– Удачи! – крикнул он в спину медвежонку, который зашагал к калитке с очень решительным выражением на мордочке.
– Скажи, как будешь готов, медведь, – добродушно произнёс Альф Дакем, когда Паддингтон занял своё место перед калиткой.
– Я вроде бы уже готов, мистер Дакем, – без особой уверенности ответил Паддингтон, оглядывая поле.
Строго говоря, крикет Паддингтону не очень понравился. Он провёл на поле два с лишним часа и всё это время смотрел, как другая команда отбивает подачи, – а к нему мяч подлетел всего два раза. Первый раз он просвистел у медвежонка над головой, так что и рассмотреть-то было невозможно, а второй раз шлёпнулся ему прямо на колени, как раз когда он пробовал мармелад из новой банки.
Несмотря на возражения зрителей постарше – что это самый что ни на есть настоящий кот
[15]
, – Альф Дикем отказался его засчитать, ведь пойман был мяч не руками и даже не лапами. Паддингтон страшно расстроился.
И вот теперь, когда он стоял у калитки, его начали посещать сомнения, причём очень серьёзные сомнения.
Отсюда всё казалось гораздо больше, чем из павильона. Вокруг было слишком много людей, готовых на него броситься, а взглянув в лицо Громиле Ноулсу, который стоял, покручивая мяч в руке, Паддингтон утратил последние остатки энтузиазма.
Медвежонок пригнулся и, когда знаменитый боулер-шестиклассник рванул по питчу в его сторону, засунул биту между наголенниками, чтобы там не осталось просвета, закрыл глаза и приготовился к худшему.
Громила Ноулс остановился на полдороге.
– Я не могу подавать, если он прячется за наголенниками, – заявил он сварливо. – Я бэтсмена-то не вижу, а уж калитку и подавно.
Альф Дакем жестом вернул боулера на место.
– Каждый играет по-своему, – проговорил он строго. – И юный медведь тоже имеет на это полное право.
Брауны не понимали, чем вызвана задержка, они сидели как на иголках и ожидали развития событий; боулер развернулся и снова помчался по питчу, всё ближе к медвежонку.
– Он, похоже, здорово разъярился, – заметил Джонатан. – Достукались.
– Не могу смотреть, – прошептала миссис Бёрд. – Сейчас наверняка случится что-то ужасное.
Едва миссис Бёрд закрыла глаза, раздался громкий хлопок мяча по дереву, а по стадиону пронёсся рёв изумления.
– Ничего себе! – крикнул кто-то у неё за спиной. – Медведь заработал шесть очков! Браво!
