– Это, конечно, не совсем по правилам… – замялся великий актёр. – Но отчего не попробовать? Нет, мы обязательно попробуем!
Антракт тем временем уже подходил к концу, и Брауны не на шутку разволновались.
– О господи! – восклицала миссис Браун. – И куда он на сей раз запропастился?
– Если он не поторопится, то пропустит начало второго акта, – философски заметил мистер Браун.
Тут в дверь постучали, и служитель вручил мистеру Брауну записку.
– Это вам от юного джентльмена-медведя, – сообщил он. – Он сказал, что это очень важно.
– Э… спасибо, – проговорил мистер Браун, разворачивая послание.
– Что там? – торопила миссис Браун. – С ним всё в порядке?
Мистер Браун протянул ей бумажку.
– Поди догадайся, – буркнул он.
На клочке бумаги было наспех накорябано карандашом:
Я ПАЛУЧИЛ ОЧИН АТВЕСВИНОЕ ЗАДАНИЕ.
Падинктун.
Р. S. ПАТОМ РАСКАЖУ.
– Ну и что всё это значит? – недоумевала миссис Браун. – Вечно с ним что-то приключается!
– Понятия не имею, – ответил мистер Браун и сел, потому что огни в зале начали гаснуть. – Но что бы с ним ни приключилось, я намерен досмотреть пьесу до конца.
– Надеюсь, вторая половина лучше первой, – вставил Джонатан. – Первая просто никуда не годилась. Этот сердитый артист всё время путал слова.
Вторая половина действительно оказалась намного лучше первой. Едва сэр Сейли вышел на сцену, зал напряжённо замер. Сэр Сейли точно заново родился. Он больше не путал слова, и зрители, которые маялись и кашляли всю первую половину спектакля, теперь сидели как заворожённые, ловя каждое слово.
Когда наконец занавес опустился, скрыв счастливую дочь сэра Сейли, вернувшуюся в отцовские объятия, раздался взрыв аплодисментов. Занавес снова подняли, и вся труппа вышла поклониться публике. Потом на сцене остались только сэр Сейли и Сара, но аплодисменты всё не умолкали. Тогда сэр Сейли вышел на авансцену и, подняв руку, потребовал тишины.
– Дамы и господа, – проговорил он, – сердечно благодарю вас за тёплый приём. А теперь, с вашего позволения, я хотел бы представить вам самого юного члена нашей труппы, без которого сегодняшний спектакль обязательно бы провалился. Это молодой… э‑э… медведь, который выручил нас в трудную минуту…
Остальная часть его речи потонула в недоумённом гуле. Тогда сэр Сейли подошёл к самому краю сцены, где под небольшим колпаком находилось отверстие в помосте – суфлёрская будка.
Сэр Сейли взял Паддингтона за лапу и потянул кверху. Из будки показалась мохнатая голова. Во второй лапе медвежонок крепко сжимал сценарий.
– Вылезай, Паддингтон, – сказал сэр Сейли. – Вылезай и поклонись публике.
– Не могу, – пропыхтел медвежонок. – Я, кажется, застрял!
Он действительно застрял. Только с помощью нескольких рабочих сцены, пожарника и большого количества сливочного масла удалось вызволить его из будки – да и то когда публика уже разошлась. Впрочем, даже сидя в будке, он умудрялся, изогнувшись, махать шляпой в ответ на восторженные крики, которые неслись из зала, пока занавес не опустился в последний раз.
Если бы спустя несколько дней кто-нибудь зашёл вечером в комнату медвежонка, то обнаружил бы, что тот сидит в кроватке со своим дневником, ножницами и тюбиком клея и старательно наклеивает на чистую страницу фотографию сэра Сейли Блума, на которой рукой великого артиста написано: «Паддингтону, с самой искренней благодарностью». Была тут и подписанная фотография барышни по имени Сара, а также радость и гордость медвежонка – газетная вырезка с заголовком «Паддингтон спасает премьеру!».
Мистер Крубер сказал, что за фотографии можно было бы выручить кое-какие деньги, но Паддингтон, крепко поразмыслив, решил их всё-таки не продавать. В конце концов, ведь сэр Сейли вернул ему его шестипенсовик – и даже подарил настоящий театральный бинокль!
Глава седьмая
Приключения на море
Однажды утром мистер Браун вышел в прихожую, постучал по барометру и объявил:
– День сегодня обещает быть просто замечательным. Как насчёт поездки к морю?
[10]
В ответ на его предложение раздался восторженный вопль, и через минуту в доме поднялся страшный тарарам.
Миссис Бёрд отправилась делать бутерброды – скоро их выросла целая гора. Мистер Браун пошёл заводить машину. Джонатан и Джуди разыскивали свои купальные костюмы, а Паддингтон побежал к себе в комнату собираться. Медвежонок никогда не уезжал из дому, не прихватив ВСЕ свои вещи, поэтому даже небольшая поездка с его участием превращалась в целое событие. А вещей у него становилось всё больше и больше. К чемодану прибавилась красивая и вместительная сумка с инициалами «П. Б.» и бумажный пакет для всяких мелочей.
Для лета мистер Браун купил ему соломенную шляпу с широченными полями. Паддингтону очень нравилось, что поля можно загибать в любую сторону, придавая шляпе самые разные формы. Получалось, будто у него не одна шляпа, а сразу несколько.
– В Брайтси мы купим тебе ведёрко и совок, – сказала миссис Браун. – Тогда ты сможешь строить крепости из песка.
– А ещё мы сходим на пирс, – бодро подхватил Джонатан. – Там отличные игровые автоматы, так что припаси побольше мелких монеток.
– И обязательно выкупаемся, – добавила Джуди. – Ты умеешь плавать?
– Пока не знаю, – отозвался Паддингтон. – Понимаешь, я никогда ещё не был на море.
– Никогда не был на море?!
Все бросили свои дела и уставились на Паддингтона.
– Никогда, – повторил медвежонок.
Все согласились, что первая в жизни поездка к морю – событие очень знаменательное. Миссис Бёрд вспомнила к случаю, как давным‑давно впервые приехала в Брайтси. Паддингтон услышал столько интересного, что не мог потом усидеть на месте – так ему хотелось поскорее попасть на пляж.
Вскоре автомобиль, набитый до отказа, тронулся в путь. Миссис Бёрд, Джуди и Джонатан сидели сзади. Мистер Браун вёл машину, а миссис Браун и Паддингтон примостились с ним рядом. Паддингтон очень любил ездить на переднем сиденье, особенно если ему разрешали открыть окно и подставить мордочку ветру. На окраине Лондона произошла заминка, потому что с Паддингтона сдуло шляпу, но скоро они выбрались на шоссе, и всё опять пошло как по маслу.
